Поиск по автору:

Как я воспитывал соседа.
Живу я здесь не так давно, но в силу живости своего характера давно со
всеми перезнакомился, передружился и перессорился. Последнее конечно для
меня не самое любимое занятие, но не могу я проходить спокойно мимо
всяческих гадостей.
Есть у меня сосед, Виталик, вечно нетрезвая личность, неопределенного
возраста. Первое мое знакомство с ним состоялось поздним вечером когда,
несколько припозднившись, я возвращался домой. Зайдя в подъезд, возле
лифта я увидел пытающегося подняться с четверенек человека. Судя по
неновой, но опрятной и аккуратной одежде, к подвиду законченных алкашей
человек не принадлежал. – Ну что, перестарался, бедолага? В ответ только
маловразумительное бормотание. Поднял, затащил в лифт, выяснил какой
этаж, довел до двери. Открыла нам небольшая, опрятная старушка. "Ой,
Виталенька, да ты же мне обещал, да как ты мог, стыд-то какой...". В
общем, окончания семейной драмы я не стал дожидаться и, не дослушав
благодарностей, отбыл восвояси.
В процессе дальнейшего знакомства с соседями выяснились некоторые
подробности семейной драмы. Мария Петровна, бывшая сотрудница городской
библиотеки, при весьма драматических обстоятельствах потеряла мужа.
Оставшись одна с ребенком, вторично замуж не вышла, а посвятила (как
обычно у нас бывает) всю жизнь своему "кровиночке".
"Кровиночка" росла, взрослела и, привыкши получать все по первому
требованию, к тридцати годам окончательно обнаглела.
Мало того, что это "дитя" нигде не работало, мало, что оно пило каждый
день и пьяное скандалило со слабо сопротивляющейся матерью, требуя
денег. В последнее время "цветок жизни" повадился еще и бить мать.
Разговоры и уговоры не помогали, милиция ничем не могла помочь, потому
как мать заявлять "о причинении..." наотрез отказывалась. В какой-то
момент, не сдержавшийся участковый избил Виталика, за что получил
заслуженных люлей от начальства.
А Виталик стал куражиться еще больше. Пытался влиять на него и я.
Разговоры по душам вызывали только ответные ухмылки, попытки поговорить
более строго вызывали агрессию. В какой-то момент "дитятко" попыталось
набить мне "физимономию", но мое спортивное прошлое позволило легко
утихомирить агрессора не прибегая к активным физическим действиям.
Заломив ему руку и подержав некоторое время в позе именуемой "раком" я
отпустил "дитя", пообещав в дальнейшем наказать более строго.
Через несколько дней, вечером я встретил Марию Петровну в больших темных
очках. Но даже эти очки не смогли спрятать огромного синяка под глазом.

Ну, все! Пора заняться воспитанием "дитяти". Вечером, после работы,
прихватив своего товарища, мы отправились за Виталиком. Найти его было
не сложно, так как вокальные таланты "объекта" усиливались по мере
выпитого, точно определяя его местонахождение.
Нашли мы Виталика на любимой всеми алкашами нашего городка скамейке.
– Ну что, Виталик, пора заняться твоим воспитанием. Количество выпитого
не дало Виталику даже возможности сопротивляться. Пока мой товарищ
придерживал, вяло трепыхающегося Виталика, я нашел добротную хворостину.
– Ты знаешь, за что мы тебя наказываем? – Знаю, – как-то сразу
протрезвев ответил тот. – Орать будешь? – Да. Пришлось залепили ему рот
прихваченной лентой. Раздевать мы его не стали. В полную силу, раз пять,
шлепнув по ягодицам прутом, отпустили. Дня два-три все было тихо.
Виталик приходил домой пьяный, но не пел, не орал, не ругался с матерью.
Потом все началось заново. Мало того, в подъезде стали появляться лужи
со специфическим запахом.
Тогда мы повторили воспитательную "процедуру". Эффект продержался три
дня. В следующий раз я сказал: – Виталик, если ты и дальше будешь пить и
издеваться над матерью я буду сечь тебя каждый день. Ты хочешь этого? –
Нет. –Тогда лечись. В общем, в тот раз я отхлестал его сильнее. Виталик
молча встал и ушел. Прошло уже больше полугода, Виталик не пьет.
Устроился на работу. При встречах со мной здоровается и как-то сказал:
"Спасибо! ". А мне-то что? Я всегда готов помочь ближнему.
В. Лоханкин

В качестве небольшого воспоминания об армии.
– наша часть была настолько мала, что казарма и штаб помешались в одном
строении соединенными общей дверью. А так как вода была только в
умывальнике казармы то женам лейтенантов, служившим в штабе, за водой
приходилось ходить в казарму. И как-то ради шутки я скомандовал "смирно"
при появлении жены одного лейтенанта (служившей не помню кем, но в
звании - рядовой). Заулыбалась – любой женщине приятно внимание к ее
персоне. И так несколько раз. Пока кто-то не доложил мужу. Поскольку
часть была уставная, разборок с мужем не последовало, но началась моя
"нарядная" жизнь. Причем в основном на кухне, которая находилась в 5 км
от части. Меня это ничуть не огорчило, поскольку на кухне всегда есть
способ разнообразить здоровый, но несколько скудный солдатский рацион. А
близость к ДОСам (домам офицерского состава) способствует расширению
круга знакомств для дальнейшего общения. Так что меня подобная "ссылка"
меня только раззадорила.
Дальше – больше. Для завоевания расположения дамы в ход пошли приемы
строевых упражнений типа "отдание чести на месте", "в движении" "в
строю" и прочие скромные знаки внимания простого солдата.
В качестве ответных мер мужа, в перечень моих постоянных "объектов
службы" попало подсобное хозяйство, на котором окопался мой земляк, у
которого "всегда было...". В результате я начал толстеть и с безразличием
смотреть на мясо.
Меж тем "предмет" начал обращать на меня более пристальное внимание и
даже стал здороваться и улыбаться. Кто не служил, тот не поймет "...Как
молодой повеса ждет свиданья с какой-нибудь развратницей лукавой..."!
Мечты грозили воплотиться в жизнь и я уже предвкушал...
Все закончилось быстро и обидно. Был издан и зачитан приказ, по которому
я откомандировывался на запасной аэродром, на котором и проторчал до
самого ДМБ.
В. Лоханкин