Поиск по автору:

Политкорректное название подкаблучника — набойка.

Афоризмы как эстрадные певцы: если поют плохо, то должны быть хотя бы красивыми. (Ашот Наданян)

Борясь против нудистов, выпрыгивал из штанов.

Встречи бывших одноклассников показывают, что у жизни свой взгляд на отличников и двоечников. (Ашот Наданян)

Фотороботы — это отпечатки лиц.

Анекдот — это непутёвый брат афоризма. (Ашот Наданян)

Больше всех товарищей у тамбовского волка. (Ашот Наданян)

Пошляки шутят ниже пояса, джентльмены — выше колен. (Ашот Наданян)

Аэрофобия — подписка о невылете.

Сложил руки — значит, нет желаний; протянул ноги — значит, нет возможностей. (Ашот Наданян)

Шеф-повар на кухне: «Прометеев, огня! Танталов, муки! Колумбова, яйцо! Бертолетова, соль! Адамова, яблоко! Эзопов, язык! Прокрустов, руби! Дамоклов, шинкуй! Сизифов, неси!» (Ашот Наданян)

Тот, кто думает, что Жорж Санд — это мужчина, уверен и в том, что Эрих Мария Ремарк — это женщина. (Ашот Наданян)

Иные жёны не разводятся с мужьями лишь потому, что не хотят делать их счастливыми. (Ашот Наданян)

Супружеская гармония: у жены болит голова, а муж устал на работе. (Ашот Наданян)

Багаж знаний, как и объём воды в реке, увеличивается не столько в результате случайных паводков, сколько вследствие регулярных половодий. (Ашот Наданян)

Женское платье — целая философия: чем меньше в нём материи, тем больше захватывает дух. (Ашот Наданян)

Был мастером на все руки: умел городить чепуху, нести ахинею, молоть вздор и пороть чушь. (Ашот Наданян)

Совесть — это когда на пляже ищешь туалетную кабинку. (Ашот Наданян)

Чужой гимн как звонок будильника: вставать не хочется, а надо. (Ашот Наданян)

Ба! Знакомые бла-бла!

Ягодичные мышцы — это то, что делает шахматы спортом. (Ашот Наданян)

Коронавирусная инфекция COVID-19 превратила весь мир в СССР: очереди, полупустые полки магазинов, закрытые границы.

Поднимаясь, не подминай. (Ашот Наданян)

Электрический ток не бьёт, он защищается. (Ашот Наданян)

Эпидемия — это когда туберкулёзная палочка передаётся как эстафетная. (Ашот Наданян)

Когда женщина не может пробить себе дорогу лбом, она прокладывает её грудью. (Ашот Наданян)

Гидрометцентр — место, где ошибки погоду не делают. (Ашот Наданян)

СМИ, пли!

Непогашенный вексель — погашенное веселье. (Ашот Наданян)

Женщина вначале — одуванчик в поле, потом — роза в цветнике, затем — герань на подоконнике. (Ашот Наданян)

Фраза «аз многогрешный» сменилась на «я непогрешимый». (Ашот Наданян)

В молодости прикалываемся; в зрелости вкалываем; в старости колемся. (Ашот Наданян)

Мыльная опера — это пение в ванной. (Ашот Наданян)

Сытого мужчину тянет на ножки, голодного — на окорочка. (Ашот Наданян)

Таксидермист сдирает шкуру; таксист сдирает три шкуры. (Ашот Наданян)

Реклама с использованием фотографий «до и после» рассчитана на людей, которые думают, что первый снимок сделан раньше второго. (Ашот Наданян)

Если жена вас с порога встречает поцелуем, не обольщайтесь: скорее всего, она ищет запах чужих духов. (Ашот Наданян)

Жезл гаишника — это палочка для еды. (Ашот Наданян)

Анонимность — это увеличительное стекло как для плохого, так и для хорошего, ведь в то время, как анонимно сделанное зло более гнусно, анонимно сделанное добро более прекрасно. (Ашот Наданян)

Йогу йод ни на йоту не нужен. (Ашот Наданян)

И живое пиво даст пивной живот.

Аббревиатура — буквы, которые много на себя берут.

У шахматистов не только слоны бывают разноцветными, но и носки.

Хотел я как-то купить небольшой земельный участок. Вышел на одного брокера, который взялся помочь. Мы договорились встретиться возле супермаркета на окраине города. Когда я подъехал на своей машине, он предложил оставить её возле супермаркета и пересесть к нему, так как необходимо было по грунтовой дороге забираться на возвышенность, а туда мой седан с низкой подвеской мог и не доехать. Я сел в «Рендж-Ровер» брокера, и мы поехали. «Хорошая машина! — похвалил я по дороге его внедорожник. — Впервые на ней еду». Вскоре мы, немного не доехав до нужного места, остановились, так как даже его «джип» дальше бы не проехал. Мы вышли из автомобиля, и брокер сказал, что оставшиеся сто метров нужно пройти пешком. И мы стали взбираться по каменистому крутому подъёму. Мой попутчик был весьма грузным и тяжело дышал. Одышка безжалостно душила его. Я то и дело замедлял ход, чтобы он не отставал. Когда мы добрались, брокер шумно отдышался, вытер со лба пот, а потом выдал самый что ни на есть афоризм:
— Хорошей машиной должна быть не та, в которой сидим мы, а та, которая сидит в нас.

Сатира — это литературная рапира.

Япония — это нация, которая твёрдо сидит на своих ногах.

Если цены смешные, значит — это розыгрыш.

Три моих любимых произведения русских авторов об Армении — это «Уроки Армении» Андрея Битова, «Тоска по Армении» Юрия Карабчиевского и «Добро вам!» Василия Гроссмана.
Но отрывок из книги Гроссмана стоит особняком — он любимый с большим отрывом:
«Внутренний двор! Не храмы и правительственные здания, не вокзалы, не театр и филармония, не трёхэтажный дворец универмага, а внутренние дворики — вот душа, нутро Еревана. Плоские крыши, лестницы, лестнички, коридорчики, балкончики, террасы и терраски, чинары, инжир, вьющийся виноград, столик, скамеечки, переходы, галерейки — всё это слажено, слито, входит одно в другое, выходит одно из другого. Десятки, сотни верёвок, подобно артериям и нервным волокнам, связывают балкончики и галерейки. На верёвках сохнет огромное, многоцветное бельё ереванцев — вот они простыни, на которых спят чернобровые мужья и бабы, делают детей, вот они просторные, как паруса, лифчики матерей-героинь, рубашонки ереванских девчонок, обесцвеченные на ширинке кальсоны армянских старцев, штаны младенцев, пелёночки, парадные кружевные покрывала. Внутренний двор! Живой организм города со снятыми кожными покровами, тут видна вся жизнь Востока: и нежность сердца, и перистальтика кишок, и нервные вспышки, и кровное родство, и мощь землячества. Старики перебирают чётки, неторопливо пересмеиваются, дети озоруют, дымят мангалы — в медных тазах варится айвовое и персиковое варенье, пар стоит над корытами, зеленоглазые кошки глядят на хозяек, ощипывающих кур. Рядом Турция. Рядом Персия».
Потрясающее по своей художественной силе описание. Мастерский текст, на который хочется равняться.

Иногда лучшей стратегией является надежда на тактику.

Живущему на бездорожье не по карману внедорожник.