Поиск по автору:

Только что мама прочла заметку в газете о том, как в Германии в туалетах
общественного пользования туалетная бумага оснащается сигнализацией -
чтобы нехорошие люди не могли "прихватизировать" рулоны. Зачитала мне, в
ответ я поделился опытом из поездок по Италии: там, в основном, в
общественных туалетах висят огромные рулоны 50х50 см. И хочешь спереть -
не сможешь. Пошел разговор о том, как это низко - воровать бумагу, на
что я выдвинул контраргумент - в гастрольной жизни, когда пол-гастролей
проводишь в автобусе, сей бумажный продукт всегда в цене (я сам
запасался рулоном-другим, когда была возможность, так что отношу себя к
нехорошим людям). Брат молча слушает и выдает:
- В общем, будешь в Германии на гастролях, бумагу рулонами не тырь... Ты
её отматывай!

БАЙКИ ДОНЕЦКОЙ ФИЛАРМОНИИ
Часто артисты оркестра нашей филармонии собираются вместе, чтобы приятно
провести время в хорошей компании. Примечательно, что старожилы помнят
массу смешных историй, случившихся с членами оркестра за 80 лет его
существования. Пока расскажу три, а дальше - по реакции читателей.
Итак, О КОНФЕРАНСЬЕ:
1. Работала у нас в оркестре некая Людмила Шмарикова, недавно ушла в
другое место (и слава богу!!!). Вот кто соответствовал образу настоящего
тамады. Простое объявление она умудрялась превращать в лекцию о истории
музыки, да так, что слушатели порою не выдерживали и уходили до того,
как зазвучит оркестр. И вот однажды дирижер попросил "тамаду", мол ты
сегодня потрынди без нас, а потом как устанешь - выйдешь и сядет
оркестр. Только не забудь сказать, что в программе произошли изменения -
вместо десятой симфонии Шостаковича будет пятая.
Итог - начало концерта, выходит Шмарикова, трындит. Проходит 15 минут,
20, 30... Оркестр уже вовсю играет в домино. Наконец уходит со сцены в
карман и командует - можно выходить. Оркестр садится, настраивается,
выходит дирижер, поднимает руки... И тут снова появляется Шмарикова:
- Простите, забыла вам сообщить, что в программе произошли изменения...
Далее оркестр просто порвало.

2. Вторая наша тамада (имя не привожу - она и сейчас работает) гордится
своей должностью, правда очень далека от музыки. Но объявления всегда
произносит важно, выходит, как самый главный солист - с высоко поднятой
головой и блокнотом в руках (так как даже фамилию композитора может
забыть - бывали случаи). А бывало выйдет, объявит - играет оркестр,
дирижирует дирижер! Вот так.
Собственно, случай: концерт духового квинтета. Садятся музыканты,
настраиваются, открывают ноты и входит эта "дива" на высоких каблучках.
Неспеша, значительно: цок - цок - цок - цок - цок...
Доцокала, объявляет:
- Моцарт, до-мажор!
И обратно - цок - цок - цок - цок - цок...
Артисты в непонятках: оказывается-то до-мажор Моцарт придумал! Ну,
делать нечего - берут инструменты, делают вдох и... цок - цок - цок -
цок - цок...
- Прошу прощения, Моцарт, квинтет до-мажор!
И обратно: Цок - цок - цок - цок - цок...

3. С той же "дивой". Проходили у нас в театре концерты Вадима Писарева и
немудрено, что это имя было у всех на слуху. А дирижером оркестра в то
время был Вадим Гнедаш. Это вступление.
И вот, начало концерта, оркестр вышел на сцену, дирижер ждет своего часа
в кармане. Выходит "дива":
- бла-бла-бла... дирижирует заслуженный деятель искусств, народный
артист Вадим... Писарев!!!
Гнедаш в кармане:
- Ни х** себе, так же можно и прославиться!

БАЙКИ ДОНЕЦКОЙ ФИЛАРМОНИИ (вдогонку)
1. Один заядлый рыболов из оркестра во время гастролей по Италии как-то
выкроил время, чтобы сходить на речку, протекающую недалеко от
концертного зала, где выступал оркестр. Чего он там поймал - не знаю,
однако рыбку в изрядном количестве принес все в тот же концертный зал.
Недолго думая, решил её засушить (так как во время гастролей оркестр
обычно селят в такие гостиницах, где нет ни печек, ни духовок;
кипятильник есть, куда всунуть - уже счастье!). Полазил по зданию и
нашел место на чердаке в каком-то закутке с дверцей. Обрадовался –
там в стене стояла решетка, из которой шел сквознячок. Положил, потом
сходил и купил за евро простенький замок и присобачил его на дверцу –
чтоб рыбку не спионерили!
Итог истории таков: приходит местный оркестр – садится играть и все
чувствуют – откуда-то доносится запах рыбы. Стали искать,
принюхиваться – такое чувство, что провоняло все здание от подвала до
крыши! День-два искали, потом уже отчаялись – вызвали санстанцию. И
только она, взломав замок, обнаружила в дальнем углу чердака искомую
рыбу, которая лежала прямо на вентиляционном воздухозаборнике!
В общем, скандала не было, только наш рыболов все возмущался – все-таки
спионерили рыбку…

2. Гастроли – это веселое время. Главным образом из-за того, что
музыканты постоянно «навеселе». То, что происходит в номерах после
концерта, я описывать не буду – можете вполне догадаться сами. Причем
бывают как культурные посиделки, так и совсем пьяные дебоши. По этому
поводу несколько случаев. Едем в очередные гастроли по Италии,
естественно автобусом. Кто не знает, что значит ехать трое-четверо суток
в одном автобусе – ваше счастье, потому что это тяжело даже для молодых.
Спасает только «она родимая», которую набирают в достаточных
количествах, чтобы хватило и на дорогу, и по приезду еще осталось. Так
вот один духовик взял с собой литров двадцать в пластиковых
полуторалитровках и положил их штабелем на полку над собой. И
просыпается он как-то среди ночи - сушняк такой, что хоть вешайся! А он
помнил, что взял с собой одну бутылку простой воды, встает и лезет её на
полке искать. Открывает одну, нюхает – не то; вторую – тоже не вода;
третью… А едем по западной Украине, дороги ужасные, бутылки у него
перекатываются, падают – он уже и забыл, какую проверял, а какую еще
нет. В общем, постояв минут десять и не обнаружив искомого он махнул
рукой, сел и продолжил спать.

3. То же про алкоголь. Играли оперу «Аида» на открытой поляне, посреди
какого-то парка. Один духовик, изрядно накушавшись перед концертом,
досидел до середины второго акта и чувствует – уже больше не может
терпеть, выпитое решительно просится наружу. Тогда он кладет инструмент,
знаками показывая соседу, что сейчас придет, и быстренько прошмыгивает
за кустики возле сцены. А оркестр в это время доходит до паузы, в партии
солиста – речитатив. Он по тексту поёт «… о, Радамес…» и драматически
замолкает с мукой на лице. И тут из-за сцены в наступившей тишине громко
и решительно доносится соло:
- Б-у-у-у-э-э-э-э…
Бедные итальянцы… где бы они еще услышали такую оригинальную трактовку
«Аиды»?