Поиск по автору:

В зажиточной Западной Германии тоже бывают очереди. Например, на кассе в
супермаркете. Минут так даже на 20 бывает, особенно под Рождество, когда
вдохновленный рекламой народ бегает, скупая все подряд, начиная с Sony
Playstation до мяса убиенных бешеных коров и всяких там Покемонов.
А так как Рождество происходит максимум раз в год, бюргеры к очередям
ну никак не привыкнут. Нервишки, соответственно, не выдерживают и шалят.
А терпение заканчивается там, где у "нашего" человека оно только
начинается.
И вот рассказали мне друзья следующую историю. Они, правда, и сами ее
от кого-то слышали, поэтому не знаю, насколько она достоверная.
Стоит, значит, молодая женщина лет 30 в очереди на кассе в супермаркете.
Никого не обижает. Ждет. Вдруг идиллия сытого магазина нарушается чьими-то
воплями. Все оборачиваются и ищут глазами предмет нарушения спокойствия.
Этим предметом оказалась какая-то мамаша весом чуть меньше самки элефанта
(слона, значить), ну или бизона. Так вот эта бизониха сцепилась из-за места
в очереди с такой маленькой, худенькой, почтенной старушенцией в баварской
шляпе с пером. Та, несмотря на существеннуую разницу в весовой категории,
пытается тоненьким, вежливым голоском от нее отбиться. Однако легким
движением тазобедренного сустава тетки-тяжеловеса исход схватки был
предрешен и старушка вынуждена была уступить. Рядом с бизонихой находится
ее отпрыск лет 5-6, такой же жирный, как и его родительница и с дебильными
причитаниями толкоет вперед перед собой тележку а покупками. А тележка
загружена калориями под завязку, да так, что если бы это все сожрал кит,
он никогда больше не всплыл бы на поверхность. Оскорбленная старушка ждала
общественной реакции, и как оно бывает, общественность осуждала, но молча.
-Какая наглость,-только и сказала пожилая женщина. Перо на ее шляпе
возмущенно покачивалось в так движениям головы.
Мамаша-монстр окинула всех торжествующим взлядом и постаралась принять
победоносную позу в очереди, как раз позали молодой женщины. Спокойствие
продолжалось недолго. Сынок постоянно хныкал, просил чего-то, пытаясь
объять необъятное. То есть свою мамашу. Получив от нее пендель он стал
искать себе другое занятие. И нашел. Так вот эта жертва Мак-Доналдса стал
играть с тележкой, толкая ее вперед и назад на очень ограниченном
пространстве. О законах инерции он в силу возраста не знал, а потому при
каждом толчке вперед тележка больно наезжала молодой женщине аккурат чуть
выше пятки. Кто не знает-действительно больно. Ну, женщина, конечно,
оборачивается, надеясь, что мамаша одернет своего детеныша, но та даже
не чешется. Ребенок наглеет, амплиткда колебания тележки возрастает.
Женщина тоже заколебалась. После так 3-4 наезда она оборачивается
и говорит:
- Послушайте, скажите своему ребенку, пусть он перестанет. Мне же больно!
- А вы мне не приказывайте! Это мой ребенок и я не собираюсь воспитывать
его авторитарно!-нагло отвечает женщина-мать.
Очередь с нездоровым интересом ждет продолжения дискуссии. Но ее
не последовало. Девушка берет баночку с каким-то там биойогуртом
и со словами "меня тоже неавторитарно воспитывали" опорожняет всю эту
сметану на голову толстухе. Та вопит и угрожает судом. Все остальные
смеются. Когда хохот прошел, между криками мамаши послышался тоненький
бабусин голосок:
- А за йогурт плачу я!

Хоть и поздно новогодние истории рассказывать, но попробую. Главное,
что история реальная. Произошла она на моей Родине в г. Ереване,
в концертном зале "Россия". Повел я тогда свою младшую сестричку
на детское новогоднее представление. Ну и, как полагается, Дед Мороз
с фальшивой белой бородой, пожизненная Снегурочка уже почти бальзаковского
возраста рядом с ним в голубом мини-халатике пританцовывает...
И вот предложил этот самый Дед Мороз детишкам стихи про него со сцены
читать. Кто прочитает - тому подарок: сухие в булыжник печенья
и пластмассовая фигурка неопределенного пола и вероисповедания:
то ли Деда Мороза, то замученной фашистами все той же Снегурочки.
Но детишки этого всего не понимают, с чувством так стишки читают,
подаркам радуются. В зали гордые родители сидят, фотографируют.
Сам Дед Мороз восседает на кресле, в руках микрофон держит.
А детишкам на самом центре сцены другой микрофон установили.
И вот выходит на сцену пацаненок лет 5-6, но уже такого
полубандитского вида (будущий новый русский, наверное) и читает
следующий стишок: (кто стишок знает, простите за неполную версию)

Дедушка Ленин декрет написал
Водку и пиво он пить приказал
Пейте, братва, животы надрывайте
Девок своих на декрет посылайте!

И это в середине 80-х годов! С антисоветчиной тогда ведь строго
было, но народ в зале все равно оборжался, а Дед Мороз оказался
в полной растерянности.
- Это... это что ж.. это кто ж тебя так научил, мальчик?
Пацан так гордо:
- Папа!
(ДМ) - Ну, давай, мальчик, иди на свое место скорее! Не шали!
- Как, а подарок? - обиделся мальчик.
А Дед Мороз уже от первого шока оправился и таким деланным басом:
- А подарка я тебе, мальчик, не дам. Мне твой стишок не понравился!
Сказал и в назидание другим строго так в зал посмотрел.
А мальчик надул губки и прямо в микрофон:
- Ну какой же ты все-таки гандон, Дед Мороз!
Можете себе представить, что в зале происходило... С кресел сползали...

Во-первых, заранее прошу прощения за всю ненормативную лексику, которая
подразумевается или прямо приводится в этой истории. А произошла она лет 8 назад
с одним моим приятелем - Сашей, который учился тогда в одном из университетов
Санкт-Петербурга (тогда еще Ленинград). Кстати, привет от меня всем в этом
прекрасном городе. Не знаю, понравится ли история вам, но если все представить
в красках, получается смешно. Короче, договорился мой приятель с начальником
военной кафедры о том, чтобы не посещать занятия по военной подготовке.
Начкафедры за это потребовал с него ящик "Абсолюта", что и было исполнено.
Получилось так, что как раз в это время я приехал к нему в гости, и мы решили
отметить встречу. Наотмечались, надо сказать, порядочно. По самое "не могу".
И тут кто-то из Сашиных однокурсников говорит, что домой пора,завтра мол,
присяга, великий день. А Сашку никто не предупреждал... Не знал он... А времени
было уже около 4 утра, поэтому спать решили не ложиться, с утречком приняли
на душу жалкие остатки "огненой воды" и поползли давать клятву Родине. А ехать
надо было в город Пушкин, под Питером, в воинскую часть.
Доехали мы кое-как и что видим:стоят на плацу солдаты и офицеры. Все чего-то
суетятся перед началом церемонии, сапоги и чисто выбритые физиономии солдат
блестят на солнце,как золотые зубы рыночных торговцев. Прапор какому-то солдату
бережно газетку дает: "на, подложи под пилотку, чтобы на уши не спадала".
Родители, друзья и подруги с цветами тусуются,фотографируют, на поенку снимают.
Дедушки-бабушки по этому случаю ордена-медали нацепили. В общем, полный парад
планет. Торжество патриотизма. А тут мой приятель в такой мятой куртку
из жеванного шелка, заношенных джинсах и белых кроссовках. И хоть и русский,
но выглядит, как такой воспитанный еврейский мальчик, вставший, однако,
на дурной путь. Потому как волосы косматые во все стороны торчат, под глазами
синяки, водкой несет и все такое. Народ недобро на него смотрит, но думает,
что это знакомый кого-то из солдат случайно забрел. А напротив плаца-казарма
для курсантов морского училища, которые тоже из окон наблюдают за происходящим.
Ну, подходит Сашка к своему офицеру. Здрасте, говорит, я пришел. У офицера
глаза на лоб, челюсть на грудь.
-Ты что, оху%№;%:? Ты это в каком виде на присягу Родине явился?
-А че? - искренне удивился друг.
-Ты кто вообще? Я тебя тут не видел!
Тут как раз подбегает начкафедры, видит Сашу, и чуть не падает в обморок.
После чего отзывает офицера в сторонку и что-то шепчет тому на ухо.
Оба, конечно, понимают, что надо что-то предпринимать. Но что? Как бы сами
виноваты, забыли, не предупредили, форму не выдали. В строй его пускать - так он
как чучело немытое выглядит. Солдатиков жалко, тренировались ведь, готовились.
Прогнать с присяги тоже никак невозможно.
-Становись, бля..., сюда! - зашипел офицер, указав на место в последнем ряду.
Ну, встал Сашка в строй, стоит. По сторонам смотрит. Мне рукой машет. Смотри,
говорит, мужик в лампасах! Как "адидас"! (Вообще-то, это был генерал, да только
Сашка в знаках отличия никак не шарит). А остальные-то по стойке "смирно" стоят!
Офицер все это сашкино безобразие, конечно, видит. Но, стиснув зубы, молчит.
Праздник не хочет портить. Но вижу я по выражению его лица, что хочется ему
Сашку расстрелять. Ох, как хочется!
А тут все по-очереди присягу дают, торжественно все так. Помню, меня так
на Родине в пионеры принимали. А друг весь кайф от мероприятия своим
разгильдяйским видом портит.
Постепенно настает его очередь сказать слова верности матушке России.
-Давай! - шипит офицер.
-А?
-Автомат бери!
А как его брать-то? Сашка ни на одном занятии не был! Но зато видел в фильмах,
как это делают Шварцнеггер со Сталлоне. Ну вот, он ремнем через шею автомат
наперевес и одел.
И еще руки так сверху положил. Дово-о-о-льный! Куртка шелковая вконец смялась,
вид получился как у афганских талибанов, которые накурились гашиша. Родители
присягающих снимки делать как-то резко перестали, сестры сиротливо прижались
к матерям. Если бы там были собаки, то они бы заскулили. А Сашке все пофиг.
Стоит и по-дурацки улыбается.
И тут офицера прорвало и он заорал.
-Ты что, ... твою мать, тебя что, бля..., не учили?
-Не-е...
-Вот как нужно, бля...! Марш строевым шагок к трибуне, бля..., бери папку
и читай, бля...на х**, присягу, долба...!!!
А как ходить этим строевым? Ну, друг, как мог, отчеканил весь путь к трибуне.
В белых кроссовках.
Военные провожали его недобрыми взглядами. Другой офицер ему сует в руки папку.
Читай, говорит.
Все уставились на Сашку так, как будто никто до него этой присяги не читал
и он им откроет что-то новое.
Сашка занервничал и пустым взглядом уставился в красную папку.
-Ну, читай "Я, ФИО" и дальше! Давай, бля..!- зло шепчет офицер.
Под этим страшним психологическим давлением мой друг читает:
-Я, ФИО, торжественно клянусь...
-Да не ФИО, ** твою мать, а ты! - шепчет побагровевший офицер.
И тут приятеля тоже прорвало и он прямо в микрофон:
-Ну, Я! Блядь, клянусь! Че ты раскричался?
Тут, конечно, строй студентов от дикого ржанья строй согнулся пополам.
Смеялись даже родителя присягающих. Правда, люди постарше смотрели на
Сашку с неприкрытой классовой ненавистью. Выручил начкафедры, который
кое-как успокоил страсти.
Тем временем из окон противоположного здания, где гнездились курсанты
военно-морского училища торчали головы будущих офицеров флота, которым
по традиции полагается не любить всех сухопутных. Поэтому, моряки выставили
в окно динамики и врубили на всю мощность песню "Я убью тебя, лодочник",
под хрип которой друг дочитал последнюю строчку присяги и строевым (в его
понимании) шагом вернулся в строй. Уже чуть не по апплодисменты присутствующих.
Вот такая получилась церемония дачи присяги.
Как оказалось, к ней готовились целых полгода,за которые Сашка как раз и отдал
ящик "Абсолюта".
-Если б я знал, что будет так, эта водка у меня костью бы в горле застряла,-
сказал другу позже начкафедры с болью в голосе.
А после присяги к Сашке подходили другие студенты, хлопали по плечу и предлагали
вместе бухнуть.
-Сейчас, только за бутылкой сбегаю,- доверительно сказал друг. Но больше
он так не пил...

Артем

Старый еврей приходит к раббину за советом.
-Ребе, я слышал, что в стране собираются менять деньги. А у меня, как у каждого
порядочного еврея, есть, конечно, кое-какие сбережения. И я вот не знаю, что мне
делать:
положить их в кубышку, или под подушку, или, может, на сберкнижку?
Раббин:
-Сын мой, знаете, тут у меня прихожанка ждет, сейчас я с ней поговорю, а потом
продолжимс Вами.
Прихожанка:
- Ребе, я вот собираюсь замуж, а мой Мойша такой консервативный! И вот я теперь
не знаю, что делать в первую брачную ночь:
одеть ночную рубашку или не одеть ночную рубашку и лечь в постель голой?
Раббин ей:
-Дочь моя! Оденешь ты ночную рубашку или не оденешь ты ночную рубашку - все равно
муж тебя вые#%@!

Поворачивается к старику и продолжает:
-Кстати, то же самое относится и к Вам!