Поиск по автору:

У девственной бабы Эсфири,
На крайнем, 7 этаже,
Жил черный котище Василий –
Давно не котенок уже.

Старушка всех больше на свете
Любила его, словно мать,
Однако, блюдя добродетель,
Кота не пускала гулять.

Василий покладист был нравом,
Но, все-таки, каждой весной
Истошно орал хриплым мявом,
Обуянный страстью дурной.

Бабулька за веник бралася,
Оставив свой вечный клубок,
Внушала настойчиво: «Вася,
Мяукай потише, милок!»

И, шлепнув по заду немножко,
Вещала, безумно скорбя:
«Неужто бродячие кошки
На столько смущают тебя?

От них - лишь зараза да блохи,
Уйми свою грешную плоть.
Ах, Васенька, как это плохо!» -
Но кот - он и в Африке кот.

Лишь только старушка вздремнула,
Оставив клубок на полу,
Кот Васенька прыгнул со стула,
Нагадил на каждом углу

И выпрыгнул прямо в окошко
(Пока не прогнали взашей).
Теперь он на крыше всем кошкам
Сонеты поет про мышей.

Мораль здесь немного стоит -
Ведь знает любой драный кот,
Что тот, кто с природою спорит,
Получит лишь гадости. Вот…

Когда я сел на сивую каурку,
Я понял вдруг, что мне пора на дурку.