Лучшая десятка стишков от "Юрий Татаркин"

Ушла с намёком на романа продолжение,
оставив гонорею в виде приложения.

Люблю я Родину, но странную любовью -
всё время опасаюсь получить под дых.

Хотелось бы гордой и вольной птицей
парить вальяжно в ночных небесах,
особенно сейчас, когда который час не спится.
Но не удобно как-то ведь парить в одних трусах.

Душа обязана лениться,
чтоб телу не мешать трудиться.
А то душе - сомнения-терзания,
а телу - штрафы и взыскания.

Хорошо быть чудаком - все тобой довольны.
Хорошо быть добряком - все тебя, любя, пинают.
Хорошо быть дураком - все учат добровольно.
Хорошо быть остряком: все, кто могут, избегают.
Всяким человеком быть - ценно, стильно и полезно.
Вредно только мёртвым быть - холодно и тесно.

Мама мыла раму. Раму мыла с мылом.
Разик промахнулась и попала мимо.
И попала папе прямо по мордасам.
Папа не готов был к этим выкрутасам.
Что там дальше было - лучше вам не знать.
Долго эхо вторило: "мать, мать, мать, мать, мать...."
Больше рам не мыла мама никогда.
Нахрен эти рамы, от них одна беда!

Люблю в траву упасть и на природе полежать.
Природа терпеливо терпит и молчит.
Но муравьями искусать всё время норовит.

Мы-то знаем своё дело,
но оно-то нас не знает.
В уголке тихонько село
и в упор не замечает.
Как же делать своё дело,
не полезешь ведь насильно?
Значит, спать ложимся смело
и отсыпаемся обильно.
А работа есть работа -
на неё найдётся кто-то.

Всё может быть, а потому всё и бывает.
А если и бывает, но не всё,
то только потому, что часть всего припрятана надёжно.
И в тот момент, когда тебе совсем не нужно,
вдруг - бац, и с грохотом произойдёт.

С утра весь в поту холодном, и сердце тревожным набатом бьётся.
И дольше века длится день, который понедельником зовётся.