Повторные истории

СЛОВО ОФИЦЕРА
Окончив в 2000 году военное училище, я отправился служить в Республику Таджикистан для "выполнения задач по поддержанию конституционного порядка в условиях чрезвычайного положения" в данной республике. Молодым лейтенантом я был назначен на майорскую должность начальника службы ГСМ артполка, поэтому состоял в управлении полка и имел удовольствие наблюдать много интересностей от старших товарищей по оружию. Командиром полка на тот момент был полковник, скажем, Сансаныч. По словам старших товарищей, Сансаныч раньше страдал (или наслаждался) алкоголизмом, но в один прекрасный момент его боевая подруга (супруга) вытащила его пьяного в умат из сауны (предварительно отбив от навязчивых нимф), а на утро категорически заявила, что он бросает пить! Закодировала. Ей это удалось. Сансаныч рьяно взялся за службу и за карьерный рост. Из начальника штаба превратился в комполка. Пить-то он перестал, но дури в нём осталось ещё на пять таких же сансанычей. Был он весьма строгим, выговоры объявлял исключительно матом, с добавлением литературных слов. В начале совещаний командного состава полка называл называл всех нас шайкой пидарасов, обязательно упомянув, что он среди нас пидорас-предводитель (ну, чтобы мы не обижались и в суд не подали). Матом он объяснял всё очень доходчиво, нам нравилось, иногда в курилке мы его цитировали и восхищались его литературным талантом. Все его, конечно же, боялись и уважали, но ещё больше его начали уважать после одного поступка...
В подготовительный период дивизионных учений Сансаныч со свитой (управлением полка) вышел на полигон и задал вопрос командиру дивизиона. В переводе на гражданский язык вопрос мог выглядеть так:
- Уважаемый господин подполковник, будьте любезны мне сообщить сколько единиц доблестных орудий вашего уважаемого дивизиона в состоянии самостоятельно выйти на лоно природы и занять позиции. Не думаю, что ваша техника в состоянии сдвинуться с мест стоянки и продвинуться хоть пару метров до полигона.
Конечно, это было сказано другими словами. Надо заметить, что техника в действительности была очень старой, она служила ещё в Афгане, а до России так и не дошла, осев в Душанбе (201 МСД).
Доблестный командир дивизиона ответил (передаю дословно, так как говорил он на гражданском языке):
- Товарищ полковник, техника готова выйти на полигон в полном составе. Дивизион готов на 100%!
Управление полка ахнуло и зашепталось (все знали, что наши самоходки и МТЛб далеки от совершенства в силу своего возраста и изношенности). Сансаныч зацепился за данное утверждение, и, чтобы принизить честь подполковника, пообещал:
- Если в понедельник 100% техники будет находится на полигоне, то я сам лично сяду в эту лужу, а если нет, то своими руками посажу вас в неё!
При этом он протянул свой перст в сторону здоровенной лужи из грязи (кто был в марте на окраинах Душанбе, могут себе представить такие).
Понедельник, начало учений - праздничный день (как экзамен у школьника). Сансаныч вышел на полигон в камуфлированном, шитом по спецзаказу в ателье костюме. Наглаженный, камуфлированная кепка со шнурком-филиграном, на груди железный крест 201-й дивизии. Усы расчёсаны, взгляд боевой. За спиной вся свита (управление полка и я, в том числе). Командир дивизиона встретил его и доложил о готовности. Сансаныч начал пересчитывать технику. Пересчитал, потом ещё раз, опять заново. Открыл рабочую тетрадь, уточнил штат. Подозвал к себе зампотеха, что-то шепнул ему. Зампотех окинул взглядом позиции, посчитал, перепроверил, так же шёпотом доложил Сансанычу. Сансаныч молча снял фуражку, отдал её зампотеху. Повернулся и молча направился к той самой луже из грязи. И... сел в самый центр. Почесал репу, выбрался из лужи и со словами "Ну и пидарас же ты, комдив!", отправился в штаб переодеваться. Комдив получил от Сансаныча благодарность, а мы лишний повод уважать нашего комполка.

Однажды в июне 1829 года помещицы Орловской губернии Ольга Заварова и Екатерина Полесова вызвали друг друга на дуэль. Это была не первая женская дуэль в истории, и версий битвы много. Может, одна сказала другой - "вы ничтожная пиздунья", а та ответила - "на вас хуй не встанет, сударыня". Может, они посрались на тему русско-турецкой войны. Или обматерили платья друг друга. В общем, на дуэли погибли обе. Заваровой шпага попала в глаз, Полесовой соперница проткнула живот, и та через сутки померла. Но битва на этом не завершилась.

Прямо в стиле вендетты, через пять лет в том же лесу со шпагами сошлись 19-летние дочери погибших: Александра Заварова и Анна Полесова - отомстить за матушек. На этот раз Сашенька оказалась проворнее, и заколола Аннушку к свиньям. Этот случай не был сенсацией - женские дуэли активно практиковались в России со времени правления Екатерины II, и чаще всего происходили из-за мужчин. Так что возможно, орловские помещицы не поделили конкретно хуй, а их дочери уже руководствовались кровной местью. Ещё одна милая деталь: иногда дамы бились с сиськами наружу, так как платье стесняло движения, и клочки ткани могли попасть в рану. Мужчины были пиздец счастливы.

На Западе дамские дуэли были нормой с XVI века - и заканчивались смертью вдвое чаще, чем мужские - дамы старались отравить клинки, чтобы точно убить соперницу. Пистолеты практически не использовали, были и поединки в стиле "русской рулетки". Например, в 1612 году на балу у графа Сассекского леди Рокфорд послала на английский хуй леди Рейли: та, знаете ли, умудрилась прийти на бал в том же платье. Дамы приехали в гостиницу близ Лондона и сняли номер. Им подали вино, в один бокал всыпали яд. Взяли наугад, выпили. Но яд оказался просроченным, поэтому проигравшая леди Рейли попросту обосралась, что тоже можно считать поражением. Во всяком случае, платье ей пришлось поменять.

Если мужчина отказывался от дуэли, он считался трусом. Женщина по тогдашним правилам легко могла адресовать соперницу в пизду: сказав, что вечером ей ещё оливье резать и в парикмахерскую идти, и уклониться от фехтования. Но когда бились, то в месиво. В XIX веке в Мехико Марта Дюран и Ханна Луна пригласили на свой поединок Рафаэля Рикельма, чтобы тот по итогу выебал счастливую победительницу. Марту закололи, и её вид в кровище так ужаснул Рафаэля, что тот запрятал хуй в карман и исчез, проклинаемый сексуально голодной Ханной. Мужчины никогда не были секундантами таких дуэлей: боялись.

Ибо со спектакля "Ханума" известно - "Что творится, вай-вай-вай?". "Если женщины дерутся, в драку лучше не встревай".

(с) Zотов