Живу в Ташкенте. Местный русский.
Как известно, к нам убежало много россиян. А ещё недавно было очень холодно -13° днём!
Так вот иду значит сегодня к метро, сугробы уже начали таять.
Вижу группу россиян - их обычно сразу заметно. Вокруг них чистые дорожки без снега, а они как-будто специально выбрали нерастаявший сугроб.
И стоят на нём!
Родное...
29 января 2023
Остальные новые истории
Меняется каждый час по результатам голосованияВ Алма-Ате (Казахстан) несколько лет назад проблему взаимного столкновения трамваев и автомобилей решили очень легко.
Назвали причиной таких аварий ненадлежащее техническое состояние трамваев, и натурально закрыли трамвайное депо. Трамваев нет теперь, наверное некоторые довольны. Особенно те, кому достался огромный участок земли практически в центре самого дорогого города РК.
Назвали причиной таких аварий ненадлежащее техническое состояние трамваев, и натурально закрыли трамвайное депо. Трамваев нет теперь, наверное некоторые довольны. Особенно те, кому достался огромный участок земли практически в центре самого дорогого города РК.
ТЯНЬ-ШАНЬСКАЯ РУЛЕТКА
(продолжение)
Начало https://www.anekdot.ru/id/1371414/
25 июня, утро
— Спускаться, конечно, не подниматься, но к вечеру доберёмся.
— Саныч, к вечеру это хорошо. Но потом три часа с лишним за рулём это уже не очень хорошо.
— По очереди, в чём проблема…
— Опять кофеин жрать…
— На базе выспимся…
— Саныч, а на базе сгущёнка осталась ещё?
— Леха, тебя могила исправит!
— Не, ну, а чё… Мы работу сделали, всё чисто. Имею право на глюкозу?
— Имеешь, имеешь… Петь, как ты?
— Да пусть жрёт, жалко что ли…
— …А тогда зажать хотел!
— Дурак ты, Лёха, и уши у тебя холодные.
— Договорится кто-то сейчас у меня.
— …Да хватит вам уже… помолчите… нам топать ещё и топать…
26 июня
— Здравствуйте, товарищи офицеры. Выспались?
— Товарищ полковник… Вы как здесь!...
— Мимо шёл, дай, думаю, проведаю. Может чего надо, а у меня уже есть…
— Шутить изволите, Пал Петрович?
— Есть у меня, Владимир Александрович.
— Звать?
— Пить хочется…
— Сейчас… Бойцы, на выход.
— …Здравия желаем, тащ полковник!
— Вольно… Пока чай пью, — общий сбор, приготовить вещи к отъезду.
— Куда, тащ полковник?
— В Ташкент.
— …сглазили…
— Ну что, господин… Виджасингх, так и будем упираться?… Никакой вы не Виджасингх. Кого обмануть хотите? Давайте начистоту, гражданин хороший.
— С чего вы взяли?... Претензий ко мне никаких, а мой самолёт уже в небе… Кто мне оплатит проживание в гостинице, наконец!
— Да какая гостиница… Здесь переночуешь, а может и не здесь… Потерпите немного, вы же терпели?... У вас оплачена гостиница… гостиница оплачена аж за два месяца. Но вас там никто не помнит. Вопрос, гражданин хороший, — где вы жили всё это время.
«Где же я прокололся… Документы настоящие, пусть пробивают… По улицам не болтался, ничего не высматривал… Остаётся один вариант, — ждали меня… Да, ждали…»
— …В разных местах… снимал комнаты…
— С номером в гостинице снимал комнату?... В Ташкенте?...
— Нет, в пригороде. Не люблю большие города.
— Дели большой город?...
— Я из Пондишери.
— Скажи нам что-нибудь на хинди или бенгали.
— Вы знаете эти языки?
— Нет, но я узнаю их звучание.
— Я тоже не знаю. Мой родной — тамил и французский. Мы не часть Индии, мы союзное государство. Как у вас Болгария, например, или Монголия.
— Всё… надоело с тобой время терять… Скоро заберут, и под скополамином заговоришь как миленький. Заодно расскажешь, с какой целью крутился в районе флюоритовой обогатительной фабрики.
«Фабрика?... какая такая фабрика!...»
— У меня дипломатическая неприкосновенность!
— Какой же ты настырный… Заруби себе на носу, — рашидовщина закончилась два года назад, теперь мы здесь власть. И вам здесь нечего делать. Скажи, чего тебе не сиделось на своей Лубянке?...
— …Что шумим?
— Вы кто такой?
— Комитет Гос Безопасности, подполковник Нигматуллин.
«Вот и всё… с прожарки не соскочить…»
— Капитан, чёрную «Волгу» видишь?
— Вижу, тащ полковник.
— Люди Нигматуллина. Нейтрализовать.
— Как?
— По ситуации, лишь бы под ногами не путались у меня…
— Добрый вечер, товарищи. По какому поводу собрались?
— Забродин… мог бы догадаться…
— Ну вот видишь, как удачно всё сложилось… Я человека своего забираю. Не возражаешь?
— Что ты, полковник, какие могут быть возражения. Только уйти далеко не сможете.
— Фархад Назирович, ты в Бога веришь?
— Это не важно.
— Ну смотри, Фари, тебе видней… А за ребят своих помолись на всякий случай, чтобы живыми остались. Ты меня понял?
— Ну, полковник…
— Мишель, за мной…
— Капитан, номера настоящие?
— Нет, конечно.
— Всё равно поменяй, целей будем… Так… здесь остановись… Быстро в машину… Да выброси ты ключи эти проклятые! Кому они понадобятся!... Герман, ты как?
— Да нормально, Пал Петрович.
— Устал?
— Ничуть. Правда, когда Нигматуллин появился… В общем, скис немного.
— За руль садись, ребята вымотались, да и я не в форме.
— Куда?
— Подальше от Ташкента, что-то жарко стало здесь… В Чимкент.
— Тоже не Чукотка.
— А здесь уж совсем припекло… Домой хочу.
— Соскучились по генералу Будрину?
— Типун те на язык... Вот ничему тебя, Гера, жизнь не учит… За дорогой следи. Пожалуйста...
4 июля
— Здравствуйте, товарищи офицеры.
— Здравия желаем, тащ генерал!
— Да сидите уж, сидите… Пал Петрович, не надо, я с краешку пристроюсь… Паша, что за мебель у тебя… хрень какая-то неудобная, а не стулья…
— Юрь Василич, может, на мой сядете всё-таки?
— …Хм… а себе-то стульчик приличный выбрал… Ну хитёр, полковник. Хозяйственный...
Будрин расхохотался в голос так, что стёкла задрожали.
— Доставайте, что там у вас… Ну доставайте же! Знаю ведь, не просто так сидите.
На столе появились низкие круглые стаканы и початая бутылка Ка Вэ.
— Ну и мне налейте по такому случаю… За ваше возвращение, сынки… Я ненадолго, не задержусь, так сказать…
Генерал посмотрел на просвет опустевший стакан.
— Премий не будет, повышений не будет, присвоений не будет… Надеюсь, это никого не удивило.
— Тащ генерал…
— Помолчи, Паш, я быстро… Князева отдаю тебе.
— Спасибо, Юрь Василич.
— Не за что.
— Да есть…
— А майора Ставроцкого я у тебя забираю.
— Товарищ генерал!... Ну как же так…
— От оперативной работы отстранён с завтрашнего дня, приказ у меня на столе… После Ташкента ему в поле не выходить год… может и два. А за два года, судя по тому, что мы уже знаем, про него забудут. Да и про нас тоже.
Будрин с улыбкой рассмеялся.
— Не унывайте, воины, вся жизнь впереди. И отпуск. Завтра пятница, оформите документы, получите отпускные, если успеете, конечно, и свободны до начала августа. Только попрошу из Москвы пока не уезжать, всё-таки отпуск с понедельника… А я пойду… Попрощайтесь с товарищем майором… Ставроцкий, за мной.
— Герман, чай?
— Спасибо, тащ генерал.
— …Тут ведь какое дело, майор… Закончить надо его… Официально ты в отпуске, а вечером выезжаешь в Ленинград на «Авроре».
— Маркус…
— Правильно мыслишь. Забери бумаги, а то потеряет ещё, нам потом искать. Понял?
— Куда уж понятней…
— Погуляешь по родному городу, воздух понюхаешь, мало ли что…
— Не думаю, что припрутся.
— Не сами, так с местными договорятся.
— Тащ генерал, в Москве будут искать, если что.
— Как знать… как знать… Маркус питерский, могут и через него.
— А кроме нас кто про Питер знает?
— Кое-кто уже знает, даже не сомневаюсь.
— Вы что-то не договариваете…
— Умаров убит.
— Как!...
— Вот так…
— Жаль старика…
— Люди видели две машины с ташкентскими номерами у его дома… ну и следы… Пытали.
— А почему не забрали?... Так же проще.
— Не знаю и знать не хочу… Может, не выдержал, а может сердце отказало… не знаю… Так что, Гера, смотри по сторонам… Так… билет на поезд… деньги…
— Юрий Васильевич…
— Молчи, несчастный… По возвращении сюда пока не суйся, пересиди у отца… Рыбалку любишь?
— С братом ходим.
— Ну вот и я с вами схожу. Возьмёте?
— А куда мы денемся.
— Очень на тебя рассчитываю, надо закрыть вопрос до конца следующей недели… Да и делов-то у тебя… один адрес.
— Разрешите идти?
— До свидания, майор.
6 июля
— Алевтина Сергеевна?... Здравствуйте, я звонил вам утром.
— Проходите, Герман Станиславович.
— Можно просто Герман… Я могу видеть Антона?
— Сегодня вряд ли, он у Виталия.
— Кто это?
— Брат его… младший брат его бывшей жены.
— То есть он у него живёт?
— Нет, иногда остаётся ночевать, если Виталик не занят.
— Жаль… надо бы встретиться.
— Да вы проходите. Кофе будете?
— С превеликим удовольствием…
— Алевтина Сергеевна, можно я пока фотографии посмотрю?
— Да смотрите ради Бога… Если хотите, могу и альбом показать… У Виталика телефона пока нет, всё обещают да обещают.
— Я в Ленинграде задержусь на несколько дней, так что ещё увидимся, надеюсь.
— Если срочное что, могу вам адрес дать.
— Нет, спасибо… А как фамилия Виталия?
— Заболотный… Виталий Иванович Заболотный.
— Спасибо, буду знать…
«И буду знать уже послезавтра вечером…»
— …М-м… Вкусно как… А я так и не научился кофе варить, то убегает, то пригорает. Весь в отца.
— А ваша мама?
— Мама умерла от перитонита почти двадцать лет назад.
— Извините…
— Да что вы, Алевтина Сергеевна!... Я хотел спросить… можно?...
— Да ради Бога.
— А кто это на той фотографии?
— На какой, на этой?
— Ну да.
— Мой покойный муж, отец Антона, с другом.
— Больно молод он для друга.
— Они на службе познакомились… лет, наверно, за пять… нет, в шестьдесят седьмом, Санечка пришёл к ним работать после армии.
— Санечка?
— Саша Евдокимов. Потом уехал в Москву, кажется, и сейчас там живёт… Женился, дочка уже большая… Надо Антона спросить, он знает, они встречаются иногда. Антон даже в гости к ним ездил несколько раз… Ой, да что я такое говорю! Антон же был у них недавно, ну, как вернулся из Ташкента.
— …Спасибо за угощение, Алевтина Сергевна, мне пора.
— Антону передать что?
— Да… пожалуй, не надо… Я позвоню, если что. До свидания.
«Вот нахрена попу наган, если поп не хулиган… Евдокимов, значит… Выходит, бумаги уже там… Не утекли бы куда… дело-то серьёзней, чем я думал… А… гулять так гулять! Поеду завтра».
Продолжение следует…
(продолжение)
Начало https://www.anekdot.ru/id/1371414/
25 июня, утро
— Спускаться, конечно, не подниматься, но к вечеру доберёмся.
— Саныч, к вечеру это хорошо. Но потом три часа с лишним за рулём это уже не очень хорошо.
— По очереди, в чём проблема…
— Опять кофеин жрать…
— На базе выспимся…
— Саныч, а на базе сгущёнка осталась ещё?
— Леха, тебя могила исправит!
— Не, ну, а чё… Мы работу сделали, всё чисто. Имею право на глюкозу?
— Имеешь, имеешь… Петь, как ты?
— Да пусть жрёт, жалко что ли…
— …А тогда зажать хотел!
— Дурак ты, Лёха, и уши у тебя холодные.
— Договорится кто-то сейчас у меня.
— …Да хватит вам уже… помолчите… нам топать ещё и топать…
26 июня
— Здравствуйте, товарищи офицеры. Выспались?
— Товарищ полковник… Вы как здесь!...
— Мимо шёл, дай, думаю, проведаю. Может чего надо, а у меня уже есть…
— Шутить изволите, Пал Петрович?
— Есть у меня, Владимир Александрович.
— Звать?
— Пить хочется…
— Сейчас… Бойцы, на выход.
— …Здравия желаем, тащ полковник!
— Вольно… Пока чай пью, — общий сбор, приготовить вещи к отъезду.
— Куда, тащ полковник?
— В Ташкент.
— …сглазили…
— Ну что, господин… Виджасингх, так и будем упираться?… Никакой вы не Виджасингх. Кого обмануть хотите? Давайте начистоту, гражданин хороший.
— С чего вы взяли?... Претензий ко мне никаких, а мой самолёт уже в небе… Кто мне оплатит проживание в гостинице, наконец!
— Да какая гостиница… Здесь переночуешь, а может и не здесь… Потерпите немного, вы же терпели?... У вас оплачена гостиница… гостиница оплачена аж за два месяца. Но вас там никто не помнит. Вопрос, гражданин хороший, — где вы жили всё это время.
«Где же я прокололся… Документы настоящие, пусть пробивают… По улицам не болтался, ничего не высматривал… Остаётся один вариант, — ждали меня… Да, ждали…»
— …В разных местах… снимал комнаты…
— С номером в гостинице снимал комнату?... В Ташкенте?...
— Нет, в пригороде. Не люблю большие города.
— Дели большой город?...
— Я из Пондишери.
— Скажи нам что-нибудь на хинди или бенгали.
— Вы знаете эти языки?
— Нет, но я узнаю их звучание.
— Я тоже не знаю. Мой родной — тамил и французский. Мы не часть Индии, мы союзное государство. Как у вас Болгария, например, или Монголия.
— Всё… надоело с тобой время терять… Скоро заберут, и под скополамином заговоришь как миленький. Заодно расскажешь, с какой целью крутился в районе флюоритовой обогатительной фабрики.
«Фабрика?... какая такая фабрика!...»
— У меня дипломатическая неприкосновенность!
— Какой же ты настырный… Заруби себе на носу, — рашидовщина закончилась два года назад, теперь мы здесь власть. И вам здесь нечего делать. Скажи, чего тебе не сиделось на своей Лубянке?...
— …Что шумим?
— Вы кто такой?
— Комитет Гос Безопасности, подполковник Нигматуллин.
«Вот и всё… с прожарки не соскочить…»
— Капитан, чёрную «Волгу» видишь?
— Вижу, тащ полковник.
— Люди Нигматуллина. Нейтрализовать.
— Как?
— По ситуации, лишь бы под ногами не путались у меня…
— Добрый вечер, товарищи. По какому поводу собрались?
— Забродин… мог бы догадаться…
— Ну вот видишь, как удачно всё сложилось… Я человека своего забираю. Не возражаешь?
— Что ты, полковник, какие могут быть возражения. Только уйти далеко не сможете.
— Фархад Назирович, ты в Бога веришь?
— Это не важно.
— Ну смотри, Фари, тебе видней… А за ребят своих помолись на всякий случай, чтобы живыми остались. Ты меня понял?
— Ну, полковник…
— Мишель, за мной…
— Капитан, номера настоящие?
— Нет, конечно.
— Всё равно поменяй, целей будем… Так… здесь остановись… Быстро в машину… Да выброси ты ключи эти проклятые! Кому они понадобятся!... Герман, ты как?
— Да нормально, Пал Петрович.
— Устал?
— Ничуть. Правда, когда Нигматуллин появился… В общем, скис немного.
— За руль садись, ребята вымотались, да и я не в форме.
— Куда?
— Подальше от Ташкента, что-то жарко стало здесь… В Чимкент.
— Тоже не Чукотка.
— А здесь уж совсем припекло… Домой хочу.
— Соскучились по генералу Будрину?
— Типун те на язык... Вот ничему тебя, Гера, жизнь не учит… За дорогой следи. Пожалуйста...
4 июля
— Здравствуйте, товарищи офицеры.
— Здравия желаем, тащ генерал!
— Да сидите уж, сидите… Пал Петрович, не надо, я с краешку пристроюсь… Паша, что за мебель у тебя… хрень какая-то неудобная, а не стулья…
— Юрь Василич, может, на мой сядете всё-таки?
— …Хм… а себе-то стульчик приличный выбрал… Ну хитёр, полковник. Хозяйственный...
Будрин расхохотался в голос так, что стёкла задрожали.
— Доставайте, что там у вас… Ну доставайте же! Знаю ведь, не просто так сидите.
На столе появились низкие круглые стаканы и початая бутылка Ка Вэ.
— Ну и мне налейте по такому случаю… За ваше возвращение, сынки… Я ненадолго, не задержусь, так сказать…
Генерал посмотрел на просвет опустевший стакан.
— Премий не будет, повышений не будет, присвоений не будет… Надеюсь, это никого не удивило.
— Тащ генерал…
— Помолчи, Паш, я быстро… Князева отдаю тебе.
— Спасибо, Юрь Василич.
— Не за что.
— Да есть…
— А майора Ставроцкого я у тебя забираю.
— Товарищ генерал!... Ну как же так…
— От оперативной работы отстранён с завтрашнего дня, приказ у меня на столе… После Ташкента ему в поле не выходить год… может и два. А за два года, судя по тому, что мы уже знаем, про него забудут. Да и про нас тоже.
Будрин с улыбкой рассмеялся.
— Не унывайте, воины, вся жизнь впереди. И отпуск. Завтра пятница, оформите документы, получите отпускные, если успеете, конечно, и свободны до начала августа. Только попрошу из Москвы пока не уезжать, всё-таки отпуск с понедельника… А я пойду… Попрощайтесь с товарищем майором… Ставроцкий, за мной.
— Герман, чай?
— Спасибо, тащ генерал.
— …Тут ведь какое дело, майор… Закончить надо его… Официально ты в отпуске, а вечером выезжаешь в Ленинград на «Авроре».
— Маркус…
— Правильно мыслишь. Забери бумаги, а то потеряет ещё, нам потом искать. Понял?
— Куда уж понятней…
— Погуляешь по родному городу, воздух понюхаешь, мало ли что…
— Не думаю, что припрутся.
— Не сами, так с местными договорятся.
— Тащ генерал, в Москве будут искать, если что.
— Как знать… как знать… Маркус питерский, могут и через него.
— А кроме нас кто про Питер знает?
— Кое-кто уже знает, даже не сомневаюсь.
— Вы что-то не договариваете…
— Умаров убит.
— Как!...
— Вот так…
— Жаль старика…
— Люди видели две машины с ташкентскими номерами у его дома… ну и следы… Пытали.
— А почему не забрали?... Так же проще.
— Не знаю и знать не хочу… Может, не выдержал, а может сердце отказало… не знаю… Так что, Гера, смотри по сторонам… Так… билет на поезд… деньги…
— Юрий Васильевич…
— Молчи, несчастный… По возвращении сюда пока не суйся, пересиди у отца… Рыбалку любишь?
— С братом ходим.
— Ну вот и я с вами схожу. Возьмёте?
— А куда мы денемся.
— Очень на тебя рассчитываю, надо закрыть вопрос до конца следующей недели… Да и делов-то у тебя… один адрес.
— Разрешите идти?
— До свидания, майор.
6 июля
— Алевтина Сергеевна?... Здравствуйте, я звонил вам утром.
— Проходите, Герман Станиславович.
— Можно просто Герман… Я могу видеть Антона?
— Сегодня вряд ли, он у Виталия.
— Кто это?
— Брат его… младший брат его бывшей жены.
— То есть он у него живёт?
— Нет, иногда остаётся ночевать, если Виталик не занят.
— Жаль… надо бы встретиться.
— Да вы проходите. Кофе будете?
— С превеликим удовольствием…
— Алевтина Сергеевна, можно я пока фотографии посмотрю?
— Да смотрите ради Бога… Если хотите, могу и альбом показать… У Виталика телефона пока нет, всё обещают да обещают.
— Я в Ленинграде задержусь на несколько дней, так что ещё увидимся, надеюсь.
— Если срочное что, могу вам адрес дать.
— Нет, спасибо… А как фамилия Виталия?
— Заболотный… Виталий Иванович Заболотный.
— Спасибо, буду знать…
«И буду знать уже послезавтра вечером…»
— …М-м… Вкусно как… А я так и не научился кофе варить, то убегает, то пригорает. Весь в отца.
— А ваша мама?
— Мама умерла от перитонита почти двадцать лет назад.
— Извините…
— Да что вы, Алевтина Сергеевна!... Я хотел спросить… можно?...
— Да ради Бога.
— А кто это на той фотографии?
— На какой, на этой?
— Ну да.
— Мой покойный муж, отец Антона, с другом.
— Больно молод он для друга.
— Они на службе познакомились… лет, наверно, за пять… нет, в шестьдесят седьмом, Санечка пришёл к ним работать после армии.
— Санечка?
— Саша Евдокимов. Потом уехал в Москву, кажется, и сейчас там живёт… Женился, дочка уже большая… Надо Антона спросить, он знает, они встречаются иногда. Антон даже в гости к ним ездил несколько раз… Ой, да что я такое говорю! Антон же был у них недавно, ну, как вернулся из Ташкента.
— …Спасибо за угощение, Алевтина Сергевна, мне пора.
— Антону передать что?
— Да… пожалуй, не надо… Я позвоню, если что. До свидания.
«Вот нахрена попу наган, если поп не хулиган… Евдокимов, значит… Выходит, бумаги уже там… Не утекли бы куда… дело-то серьёзней, чем я думал… А… гулять так гулять! Поеду завтра».
Продолжение следует…
Самый смешной анекдот за 29.10:
Весь российский народ единодушно осуждает подлую свору поганых заместителей министров!