Повторные истории

В ту зиму я машину в Институте Холодильников ставил, во дворе. Хотя и не двор вовсе — тупик узкий, длинный и с загибом буквой «Г». Идти скользко, падать больно. Снег почти не убирали — машины мешали, видимо. Сторож из вагончика вылезать не любил, только деньги в окошко принимал. «А загиб через видеокамеру контролирую, — объяснял он мне, слюнявя палец для пересчёта. — Не беспокойтесь, автолюбитель!»
Ежели какая машина в проезде застрянет — всё, никому не выехать, не объехать. Но машины не каждый день застревали, а только когда на важную встречу ехать надо. Подхожу как-то, слегка опаздывая на что-то судьбоносное, и вижу: вот те раз! — буксует в нашей «Г» удлиненная «Газель», выезд из тупика перекрыт. И по какой надобности сюда её занесло, неведомо. Протиснулся вдоль кузова — худеть надо! — вижу, мужиков человек пять уже скопилось, у своих машин переживают. Пригласил их жестами машину толкать, подошли, друг друга поддерживая, чтобы не упасть, толкать изготовились. Тут ещё один протискивается, в круглых очках и шляпе, на писателя Чехова похожий.
— Толкайте! — показываю ему.
— А я проректор! — говорит.
— А толкать будете?
— Буду, — отвечает.
Навалились — толку никакого. Колёса крутятся — только лёд полируют. Водитель, расстроенный, прибежал, чуть не плачет:
— Пустой я, пустой! Был бы с грузом — уехал бы давно! Хоть обратно забирай!
— Так, может, нам всем в кузов залезть? — предложил кто-то.
— Давно пора! Лезьте! Давите на заднюю ось!
Залезли, давим, буксуем. В кузове одновременно пахнет булками (приятно) и рыбой (неприятно). Снова видим перед собой водителя.
— В раскачку надо! На счет три! Вы прыгаете, а я газую! Прыгаем и газуем!
— Минуточку, — говорит проректор, — если в таком импульсном режиме прыгать и газовать, то нас всех отсюда вышвырнет к… (здесь проректор употребил просторечное выражение).
— А я двери закрою! — нашёлся водитель. — Берегите пальцы!
И тут же закрыл кузов. Пахнуть стало сильнее. Со стороны кабины доносились команды, мы дружно прыгали и на третий раз машина — Ура! — поехала. Едет и едет. Вот, за угол повернула.
— Куда едешь-то, стой! — кричим мы и стучим по кузову.
Остановились, назад поехали, потом снова вперед, снаружи крик, много табуированной лексики, наш водила с кем-то пререкается, кричит: «Да мне людей надо выгрузить! Куда прёшь!»
Ну вот, кузов открывают, свежий воздух, свобода! Снаружи кто-то ехидничает: «У тебя там нелегальные иммигранты, что ли?» Вылезаем мы. Кто ехидничал — умолк, глаза округлились.
— Вы откуда, мужики?
Мы не отвечаем. Уходим. Откуда, откуда, бормочем чуть слышно, мы из «Г», откуда ж ещё...