Остальные новые истории

Голый по пояс на красном снегу, Основано на реальных событиях

Эта топографическая командировка вначале казалась обыденной и простой.
Гостиница в Мысках - это подъезд обычной трехэтажки, нам дали комнату в двухкомнатной квартире. Первая комната была проходная, и мы обнаружили в ней ещё одного человека: ростом меньше Игоря, лет сильно за пятьдесят с виду, стриженого коротко, с деревенским лицом, одетого в новую черную спецодежду. Игорь мне шепнул, что это – зековская роба.

Мы все трое застеснялись, не зная, как себя вести друг с другом. Наша комната была маленькая, и единственный стол стоял в бОльшей, проходной. Здесь я по-простому ляпнул:
- Давайте завтракать.
Игорь легонько толкнул меня локтем, но я уже развернул сверток с ещё домашними бутербродами, другой свёрток – с вареными яйцами. Выдвинул свои скромные припасы на средину стола. И тут случилось удивительное.

Мужчина спросил, дотронувшись пальцем до яйца:
- Что это?
Я поперхнулся. Взял яйцо, ударил его, покатал ладонью по столу, моментально очистил и откусил, приглашая мужчину жестом повторить эту процедуру. Игорь не двигался и смотрел на нас.

Мужчина, косясь на меня, медленно и с трудом очистил яйцо, осмотрел, в несколько приемов прожевал его, потом взял скорлупу, оставшуюся от обоих яиц и положил её в рот, стал жевать.

Я смущённо, но твердо сказал:
- Нет-нет, скорлупу не едят!
Игорь потянулся за бутербродом и под столом толкнул меня ногой. Мужчина помотал головой, закончил жевать скорлупу, проглотил и сказал:
- Спасибо. Давно такого не ел, уже забыл.
- А сколько Вы?... – я не знал, как закончить вопрос.
- Десять лет отсидел, по звонку, - спокойно ответил бывший зек. – Меня Василий зовут. А вас как?

Мы с Игорем представились. Моё глупое любопытство просачивалось из меня:
- А за что? – тут Игорь уже не толкнул, а ударил меня носком ботинка.
- Жену убил, - мужчина нерешительно потянулся за бутербродом, я пододвинул сверток ближе к нему, пошел на кухню снять с плиты чайник, заварил чай. Когда вернулся, Игорь уже развернул и свои продукты.

Василий рассказал, что поздно вечером добрался в Мыски, освободившись из близлежащего большого лагеря. Получил проездные документы в свой поселок, куда-то на Урал. Денег он за десять лет не заработал, и ему выдали «хозяйские подъемные», десять рублей, из которых он уже потратил рубль на ночлег. Разговор как-то дальше не разворачивался, слишком Василий, только что евший с нами нашу еду, не был похож на женоубийцу из «Крейцеровой сонаты».

Он спросил:
- А вы здесь что будете делать?
Игорь пояснил, что нам нужно проложить кусок трассы ЛЭП Мыски-Междуреченск, переход через реку Томь, который наши коллеги не смогли разметить в осеннее половодье.
- А можно я вам немного помогу, отработаю завтрак?
Игорь замешкался, начал отрицательно качать головой.
- Мне ничего не нужно платить, просто мне и ехать-то некуда, у меня родных там, в поселке не осталось.

Игорь посмотрел на меня, взглядом позвал в комнату.
- Борис, я смотрел в окно автобуса. И карту ещё раз сейчас глянул. Мы должны будем таскать теодолит и рейку по склонам, в русле реки. Там снега сейчас намело – хорошо, если не по горло. У меня есть небольшой резерв денег, как у отдельной партии. Мы можем на себя его потратить. А можем облегчить свою работу, наняв этого Василия. Ты считаешь, как лучше поступить?
- Игорь, конечно, лучше на себя записать все объемы. Но у тебя опыт больше, и твое мнение важнее. Может, на первый день, на сегодня, попросим его помочь? Если слишком тяжело будет, пусть и дальше работает.

*****

Мы переоделись в толстые ватные штаны, в валенки, в полушубки. Василий остался, в чём был, натянул только телогрейку. Собрали инструменты (теодолит, рейка, арматура для «реперов», молот) и вышли на улицу. Посмотрели расписание работы столовой. Повернули за угол, в сторону начала будущей трассы.

Внезапно по ушам ударил злобный лай собак. У длинной парковой скамьи с чугунными ножками дергались на поводках две огромных немецких овчарки, захлёбываясь от ярости в нашу сторону. Рядом стояли два проводника, с рациями, с пистолетами в кобурах. Мне сначала показалось, что основное внимание собаки направили на Василия. Он кривовато нес рейку и арматуру, робко прижимаясь ко мне сзади.

У нас в семье раньше был доберман, и я вспомнил, что розыскные овчарки дрессируются считать человеком только своего проводника. Остальные же двуногие (даже другой проводник) – это для них звери и враги.

У нас проверили документы, у Василия особенно грубо – его справку об освобождении.
Один из проводников, сержант, посматривая на нас поочередно, неохотно выпустил из губ:
- Ночью сбежали из лагеря трое заключенных, скоро по окрестностям начнется на весь день облава.

Он обратился к Василию:
- Ты бы, мужик, переоделся, а то костюм у тебя больно притягательный для автоматной мушки.
- Так не во что у меня, - Василий уставился в снег.
- Ну смотри, мое дело – предупредить.

Сержант нажал клавишу большой зеленой рации, сказал в микрофон:
- Первый, первый: тут у нас два топографа с теодолитом и зек, в робе, вчера освободившийся. Документы у всех я проверил. Они пойдут в сторону реки.

Едва городок закончился, Игорь показал, куда поставить рейку, сделал с теодолита привязку к местности, и пошел в сторону от дороги, вниз, по спуску к руслу реки. Сразу стала видна глубина снега: Игорь проваливался сначала по колени, потом по середину бедра. Он долго расчищал снег, тщательно укреплял теодолит. Когда закончил измерения, показал мне второе место для установки рейки и не ожидая нас, пошел вниз по склону. Василий коротким молотом забил в мёрзлую землю заточенную арматурину, я прикрутил к её верхушке бирку с номером, и мы пошли вслед за Игорем.

Склон реки был неровный, реперы приходилось ставить каждые двадцать – тридцать метров. Скоро мы уже углублялись в снег по пояс. Каждый шаг давался за три-четыре движения. Мне было легче идти по следам Игоря, а он выматывался сильно, да ещё и с треногой теодолита. Мы с ним прикинули, что за первый день вряд ли пройдем более полкилометра. Солнце пригревало, и я скоро вспотел, более от внутреннего жара. Сбросил под приметный куст свой черный овчинный полушубок, а ещё через сто метров - и свитер с рубашкой повесил на ветви.

В очередном овражке ветром был выдут снег, и я увидел лед ручейка. Взял молот у Василия и пробился за пару ударов к воде. Это оказалось не трудно, видно, здесь был сильный ключ. Прилёг на лёд, опираясь на руки, стал жадно пить. Ледяная вода ломила зубы. Василий стоял выше на краю оврага, смотрел. И вдруг он упал, повалившись в снег почти прямо на меня. Одновременно я услышал звуки отдаленной автоматной очереди и лай собак.

Меня бросило теперь уже в холодный пот. Василий стонал, держась за живот. Я не знал, как ему помочь, привстал и выглянул наверх. Со стороны городка, в паре сотен метров мимо нас по снегу размашисто двигались три чёрных фигурки. На одной из них был распахнутый полушубок, похожий на мой. За ними, в сотне метров, захлёбываясь в лае, пластались, медленно ползли через сугробы, не догоняя беглецов, несколько собак без поводков. Много дальше, позади собак, постреливая из автоматов короткими очередями, как я понял, поверх голов, вышагивали цепью солдаты.

Мы были совсем в стороне от их движения, и как прилетела пуля в Василия, я не понял. Возможно, когда преследователи только преодолели предыдущий бугор, их ввел в заблуждение его чёрный силуэт на фоне снега.

Оглянувшись, я увидел лежащего, раскинув руки, притонувшего в снегу Игоря. На мой окрик, он плавно помахал рукой, но поднимать голову не стал.

Минут через десять, когда меня уже трясло не от нервяка, а от реального мороза, в овражек спрыгнули трое солдат. Основная конвойная группа и собаки скрылась за кустами и сугробами. Были только слышны редкие выстрелы. У нас с Игорем проверили документы. Василий был без сознания. Стало ясно, что его ранение сквозное.

Один из солдат небрежно засунул ему под телогрейку два куска ваты из перевязочного пакета – к входному и выходному отверстиям, примотал телегрейку пояском. Втроем они понесли его в сторону дороги, останавливаясь каждые десять шагов, часто оставляя пятна крови на снегу. Я быстро шагал впереди них, торопясь к висящему на кусту свитеру с рубашкой. Исчезнувший полушубок я старался притянуть к себе воображаемым биополем.

Кое-как мы с Игорем перекусили в закрывавшейся столовой. Поднялись к себе. Разговаривать не хотелось. Игорь только спросил, как я буду работать без полушубка. Я ответил, что придумаю что-нибудь. Но думать особо не пришлось.

Через пару часов в дверь стукнули, и вошёл утрешний сержант-проводник собаки. У него в руках был полушубок, он сказал:
- Лейтенант просил передать тебе спасибо за полушубок. Целиться было удобно. Только извини, - он протянул мне полушубок нижним краем вперед, показал надорванный клок в уголке.
- Пуля задела, видно, дёрнула беглеца, он сразу руки поднял и упал. Наверное, понял, что не только в воздух стреляем.

Я вспомнил свист пуль мимо меня в одном случайном эпизоде в армии и подумал, что сейчас были попадание, но всё же подальше. А полушубок служебный, так что, вообще не считается.

Но сержант не уходил.
- Мы там, на полушубке, инвентарный номер прочли. Вы же от системы Гидропроекта работаете?
- Ну да, - ответил Игорь.
- Ну вот, считай, почти свои. Тут такое дело, Василий ваш этот, то есть, при вас который состоял, он сейчас в больничке, доктор сказал, кончается.
И нужно будет документы завтра составить, насчет него. И ещё другие документы. Приедет к вам утром следователь, ждите. Наше начальство с вашим по телетайпу свяжется, будет у вас документ на ваш простой.

Утром мы долго ждали следователя. То, что он стал записывать «с наших слов» меня, да и Игоря очень удивило, но Игорь отозвал меня на лестницу и убедил не спорить.

*****
Окончательно меня перестало лихорадить только на следующую ночь, после двухчасовой поездки на автобусе, под боком у Оли.

*****

Выписки из документов:

1.Из телетайпограммы:
Партии в составе старшего техника Дементьева И.П. и техника Лаврикова Б.С. по запросу учреждения … разрешить один день внепроизводственного простоя 22 февраля 1967 года для участия в выполнении следственных действий …

2.Из протокола допроса И.П.Дементьева, 1930 г.р., работающего …
В отношении В.В.Трофимова, мне ранее не известного, могу пояснить, что 21 февраля 1967 года около 13 часов он пробегал мимо меня и работающего по прокладке трассы ЛЭП вместе со мной техника Б.С.Лаврикова. В этот момент В.В.Трофимов упал. Впоследствии оказалось, что он ранен выстрелом преследующих его конвойных, от которых он пытался скрыться ...

3.Из объяснительной Б.С.Лаврикова, 1944 г.р., работающего …
… указанный полушубок я снял, поскольку стало жарко на солнце и от тяжелого передвижения по глубокому снегу при выполнении работы техника-топографа. Полушубок я оставил под заметным кустом на некоторое время на расстоянии от себя в пределах прямой видимости, постоянно за ним наблюдая …

4.Из Постановления о возбуждении уголовного дела №716 от 22 февраля 1967 года:
… заключённый Акифьев И.А., 1935 г.р., находясь 21 февраля 1967 года в побеге из места лишения свободы в районе г.Мыски Кемеровской области, совершил открытое хищение без применения насилия (грабеж) государственного имущества, а именно полушубка овчинного черного нового 52 размера, стоимостью 37 рублей 50 копеек, принадлежащего …

5.Из заявления Лаврикова Б.С.
… прошу указанный полушубок служебный исключить из состава вещественных доказательств по делу №716 ввиду необходимости его использования мною в работе в служебной командировке в условиях отрицательных температур на открытом воздухе при топографической прокладке трассы ЛЭП …

6.Из расписки Лаврикова Б.С.
… полушубок овчинный черный новый 52 размера у представителя роты конвоя в/ч … получил. По поводу механического повреждения полушубка (отверстия внизу правой полы) претензий не имею.

2015г.

https://maps.yandex.ru/?l=sat&ll=87.825274.714232&z=17
На спутниковой карте хорошо видна построенная ЛЭП.

Неулыбчивость русского человека (именно неулыбчивость, а не мрачность - русские, в большинстве своём, весёлые, жизнерадостные и остроумные люди) поддерживалась и русским фольклором, где мы находим много поговорок и пословиц "против" шуток и смеха.
Из словаря Владимира Даля "Пословицы русского языка":
1. Шутка до добра не доведёт.
2. И смех наводит на грех.
3. И смех, и грех.
4. Иной смех плачем отзывается.
5. В шутках правды не бывает.
6. Шутка к добру не приводит.
7. Смех без причины - признак дурачины.

Был такой популярный клип. В каком-то питерском клубе (если не ошибаюсь) устроили конкурс для девушек. Кто максимальным образом разденется на сцене, получит приз - iPHONE последней модели. В родном городе на "вечере первокурсника" в одном из вузов тоже устроили конкурс. Той из девушек, кто выйдет на сцену и разденется до трусов - приз. Бутылка шампанского! Всё-таки, как в столицах всё дороже. И честь, и достоинство))