Повторные истории

Такой случай. "Бесприданница" Островского.
Премьера, первый спектакль.
По спектаклю, Карандышев отговаривает текст: "Так не доставайся же ты никому" и стреляет в Ларису из пистолета, Лариса падает.
А выстрел обеспечивался в то время так: реквизитор за кулисами, на реплику, бьет молотком по специальной гильзе, гильза бухает. Лариса падает. Премьера
"Так не доставайся же ты никому", наводит пистолет, у этого за кулисами осечка, выстрела нет.
Актер: "Так вот умри ж!" перезаряжает, наводит пистолет второй раз, за кулисами вторая осечка.
Карандышев перезаряжает в третий раз: "Я убью тебя!", третья осечка. Лариса стоит.
Вдруг из зала крик: "Гранатой ее глуши!".
Занавес, спектакль сорвался, зрителям вернули деньги. Режиссер час бегал по театру за реквизитором с криком: "Убью, сволочь!!!".
На следующий день, вечером, опять "Бесприданница", с утра разбор вчерашнего полета: мат - перемат, все на реквизитора катят.
Тот оправдывается: "Но ведь не я гильзы делал, ну сырые в партии попались, но много же народу рядом, видите же, что происходит, можно же помочь, там у суфлера пьеса под рукой: шмякнул ей об стол, все оно какой-никакой выстрел, монтировщик там доской врезал обо что-нибудь, осветитель лампочку мог разбить, ну любой резкий звук, она бы поняла, что это выстрел, и упала бы".
Вечером спектакль, все нормально, доходит до смерти Ларисы, Карандышев: "Так не доставайся же ты никому!", наводит пистолет, у реквизитора опять осечка.
Вдруг, с паузой в секунду, из разных концов за кулисами раздается неимоверный грохот: суфлер лупит пьесой об стол, монты молотками по железу, осветитель бьет лампочку.
Лариса явно не понимает, что это выстрел, ибо на выстрел эта беда никак не походит, и продолжает стоять.
Из зала крик: "Тебе ж вчера сказали, гранатой ее глуши!".

ВОТ ТАК РОЖДАЮТСЯ ФАМИЛИИ
Дело было в 70-е годы в Одессе. Фотокор одной из газет делал фоторепортаж о передовиках производства. Засняв двух лучших рабочих, он записал в блокнот их фамилии и названия агрегатов, на которых они работали.
Придя в редакцию и отпечатав снимки, фотокорреспондент прикрепил к ним скрепкой листки из блокнота и поехал дальше. Ответственный секретарь посмотрел на фотографии: два крепких мужика стоят на фоне какой-то гидравлики. А на листке было написано: "рафик вартанян, вертик шлангбассейн". (Чтобы было понятно, "вертик" - это так фотокор сократил слово "вертикальный"). Фамилию же второго передовика фотокор в спешке просто забыл записать.
Так вот, ответсек решил, что "вертик шлангбассейн" - это и есть имя и фамилия. Но, поскольку фамилия ему показалась как-то уж очень необычной, то на всякий случай он решил перепроверить и позвонил на завод.
Между ним и зам.главного инженера состоялся такой диалог:
- У вас работает Шлангбассейн?
- Да, уже восемь лет.
- И как он работает?
- Не жалуемся.
После чего ответственный секретарь с чистой совесть поставил фотографию в номер.
На следующий день после выхода газеты в цехе был настоящий фурор. Бедного трудягу, у которого на самом деле была простая русская фамилия Сидоров, с тех пор за глаза иначе как Вертиком Шлангбассейном не звали.

История знаменитая. Театр Вахтангова. Народный артист Осенев проходит по фойе, а в фойе стоит аквариум. Каждый из нас знает, что в театрах работали секретные сотрудники, они же осведомители. Вот один из них стоял, кормил рыбок. Так... молчаливо... Осенев подошел и спросил: «Ну что, Калян, молчат рыбки-то?»

Иоганн Себастьян Бах сыграл на оргАне одну из своих прелюдий ученику, пришедшему его проведать.

Ученик стал восхищаться превосходной игрой маэстро. Бах, прервав его, сказал:

— В этом нет ничего удивительного: надо только своевременно нажимать соответствующие клавиши, а все остальное сделает сам оргАн.

Четырехлетний ребенок вернулся из деревни и, сидя в троллейбусе, видя, как человек перебегает в неположенном месте выдал:
- Куда, блядь, по грядкам??

Однажды Григорий Горин, Марк Захаров и Андрей Миронов отправились в гости к Александру Ширвиндту.
Весна. Хорошее настроение.
Входят во двор, видят: валяется чугунная батарея парового отопления. Захотелось сделать приятное другу.
Берут эту грязную, тяжеленную батарею и тащат на третий этаж.
Дверь открывает Ширвиндт.
"Дорогой Шура, - говорит Горин, - прими наш скромный подарок.Пусть эта батарея согревает тебя теплом наших сердец... "
Александр Анатольевич морщится. "Ребята, - говорит он, - шуточка так себе, на троечку. Несите батарею туда, где взяли. И поскорее!"
Делать нечего. Гости, чертыхаясь, тащат проклятую батарею во двор и бросают на землю.
"Чтобы шутка сработала, - говорит вдруг Марк Захаров, - ее нужно довести до абсурда".
Мысль подхвачена, друзья вновь берутся за батарею и тащат ее на третий этаж.
Дверь опять открывает Ширвиндт.
"Дорогой Шура, - говорит Андрей Миронов, - прими наш скромный подарок!"
"Вот это другое дело, - одобрительно кивает Ширвиндт, видя батарею. - Это уже остроумно, талантливо. Вносите!"