не смешно - из Израильских новостей
На допросах члены группировки признались, что планировали дополнительные
теракты – в том числе надеялись взять в заложники солдата или
гражданского в районе Гуш-Эциона. Готовясь к этой операции, они
приобрели парики и кипы. Как сообщает Ynet, на допросе один из
террористов признался, что за две недели до теракта его 6-летнюю дочь
прооперировали в иерусалимской больнице «Адасса Эйн-Карем». Спонсором
операции была израильская благотворительная организация.
20 июля 2010
Остальные новые истории
Меняется каждый час по результатам голосованияО пять про Израиль.
Иду вчера мимо стройки. Конец дня, жара (конечно, не такая как в России)
Двое молодых парней монтируют кран.
И тут, с высоты 3-го этажа, на чистейшем русском доносится:
"Саш, посмотри пожалуйста, болт зашел?"
Иду вчера мимо стройки. Конец дня, жара (конечно, не такая как в России)
Двое молодых парней монтируют кран.
И тут, с высоты 3-го этажа, на чистейшем русском доносится:
"Саш, посмотри пожалуйста, болт зашел?"
Очарован аргентинским интернет-радио. Под танго очень бодро посуда
моется. А вечером сидишь на балконе, слушаешь мелодичные болЕрос.
Красивый женский голос: "Кьяро, те кьеро, пердона ми, адьос". Я с
детства помню "французский" стишок: Же по Невскому маршЕ, Же пердЮ
перчатку, Я её шершЕ-шершЕ, плюнул и опять маршЕ.
Поэтому перевёл сразу: "Дорогой, люблю тебя, оставь меня, прощай". Стало
быть, она за богатенького выскакивает. Ну ничего, кьяро будет ёйным
амиго. Подивился, надо же, как хорошо я разбираюсь в аргентинских
девушках.
моется. А вечером сидишь на балконе, слушаешь мелодичные болЕрос.
Красивый женский голос: "Кьяро, те кьеро, пердона ми, адьос". Я с
детства помню "французский" стишок: Же по Невскому маршЕ, Же пердЮ
перчатку, Я её шершЕ-шершЕ, плюнул и опять маршЕ.
Поэтому перевёл сразу: "Дорогой, люблю тебя, оставь меня, прощай". Стало
быть, она за богатенького выскакивает. Ну ничего, кьяро будет ёйным
амиго. Подивился, надо же, как хорошо я разбираюсь в аргентинских
девушках.
Самый смешной анекдот за 04.10:
Фильм был таким неинтересным, что в зале целовались даже незнакомые люди.