Повторные истории

Письмо подруги из Германии. Вернее, отрывок. Пунктуация, орфография и
остальные нехитрые обороты автора сохранены без изменения. Далее от лица
автора...

Иду, значит, шоппингую, смотрю: на обочине ежик лежит. Не клубочком, а
навзничь, лапками кверху. И мордочка вся в кровище: машиной, наверное,
сбило. Тут в пригородах кого только не давят! Ежи, лисы, змеи... Иногда
даже косули попадаются. Мне чего-то жалко его стало: завернула в газету,
принесла домой.
Звоню Гельмуту, спрашиваю, что делать? Он мне: отнеси в больницу, там
ветеринарное отделение есть. Ладно, несу. Зашла в кабинет.
Встречает какой-то Айболит перекачанный: за два метра ростом, из халата
две простыни сшить можно. "Вас ист лось? ", - спрашивает. Вот уж, думаю,
точно: лось. И прикинь: забыла, как по-немецки "еж". Потом уже в словаре
посмотрела. Ну, сую ему бедолагу: мол, такое шайсе приключилось, кранкен
животина, лечи, давай. Назвался лосем - люби ежиков...
Так он по жизни Айболит оказался: рожа перекосилась, чуть не плачет.
"Бедауэрнсверт, - причитает, - тир! ". Бедняжка, стало быть. Тампонами
протер, чуть ли не облизал и укол засандалил.
Блин, думаю, мало ежику своих иголок. И понес в операционную. Подождите,
говорит, около часа. Ну, уходить как-то стремно - жду.
Часа через полтора выползает этот лось. Табло скорбное, как будто у меня
тут родственник загибается. И вещает: мол, как хорошо, что вы вовремя
прин если бедное существо. Травма-де, очень тяжелая: жить будет, но
инвалидом останется. Сейчас, либе фройляйн, его забирать и даже навещать
нельзя: ломняк после наркоза.
Я от такой заботы тихо охреневаю. А тут начинается полный ам энде.
Айболит продолжает: "Пару дней пациенту (nota bene: ежику!) придется
полежать в отделении реанимации (для ежиков, н#х!!!), а потом сможете
его забирать".
У меня, наверное, на лице было написано: "На хрена мне дома
ежик-инвалид?! ".
Он спохватывается: "Но, может быть, это для вас обременительно и
чересчур ответственно (е-мое!!!). Тогда вы можете оформить животное в
приют (б#я!!!). Если же все-таки вы решите приютить его, понадобятся
некоторые формальности... "
Понимаю, что ржать нельзя: немец грустный, как на похоронах фюрера. Гашу
лыбу и спрашиваю: "Какие формальности? ".
"Договор об опеке (над ежиком, е#т!!!), - отвечает, а также
характеристику из магистрата". Я уже еле сдерживаюсь, чтобы не
закатиться.
"Характеристику на животное? ", - спрашиваю.
Этот зоофил на полном серьезе отвечает: "Нет, характеристика в отношении
вашей семьи, фройляйн. В документе должны содержаться сведения о том, не
обвинялись ли вы или члены вашей семье в насилии над животными (изо всех
сил гоню из головы образ Гельмута, грубо сожительствующего с ежиком!!!).
Кроме того, магистрат должен подтвердить, имеете ли вы материальные и
жилищные условия достаточные для опеки над животным (не слишком ли мы
бедны для ежика, с#ка!!!)".
У меня, блин, еще сил хватило сказать: мол, я посоветуюсь с близкими,
прежде чем пойти на такой ответственный шаг, как усыновление ежика.
И спрашиваю: сколько я должна за операцию?
Ответ меня додавил. "О, нет, - говорит, - вы ничего не должны. У нас
действует федеральная программа по спасению животных, пострадавших от
людей". И дальше - зацени: "Наоборот, вы получите премию в сумме ста
евро за своевременное обращение к нам. Вам отправят деньги почтовым
переводом (... восемь, девять - аут!!!). Мы благодарны за вашу доброту.
Данке шен, гутхерциг фройляйн, ауфвидерзейн! "
В общем, домой шла в полном угаре, смеяться уже сил не было. А потом
чего-то грустно стало: вспомнила нашу больничку, когда тетка лежала
после инфаркта. Как куски таскала три раза в день, белье, посуду;
умоляла, чтобы осмотрели и хоть зеленкой помазали.
В итоге родилась такая максима: Лучше быть ежиком в Германии, чем
человеком! - в России.

Взято с http://d-awards.ru

Маша приехала в Москву в семидесятых годах по лимиту. Долгие годы она
жила в общежитии и в поте лица трудилась на фабрике. Маша не была
красавицей, хотя и дурнушкой тоже не была. Но из-за скромного характера
и отсутствия жилой площади у нее не было никакой личной жизни. То есть
по молодости пару раз что-то такое и было, но за давностью лет это не
считается.

Шли годы, Маша уже стала Марьей Васильевной, но в жизни ничего не
менялось: общежитие – работа и обратно. Скучные одинокие праздники,
тоскливые отпуска в забытых богом санаториях...

И вот перед самой перестройкой Марье Васильевне, наконец, выделили
маленькую однокомнатную квартирку где-то на окраине Москвы. Вначале
ехать на метро, потом пять остановок на автобусе, а потом полчаса идти
через пустырь, заросший густыми кустами.

Идет она как-то вечером домой. Темень, хоть глаз коли - фонарей вдоль
дорожки еще не поставили. И вдруг из кустов вылезает здоровенный мужик,
хватает Марью Васильевну и тащит в кусты. Она вначале пыталась
сопротивляться, но мужик был сильнее. А кричать гордость не позволила.
“Ну что ж это я, сорокалетняя баба, тут кричать буду. Еще перед новыми
соседями стыдно будет”, - подумала она.

Когда мужик, наконец, закончил свое грязное дело и ушел, Марья
Васильевна тихонько выбралась из кустов и шмыгнула домой, чтоб никто не
дай бог не увидел разорванной одежды. В милицию не обращалась, смолчала.

Недели через две история повторилась. Те же кусты, тот же мужик. Только
в этот раз Марья Васильевна уже не так сильно испугалась, только шепнула
“Не рви одежду, пожалуйста”. И он послушался, был аккуратнее, да и под
спину что-то подстелил. Пока он пыхтел ей в самое ухо, Марья Васильевна
сумела таки разглядеть своего насильника. Мужик приблизительно ее
возраста, трепанный жизнью, но не совсем опустившийся... Перед тем как
уйти, он взглянул ей в лицо и погладил по щеке. И как ни странно это
звучит, Марье Васильевне этот его жест был не то, чтобы приятен, но
что-то такое тронул в душе. Хотя и противно это все было, гадко.

Но когда еще через пару недель насильник снова вылез из кустов и схватил
ее, Марья Васильевна отстранила его чуть-чуть, посмотрела в глаза и
спросила: “А чего это мы все по кустам?! Пойдем ко мне”.

Через три месяца сыграли свадьбу.
А как вы познакомились со своими супругами?

Сестра расказала, далее от ее лица:

Работет НЕ у нас в конторе помощником девчонка, сразу после института,
достаточно сообразительная и на язык весьма острая. Зовут ее Лена.
Картина маслом: Эд решил поменять перегоревшую лампочку над своим
столом... Разулся, на стол взгромоздился, но только прикоснулся к люстре
- его пылью и присыпало. Непорядок, надо вытереть!
- Лена-а-а! - Вопль на весь офис.
Понимая, что произошло что-то ужасное, Лена летит из своего кабинета на
всех парах, громко и часто цокая каблучками по ламинату. В дверях
застывает и с лету, видя под потолком Эда с воздетыми ввысь руками,
выдает:
- Что, мыло и веревку?
- Дура, салфетку принеси..
- Обосраться боитесь!?
С заменой лампочки пришлось с полчаса подожать...