Всякая всячина

Тексты, не попавшие ни в основные, ни в читательские, ни в повторные. Собираются и хранятся исключительно в научных целях. В этот раздел вы заходите на свой страх и риск. мы вас предупредили!

В неком царстве, в нашем государстве жил-был царь. Жил себе, не тужил,
да вдруг беда пришла, беда немалая. Повадился в то царство Змей Горыныч
летать. Да не в магазин за водкой и не в лес по грибочки – а прилетал он
людей воровать. Подлетит, вражья сила, схватит человека когтями да в
пещеру свою унесет. Да ладно бы старух воровал или хворых – черт с ними,
казне облегченье! – а то ведь все красных дев да добрых молодцев. А кому
в армии служить? Кому солдат рожать?

Покумекал, царь, покумекал – да решил Змея энтого извести. Так сказать,
вычеркнуть объект из списка живых или, по-нашему говоря, замочить гада
навозного.

Послал царь телеграмму Рэмбо в Штаты, но тот в валюте запросил. А валюты
нет – на фаллоимитаторы вся истрачена. Позвонил в Питер Ларину и
Дукалису, но те сказали, что в Голливуд на днях собираются – ну не в
кино, естественно, сниматься, а какую-то студию охранять, – мол, не
могут сейчас приехать. Хотел позвать дядьку Черномыра и богатырей его,
да те в Англию к Элтону Джону погостить умотали.

Остался у царя только один вариант – просить Ивана-стрельца. А
Иван-стрелец в то время в тюряге парился – статью за мужеложство
припаяли.

Привели Ивана-стрельца, в кандалах и в наручниках, в хоромы царские.
– Значит так, Иван, – сказал царь, – Змея Горыныча нейтрализуешь –
получишь амнистию, мою дочку, а с ней полцарства в придачу.
– Да на кой дзэн мне твоя дочка, – ответил Иван-стрелец. – Ты же знаешь,
старый, – я мальчишек люблю.
– Тогда получишь амнистию, полцарства и пять фаллоимитаторов различной
конфигурации в придачу.
– Да на кой дзэн мне твои фаллоимитаторы. Мне и своего натурального
хватает!
– Проси, что хочешь, Иванушка! – взмолился царь. – Но Змея проклятого
укокошь!
– Мне для себя ничего не надо, – ответил Иван-стрелец. – Мне за державу
обидно! Во всех цивилизованных странах статья за гомосексуализм
отменена, а в нашем царстве до сих пор действует. Вот подпишешь указ об
отмене статьи – я Змея энтого и победю!
– Все что угодно, но только не это! – воскликнул царь. – Это же грех
содомский, это же...
– Ну как хошь, старый, – перебил его Иван-стрелец. – Тады я на мокрое не
подписываюсь.

Отвели Ивана-стрельца обратно в тюрягу, а царь стал искать добровольцев,
что со Змеем Горынычем смогут сразиться. Но как ни искал – не нашел ни
одного храбреца. Войско по кустам разбежалось, а наемникам платить
нечем. В общем, некому постоять за веру, за отечество, некому прикрыть
царев зад. А Змей Горыныч, гад этакий, все больше лютует, все ближе ко
дворцу царскому подбирается. Делать нечего – надо опять Ивану-стрельцу в
ножки кланяться. Не самому же на Змея итти с фаллоимитатором наперевес,
а тяжелей его он в своих руках отродясь ничего не держивал.

Вызвал царь Ивана-стрельца и сказал такие слова:
– Ладно, Иван, подпишу указ. Только Змея треклятого укокошь!

Влез Иван-стрелец в кольчужку ладную, взял с собою меч-кладенец, копье
да лук со стрелами. Надел на шею талисман древний, что достался ему от
предков славных, сел на доброго кОнюшку да и в путь отправился.

Ехал Иван-стрелец днем, ехал и ночью. Скакал добрый конюшка вечером,
скакал и утром. Наконец добрался Иван-стрелец до ущелья Панкийского, в
пещере которого и жил Змей Горыныч.

Не успел Иван-стрелец похавать да конюшку сваво напоить, как видит, что
летит к нему Змей Горыныч, страшный зверь о трех головах, о шести
хвостах, о двенадцати пенисах, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым
валит, медные когти на лапах блестят.

Увидал Змей Горыныч Ивана-стрельца, громом заревел:
– Предсказал мне Нострадамус, что убьет меня Иван-стрелец, а
Иван-стрелец сам в мои лапы пришел. Захочу теперь – живьем сожру, захочу
– изнасилую!
А Иван-стрелец на то спокойно ответил:
– Ах ты, хрень болотная, ты сначала возьми меня, а потом понты кидай!

Возгневился Змей, на Ивана-стрельца бросился. И пошла тут жестокая сеча.
Горы Панкийские посыпались, дубы с корнями вывернулись, марихуана на
метр в землю ушла.

Дрались они день до вечера, с вечера до полуночи, с полуночи до бела
света. Бились они три дня и три ночи. Копье у Ивана-стрельца
переломилось, стрелы закончились, меч затупился. Стал Змей Горыныч
Ивана-стрельца одолевать, стал подкидывать, стал подбрасывать. Вспомнил
тут Иван-стрелец про талисман древний – а талисман-то не простой, а
фаллос золотой! Сорвал его с шеи да давай Змея меж ушей долбать! Змей
Горыныч на колени упал, а Иван-стрелец, все долбит, не останавливается.
Две головы пробил, за третью принялся.

Взмолился тут Змей Горыныч:
– Ох, Иванушка, ох, богатырюшка! Не хочу, как чмырь, от дилды умирать.
Не черни честь мою змееву, позволь, как рыцари древние, умереть с мечом
от меча.

Поддался Иван-стрелец на уговоры лукавые, поверил Змею Горынычу, дал меч
коварному...

продолжение: