Повторные истории

Эта история имела место во время прохождения мною учебных сборов в одной
из воинских частей в Лен. области (номер называть не буду). Военная
кафедра при Гос. Университете - это все-таки почти Университет, так что
наши офицеры были умные, веселые, весьма и весьма положительные люди,
далекие от анекдотичных образов армейских начальников. Так что настоящих
офицеров мы впервые встретили именно на сборах, где оказались рядом со
вполне обычными, регулярными частями РА.
Так вот, однажды меня и еще нескольких моих товарищей отправили на
починку какой-то мебели под командованием одного из "настоящих" офицеров
в чине старшего лейтенанта. Нас привели на склад, где валялись обломки
каких-то скамеек и стульев, которые нам предстояло собирать. Начальник
на некоторое время исчез, но вскоре появился с молотком и... коробкой
шурупов.
Мы с трудом сдержались, чтобы не расхохотаться: слишком уж это походило
на анекдот. Однако один мой "однополчанин" все же не выдержал.
Вытянувшись по стойке смирно, он обратился к командиру с вопросом:
- Товарищ старший лейтенант, а почему в армии заколачивают шурупы?
Мы притихли, ожидая бури. Но офицер, нисколько не смутившись, немедленно
выдал ответ:
- Потому что это гораздо проще, чем завинчивать гвозди.

Еду я значит в трамвае. На задней площадке стою я, молодая и очень,
кстати, симпатичная девушка, и между нами пьяный дед. Тут неожиданно
раздается громкий взрыв, пронесшийся эхом по всему вагону. Это дед не
выдержал и (пардон) ПЕРДАНУЛ на весь вагон. Весь трамвай оборачивается и
смотрит в сторону деда. Наступает молчание. Дед поворачивается к той
самой симпатичной девчонке и говорит очень громко, чтоб всем было
слышно:
- Ты, внучка, на меня все вали я старый мне уже все равно. Девушка, на
которую теперь с презрением смотрит весь вагон краснеет и пулей вылетает
на следующей остановке.

Сразу предупреждаю - не мое.... но когда мне рассказали я хохотал до
слез.... Будет рассказана от третьего лица.... Итак начали.....
Оказались три друга в Архангельской области, в деревне. Единственное
доступное развлечение - водка. Жили мы у бабуси втроем в ее доме: Вовка
(Хохол), Миша (дядя Миша) и Ваня (Тюмень). По истечению двух дней со дня
приезда запас привезенной водки закончился. После ночного допития всех
запасов, наутро все трое были никакие. Баба Лена как всегда приготовила
пожрать с утра, но видя наше состояние предложила похмелиться. Hу все
трое как всегда оказались спортсменами, но так как никаких срочных дел в
этот день не было, да и какие дела могли быть в такой дыре: деревня -
шесть домов, все население - старперы, которые еще с Махно фестивалили,
решили бухнуть. Так вот, выпили по чуть-чуть, заглотили бабкину стрепню,
выползли на солнышко, греемся, кайфуем от жизни, состояние - душевное.
Тут на крыльцо выходит баба Лена и видя нас, жаждущие добавки,
предложила "еще по чуть-чуть", но с одним условием. Hу мы не дослушав ее
возмутились, что мол спортсмены по "чуть-чуть" не могут. Бабулька
говорит: "Ребят, мне бы бычка завалить, а я вам за это пузырь самогона
(а надо сказать пузырь - дай бог каждому - емкость 25 литров), да и к
столу каждый день мясцо будет". Hу спортсмены спортсменами, а животина
она ведь живая - жалко, никто из нас раньше смертоубийством крупного
рогатого скота не занимался, да и оказалось, что на самом деле не бычок,
а здоровенный бычара, с рогами, как у лося. Помявшись, мы отказались, но
бабуся вынесла на крыльцо свой 25-ти литровый аргумент, который разлила
по кружкам и предложила "просто подержать". Пару раз подержали вместе с
бабулей, она нам поплакалась, что если звать мужиков, то выйдет 2 по 25,
плюс закусь, плюс мясо забойщику. Ей это показалось весьма накладным.
После очередного разлива сердца наши дрогнули и мы нехотя согласились.
Бабка в тот же момент ожила, вся на взводе и в захлеб она начала
рассказывать, как быка надо валить, технологию убийства.
У нас, городских мальчиков, увидевших корову во второй раз в жизни,
глаза от такого насилия над животным повыползали из глаз. Вот что к
нашему вниманию выдала бабка, незапатентованный способ убийства коровы
(возможно для кого-то он известен с детских лет, но для нас троих, не
особых любителей животноводства и в состоянии начальной степени связи с
космосом, это было откровением): Бык загоняется в стойло (такое
приспособление, где он не может развернуться), ему на шею накидывается
удавка, свободный конец которой перекидывается через балку (над стойлом,
что удивительно, всегда должна находиться балка - такая перекладина,
через которую перекидывают свободный конец удавки, когда мочат крупный
рогатый скот) и подтягивается до состояния "легкого удушения". В
описываемом процессе участвуют как раз трое. Первый крепко держит
свободный конец удавки, второй стоит со стороны головы животного с
кувалдой, третий - с тыла, с остро отточенным тесаком. Процесс: второй
наносит кувалдой что есть мочи удар быку между рогов, третий
одновременно с ударом отсекает детородные органы животного, а первый
должен лишь держать веревочку. Суть процесса: от предполагаемого удара у
быка проламывается череп и он превращается в гору мяса, а чтобы мясо не
горчило его одновременно с касанием кувалды кастрируют (для животноводов
эта операция очевидна, а нам до сих пор не понятна). Функция первого
заключалась в удержании трупа в момент смерти до прихода бабки, которая
роль разделывателя туши взяла на себя. Теперь самое время описать
участников процесса: Хохол - по национальности русский, темноволосый,
среднего роста, крепкого телосложения, с чертами лица хохла, по натуре
парень спокойный. Из всех троих хохол самый маленький, поэтому операция
по кастрации досталась ему. Дядя Миша - здоровый "кабан", тоже
спокойный. Ему досталась роль забойщика. Тюмень - самый большой из всех,
вес за сотню, сильный, агрессивный и тупой, очень тупой. Сам себе он
взял как посчитал самую "чистую" работу - держать удавку. Вернемся к
сути дела. Выпив еще по паре, распределив роли, покачиваясь мы заняли
диспозицию. Бык загнанный бабкой в стойло стоял как на ладони
(повернуться или выпрыгнуть он не мог) впереди - голова с дядей Мишей,
сзади Хохол с яйцами, посередине - Тюмень с бычачьим поводком. Бабка,
расставив всех покинула помещение до оговоренного сигнала, жалко ей
видите ли смотреть на смерть любимого Антона (это так быка звали).
Мы договорились, что вся операция произойдет на счет "три". Даже
потренировались один раз. В процессе тренировки выяснилось, что Хохлу
из-за бычьего зада не виден момент удара. Антон стоял весь
умиротворенный, даже не подозревая о грядущем над ним насилии. Тюмень,
как самый центровой, принял на себя руководящие функции.
Сделав глубокий вдох-выдох, командир забойной команды начал счет: "Раз!
Два! ТРИ!!!" Hад тем, что произошло дальше, участники описываемых
событий не могут говорить без слез. Как только Тюмень сказал "ТРИ!",
дядя Миша, что есть мочи, по немыслимой амплитуде замахнулся, и с
ошалелыми глазами начал опускать кувалду в область головного мозга
животного. По его словам он предполагал загнать ее по самую рукоятку,
если не одно но! В самой верхней траектории движения с кувалды соскочил
набалдажник, и дядя Миша нанес удар что есть мочи одной палкой. Хохол,
услышав цифру "ТРИ!" и звук, как ему показалось проломанного кувалдой
черепа, приступил к выполнению своей части операции: придерживая одной
рукой мешок с яйцами, второй он начал этот мешок аккуратно отпиливать
ножиком, интеллигент хренов. Все произошло в доли секунды. Реакция на
происходящие события оказалась быстрее у Антона, мозг Тюмени никак не
мог понять, почему не видно крови. Ошалев от происходящего (сами
поставьте себя на место быка: ударили палкой по лбу, да еще пытаются
отпилить наследство) бык, наверно представив, что из него сейчас будут
делать еврея, начал метаться, что есть мочи в своем замкнутом
пространстве. В один из таких рывков его голова пошла резко вниз, а
Тюмень еще не осознав обстановку, вцепился как ошалелый в удавку,
которая все это время находилась в состоянии "легкого удушения" бычачьей
шеи, и одновременно с опусканием головы Антона вниз, голова Тюмени пошла
вверх прямиком на балку. Веревку он успел отпустить только после касания
о перекладину. Причем касание было таким сильным, что мы минут пять
думали, что Тюмень умер. Повторюсь, что все произошло в считанные
секунды. Хохол, после первого надреза сообразил сразу, что что-то не
так, и бросив все из рук слинял в сторону, и тут, услышав шумные
действия, принятые за оговоренный сигнал, влетает бабка с мачетой (типа
буденовской шашки, только в пять раз шире) и сразу к Антону, тут же у
нее от увиденного начинается шок: Тюмень лежит с закрытыми глазами, дядя
Миша с невменяемой маской и с палкой в руках, непонятно куда делся
Хохол, и любимый бычок весело подпрыгивающий в стойле.
После всех происшествий подготовленный гонорар был "приговорен".