Стишки - основной выпуск

Один чудак, прослывший экстрасенсом,
Искал шестое чувство. У гетеры.
Но помер, изнуренный долгим сексом.
Мораль: шестое чувство - чувство меры.

Меня немного утешает,
Что скоро всех перемешает,
Разбив на атомы, земля,
И не поймешь где ты, где я...
Там коммунизма правит мода:
Красотка вместе с Квазимодой,
Отсутствует какой-то план:
В обнимку с негром ку-клукс-клан,
Хасиды и антисемиты
Молекулярно крепко сшиты,
Терезе жутко "подфортило"
Лежит в обнимку с Чикатило,
И где-то в пропасти, во ржи,
Все президенты и бомжи,
Условностей забыв дурдом,
Здесь обрели совместный дом
В мертвецко-планетарном блюде:
Смешались птицы, кони, люди...

Но в этой послесмертной жиже
Хочу я быть к тебе поближе....

Я рассматривал линию жизни: морщинки и трещины:
И увидел на ней лишь одну уходящую женщину,
Хоть была ты других в сотню раз соблазнительней, слаще -
Мне заменят тебя сотни свежих морщин приходящих.

Стану я от таких отношений циничней и тоще:
Я забуду тебя, станет мир очевидней и проще:-)

Сводя меня с ума ,
Сведешь меня на «нет»...
Вскружится кутерьма
Опавших желтых лет,

И сам я стану стыл ,
Неловок и смешон ,
Глазам уже немил
Стихов моих канон ,

И почернеет мир ,
Укатится луна ...
Где ты , о мой кумир ?
Где ты , моя одна?

С души моей сонет
Сорвется иногда ,
И , видя смутный свет ,
Я вновь вернусь туда ,

Где твой остался след...
. . . . . .
Какая ерунда !
Свела меня на нет -
Верни опять на «да»!

(с) Лунатик

Я понял все-таки: я- рыба.
Блестит на солце чешуя,
И, все желанья затая,
Я будто из реалий выбыл...

Я понял нынче: я пескарь,
Премудростью своей кичася,
Я стал несносен в одночасье
И прост, как глупый дед Щукарь.

Нет, не пескарь, а карп зеркальный:
Я выловлен,лежу на блюде.
Экологического пруда
Покинув воды, и печально

Я вас собой отображаю
И бесконечно обожаю...

И каждый, уважаемый сойожниками, йог
Лет в сто, а может в тысячу, подводит свой итог:
Он должен в жизни йоговой три вещи совершить:
Пуд соли съесть и дерево большое проглотить,
Жуя сосредоточенно березу иль рябину,
Внушить себе беременность,родив при этом сына,
И, ощутив, что сердца садятся клапана,
Стреножить в позу лотоса верблюда иль слона.

Сегодня я закрыт - бамбуку подражаю,
Как черная дыра - втянув, не отражаю.
Вчерашний алкоголь, повенно и подкожно,
Сознание дробит, раскрасив краснорожно.

Дрожание души, неясная тревожность,
В глазах пустой испуг, в походке осторожность,
Падением души царь колокол-мобильник
Пробъет 12 раз. Раскрою холодильник,

До полки помолюсь, что чуть повыше пола,
Все мысли растворив в стеклянности рассола.
А в дверце наверху ревнивица - спесиво,
Прохладно, свысока взирает банка пива.

Все выдержать смогу - терпение имею,
Ведь за окном весна цветет зеленым змеем.

Знай, логично все будет, но логика та - Люцифера:
Будет страшно, темно, непонятно, тоскливо и серо,
Пару минусов кто-то собъет в незатейливый крест
И Иуда нас выдаст, а черт безнаказанно съест.

Будет явь - суицидно-кошмарно-убойная повесть,
И Каренина бросится сдуру под мчащийсн поезд,
Спартаку не удастся под старость лечить аденому,
А луч света узрев, Катерина бултыхнется в омут.

Будет Бруно в огне утверждать, что центрально светило,
Будет страстно крошить, расчленяя людей Чикатило,
Будет все совершаться по гнусному плану, уму,
И Герасим зачем-то утопит кирпично Муму.

Станет черным, как негр, окружающий свет - тот что белый,
Дездемону задушит любовно ревнивый Отелло.
И с княжной развлекаясь, внезапно подумает Разин,
Что пора уже бросить в пучину зазнобу-заразу.

Не поможет молитва и всякая прочая месса:
Ворошиловски точен безжалостный выстрел Дантеса,
Будет смерть урожай собирать с кровожадным азартом,
Заигравшийся Герман откроет фальшивую карту.

Будет жизнь завершаться, как резким обрывом дорога,
Будет счастье валяться отрезанным ухом Ван-Гога,
Будет месиво нетто забито в древесное брутто
Юлий Цезарь погибнет от близкого друга- от Брута.

Грязном саваном кроет могилы сереющий снег,
От коня примет смерть недоверчивый вещий Олег,
И ледово наступит предсмертная жуткая паника
Пассажиров огромного белого монстра - "Титаника"

Но пойму - это мелочь, Snick-schnack, суета, скукотища,
По-сравнению с тем, что на заднице выскочил прыщик...

Глянь - "археологи" на даче:
Три джентльмена. Где ж удача?
И где же этот чертов шлем -
Решенье денежных проблем?

От мыслей грустных едет крыша:
Доцент стал странный - он попишет
Братву, как маленьких ягнят,
Колодцы тайны сохранят,

Ведь там лежит уже врачиха,
Уж лучше не тревожить психа.
Алибабаев - сын ислама
С вопросом лезет: папа, мама..

Доцент его поставит раком
Он нынче злобный, как собака.
Мечта одна сегодня греет,
Чтоб уронили батарею

Ему сегодня на бошку...
Но вряд ли, в тонкую кишку
Забился страх - он как намордник.
Свистит вдогонку баба-дворник.

Да, застучит она, ведь знамо,
Беги хоть голый за "Динамо"
Сдадут под финиш ваши нервы
На радость "Трудовым резервам"

Знай, непосильна наша ноша,
Ведь деревянно ходит лошадь,
Когда устраиваешь битву
За брюки и электробритву.

Мочу в бензин исподтишка
Уж не налить. И "снег в башка"
Нам постоянно с крыши метит.
Мы беззащитные, как дети...

Последний наш червонец стырив
Упорно в петлю лезет Хмырь/ев/
Уж лучше б не читал листочек,
Где он в гробу военный летчик.

Шампунь в желудке, словно кол,
Но как прекрасна эта герл!
Как жалко, что отец - барыга,
Махнуть бы в Ялту, все обрыгло,

Надеть отливистый костюм...
Глаза косят от этих дум.
А у чувихи губы бантиком:
Жаль, что тюрьма - для нас романтика.

Украл и выпил - все примочки.
Пойти быть может переводчиком?
А может с криком "Твою мать"
В тюрягу всех доцентов сдать?

И так достойно, величаво
Под сорок жизнь начать сначала.

Не спорь с судьбой, признайся, что не прав ты,
Сегодня забирают в космонавты.
Душа твоя заплевана - так мерзко,
Что почтальон вручил тебе повестку.

От космодрома спрятаться - утопия:
Здесь не спасет двойное плоскостопие,
Представь, как унизительно, как низко
Болтаться невесомым, как сосиска.

Там не положишь супчику в тарелку!
Пускай туда летают Белка, Стрелка!
Там даже погулять - сплошная лемма:
Нельзя и шаг шагнуть без гермошлема.

Там не напьешься - ведь с Земли следят,
И ты, как те двенадцать негритят,
Безжалостной судьбой приговорен.
А может это только жуткий сон?

На лбу блестит холодная испарина.
Нежданным гостем, хуже чем Гагариным,
Ты вознесешься вверх, сменив уют,
Как жаль, что в космонавты не берут

Твою сверхнадоедливую тещу.
Пускай приснится золотая роща
В той бесконечно-скушной темноте.
Когда на безымянной высоте

Ты будешь безутешно тосковать
И вспоминать свой дом, родную мать.
Но не горюй, дружок, ведь тем не менее,
Когда-нибудь наступит приземление.

Стихотворную строчку про жареный ливер
Я писал на уроке сердечной мышцы.
Чувство голода гнало, и оно же давило
Я сожрал бы ту мышцу, что сейчас изучил.

Я знания дикие опять о теле получал,
Но нас учитель почему-то пожрать не отпускал.

---

Рухнули, упали и разбились
Серые шары надежд сырых
И когда с мечтою я простился
Мне пришлось уж думать за двоих.

На сырое, мокрое подворье
Рухнул как безкрылый Серафим
И подняться в небо над землею
Пробывал, но нет уж больше сил.

На коленях в жиже подзаборной,
Все же взгляд с небес я не сводил.
Пел я гимн смиренности и боли,
И любви у неба я молил.