Повторные истории

Начитавшись историй про преподов, решил поучаствовать в этом благородном
деле и поведать миру о замечательнейшем ученом, преподавателе и просто
хорошем человеке. Как ни странно, здесь попадаются произведения тех, кто
когда-то имел отношение к Сибирским Афинам (так гордо называет себя
город Томск, такая небольшая студенческая деревня в глухой тайге,
населением чуть меньше миллиона). Так вот, довелось мне учиться в
славном Томском государственном универе (Хай живэ ТГУ) на
радиофизическом фак-те (Всем РэФам - Гип-гип Ура!!!!). И вел у нас Мат.
Ан. Владимир Иванович Кан (просто стихи какие-то получаются!!!), дай бог
ему здоровья, хорошую жену и богатых детей. Как уже было сказано -
человек необычайный, хотя бы потому, что на его лекции ходили ВСЕ. Ну,
или почти все. А все почему. Чтение лекции превращалось в маленький
спектакль, в котором участвовали, опять же, ВСЕ. Повествуя нам о чудесах
МатАна Владимир Иванович напевал, кричал, переходил на тихий шепот,
подскакивал и приплясывал, метался из угла в угол, бегал по аудитории,
заламывал руки, постоянно кого-нибудь о чем-нибудь спрашивал, требовал
подтверждения своим словам, заставлял всех скандировать какое-нить
изречение типа - «…для любой точки и сколь угодно малой ее
окрестности…», в общем делал все, чтобы первый курс на первой паре не
спал. СтУденты боготворили В.И. и слагали о нем песни и сказания и
передавали их из уст в уста.
Вот одно из них.
Лекция по МатАну. В.И. Кан заводит аудиторию. Все, что он
проговаривает, тут же записывает сам же на доске. Очень мелко, но всем
видно и все все успевают записать в тетрадки. Чтоб не было скучно В.И.
произносит первый-два слога какого-нибудь, часто повторяющегося слова,
например: он поизносил нараспев
- Запишем, Те… все хором
- …Орему.
Он
- Ак…
все хором
- …Сиома.
Так продолжается какое-то время и тут В. И. замечает, что увлекся и
начал гнать не тот материал, а, например, из следующего семестра, и, не
прекращая темпа изложения, поизносит: - Поставьте ручку в верхний угол
листочка, где мы только что написали все это, и, проведите черту по
диагонали до противоположного угла, то же самое проделайте с другим
углом. А теперь все это аккуратно ЗАШТРИ…, все хором
- ХУЕМ!
на что тут же следует поправка от В. И.
- Нет, мелом, мелом!
И налице появляется лукавая улыбка.

Lord

К истории №5 за 24 сентября...
Вообще говоря, все эти байки можно прочесть в оригинальной трактовке в
чудесном сборнике Бориса Львовича (напоминаю, что Львович - это не
отчество, а фамилия)... Однако тираж этой книги был столь невелик, что,
на мой взгляд, каждому ее счастливому обладателю имеет прямой смысл
поделиться вычитанными перлами с Интернет-сообществом. Поэтому добавляю
сюда и свою любимую историю из той же книги:

Итак, некий заштатный, провинциальный оперный театр. 1 января. Дневной
спектакль. Дают "Евгения Онегина". Думаю, нет необходимости объяснять,
как "хорошо" себя чувствуют в этот час все без исключения актеры (равно
как и обслуживающий персонал). Худо-бедно опера доплетается до своего
финала, и вдруг перед знаменитой сценой на балу костюмер никак не может
обнаружить "малинового берета" для Татьяны. Поиски затягиваются, а
музыка уже гремит... Спешно нахлобучивая на голову то, что удалось
найти, бедная певица едва-едва успевает выскочить на сцену к началу
своей партии. Между тем на сцену выходят Онегин и генерал Гремин. И тут
онегин с ужасом замечает, что берет-то у Татьяны на голове... зеленый!
но времени на раздумья нет, оркестр тянет свое. Бедняга с мукой в голосе
поет, подталкивая Гремина локтем: "Кто там в ЗЕЛЕНОВОМ берете с послом
гишпанским говорит?" - Увидев, что берет и в самом деле "зеленовый",
Гремин, поперхнувшись от неожиданности, вместо "Жена моя" отвечает
"Сестра моя!" Ну и что остается делать Онегину? Скрипя зубами от злости
он пропевает с нажимом: "Так ты СЕСТРАТ? Не знал я ране..." Б. Львович
утверждает, что после этого пришлось дать занавес - то. что творилось на
сцене после этой реплики. зрителю лучше было не видеть...