Новые истории - основной выпуск

Живу в Коста-Рике, работаю на стрельбище. У знакомого полицейского несколько месяцев назад ушла из жизни мама, от старческих болезней в солидном возрасте. До пенсии мама трудилась торговым представителем кофейной фабрики в англоговорящих странах, доезжала аж до самой Японии...
(случайно я знаю, всё от того же полицейского, как и где она в совершенстве выучила английский язык. Давным-давно заезжий британец умыкнул очаровательную мулатку из Коста-Рики в Лондон, намереваясь жениться. Однако через четыре года вернул красавицу обратно. Бог весть, кто/что ему помешало; у них там "гордость и предубеждение", ага.)
...Так вот: в память мамы фабрика сделала особый сорт кофе, называется Doña Isa (сокращение от имени Isabel, Изабелла). Продается на экспорт в страны, с которыми донья Иса сотрудничала.
Красиво попрощались, ¡carramba!

В 1996 году Никита Михалков был председателем жюри 46-го Берлинского кинофестиваля.
Мой знакомый сопровождал на приём по случаю закрытия фестиваля немецкого политика графа Отто фон Ламбсдорфа.
Он рассказал:
«Когда мы с графом вошли в большое фойе, я увидел стоящего в центре этого пространства Михалкова во фраке и при бабочке.
Граф, сняв пальто, сразу же направился к Михалкову, и протянув ему свое пальто, которое опешивший Михалков принял, быстро последовал дальше.
Я догнал графа в полном недоумении и спросил:
- Зачем вы отдали ему пальто?
- Так это же лакей, - сказал фон Ламбсдорф.
- С чего вы это взяли?
Граф невозмутимо ответил:
- Да я же по глазам видел!»

Из воспоминаний Векслера Ю.Б.

Не все знают, что Багира в "Маугли" у Киплинга была Багиром и - самого что ни на есть мужского пола. Эдаким образцом воина без страха и упрека.
И, кстати, не она одна. Белая "Мать Кобр", у которой Маугли разжился кинжалом, в оригинале тоже - Father of Cobras, Отец Кобр.
Но сделать уже ничего нельзя.
Багира в русской культуре навсегда останется женщиной.
Спасибо двум дамам: переводчице Нине Дарузес, чье переложение Киплинга стало классическим, и актрисе Людмиле Касаткиной, озвучившей в советском мультфильме пантеру так, что та на долгие годы стала эталоном эротично-грациозной женственности.
Если погуглить, слово "Багира" в русскоязычном секторе услуг приватизировано салонами красоты, женскими фитнесс-клубами и, пардон, интим-салонами.
Киплинг был бы очень удивлен, да.

По словам Пашиняна, "в возникновении в Армении «карабахского движения» повинен СССР, который последовательно с 1950-х годов прививал армянам конфликтную социопсихологию". Действительно, приняли их под крыло, не дали туркам их вырезать всех, присоединили к ним территории. Из убогих остатков царства Тиграна II сделали более или менее жизнеспособную страну и снова дали им государственность ... и теперь виновны в этом. А помимо Армении сколько таких - Грузия, Украина, Молдова... И во всем, конечно, виновен СССР. Вот распространился бы геноцид армян 1911 года на всю Армению и сейчас бы никто таких претензий СССР не предъявлял бы. А теперь - получай и распишись, клятый СССР!

Кто из нас не туда повернул, не понятно...

Что ждет белорусов если у них:

Не запрещают сигареты по телевизору
Ютуб, инстаграм и прочие меты - пожалуйста
Про фашизм инфу искать - да че такова, надо же развивать кругозор и знать что плохо.
Цыганей можно нахеру вертеть
Вотсап, телеграм - работают
Коррупция только если батька разрешит видимо, т.к. ни разу не слышал :)) а может просто я в РФ больше живу

На всякий случай - запрещено в РФ... и вообще ни к чему не призываю.

«Дегустация века»

Эту историю я слышал много раз — от своего дяди-шахтера, человека уже преклонных лет, но с ясным, как осенний воздух, чувством юмора. Он рассказывал её к месту и без — всегда с одинаковой грустной улыбкой, будто вновь переживая ту самую потерю.

Было это в те времена, когда троллейбусы ещё звенели, пахли махоркой и надеждой, а слово «дефицит» знали все, но говорили о нём с особым уважением. Дядя мой, тогда ещё не седой, а лишь начинавший сереть (как говорится, "соль с перцем"), собрался в поликлинику на Деменева — сдавать анализ. Не к спеху, дело житейское: пять остановок на "четырнадцатом" — и ты на месте.

Главный герой предстоящего действа — образец мочи — был, по тогдашней привычке, бережно помещён в плоскую бутылку из-под коньяка «Наири». Удобно, практично, карман пиджака принимал её как родную.

Троллейбус был битком набит. Тёплый, дышащий людьми и терпением. Дядя пристроился у окна, думая о своём. Он даже не заметил момента кражи — лишь на подходе к поликлинике рука его привычно потянулась к карману и повисла в воздухе. Бутылки не было.

Первой реакцией была досада: ведь теперь всё придётся начинать заново. Но потом… потом его осенило. Он замер на тротуаре, представив себе вора — наверняка опытного карманника, ловкого, с быстрыми руками и нетерпеливой душой.

И вот он, счастливчик, отходит в сторонку, в тихий дворовый закоулок. Достаёт трофей. Блеск стекла, узнаваемая форма… Он уже чувствует тот самый, благородный аромат, который обещает минуту забвения. Он откручивает пробку, закидывает голову…

И тут — момент истины.

Остаток жизни мой дядя прожил с одной неразрешимой тоской. Он не жалел о потерянном времени, не злился на вора. Нет. Его печалила невозможность присутствовать при той самой дегустации. Он до мельчайших деталей представлял себе это: изумление, недоумение, может быть, даже гнев того человека. Возглас? Молчаливое потрясение? Попытка понять — то ли это шутка, то ли коньяк столь изыскан, что его вкус недоступен простому смертному?

Эта сцена, разыгравшаяся где-то в переулках "Шанхая" или Чуртана, стала для него самым дорогим, самым трагикомичным и самым неуловимым спектаклем, на котором он никогда не был.

Он ушёл из жизни, так и не узнав, что же ощутил на языке тот безымянный вор. Но я уверен: где-то там, в ином мире, они обязательно встретятся. И мой дядя первым делом спросит: «Ну как? Понравилось?»

Нью-йоркским утром 1964 года трое грабителей ворвались в пентхаус 94-летней Рубинштейн с целью ограбить эту сказочно богатую старушку. Хелену они застали возлежащей в спальне и полистывающей журнал. Приставив к виску мадам револьвер, воры потребовали ключи от сейфа. "Вы можете меня убить, – произнесла Хелена, невозмутимо переворачивая страничку, – но ограбить себя я не позволю". Уникальная выдержка! Именно она помогала Рубинштейн брать не просто города – материки!

Урожденная Хая Рубинштейн родилась в 1870 году в Кракове. У Рубинштейнов было 8 дочерей и мечта о сыне. Старшая дочь причиняла отцу с матерью больше головной боли, чем остальные семь, вместе взятые. Родители с трудом договорились выдать Хаю за обеспеченного 35-летнего вдовца, но та сбежала из дома...в Австралию к дяде. Без образования, знания языка и представления, чем займется в столь далекой стороне. По легенде, когда Хая приплыла в Австралию, в ее скудном багаже лежал подарок матери — 12 баночек домашнего увлажняющего крема и рецепт его изготовления. Хая сразу обратила внимание на обветренные лица австралиек, почти незнакомых с концепцией ухода за кожей. Австралийки, в свою очередь, изумлялись ее гладкому, свежему лицу. Хая раздала новым знакомым несколько баночек крема, научила им пользоваться. Восторженные отзывы натолкнули ее на идею превратить это в бизнес...

Но исследователи полагают, что Хая Рубинштейн приехала в Австралию без крема и денег даже на базовые нужны. За два года, проведенных с дядей, она не заработала ни цента: нянчила его детей в обмен на еду, постель и возможность учить английский. Как только Хая поняла, что уже может общаться самостоятельно, с радостью помахала ручкой дяде.

Банки той эпохи в принципе не выдавали кредитов женщинам. Для хорошего трудоустройства у Хаи не было ничего — ни образования, ни профессии, ни вида на жительство. Она набрала низкооплачиваемых работ и металась между ними, мечтая хотя бы вовремя рассчитаться за аренду жилья. Но вместе с тем понемногу обзаводилась другим видом капитала — знакомствами и поклонниками. Особенно круг ее общения расширило место официантки в кафе. Необычная внешность и кипучая энергия Хаи привлекали к ней мужчин. Какую степень близости с ними она себе позволяла, навсегда останется тайной, но дела пошли на лад. "Приятельницу", ссудившую деньги на открытие первого салона, звали Фредерик Шепперд Гримуэйд.

Рубинштейн «превратила» его в женщину, чтобы сделать историю социально приемлемой и избежать лишних вопросов. Фредерик был партнером в фармакологической компании и с удовольствием проводил с Хаей вечера в лабораториях, помогая совершенствовать рецепт крема ее матери. Хая узнала, что ланолин — воск с овечьей шерсти — является натуральным увлажнителем, а кора пинии — антиоксидантом. И овец, и пиний в Австралии тьма тьмущая, любые их производные можно было покупать тоннами за бесценок. Кроме этого, в обновленный состав вошли мягкий парафин, дистиллированная вода и лаванда, которой Хая маскировала сильный запах овчины. Первые образцы она продавала с рук — и так успешно, что скоро спрос превысил предложение.

Хая могла работать в лаборатории Гримуэйда только по ночам, днем она по-прежнему обслуживала столики. Стоимость производства Valaze даже с расходами на красивую упаковку была смехотворной. Гримуэйд предложил продавать его со 150% наценкой. «Женщины не поверят, что хорошее средство может стоить так дешево, — сказала Хая. — Им нравится думать, что они втирают в кожу что-то особенное». И подняла стоимость еще вдвое. Она считала, что высокая цена придает продукту ореол дополнительной привлекательности. Женщины не должны думать, что они покупают дешевку. Этот маркетинговый принцип оказался верен и помог ей сколотить состояние, а затем и приумножить. Данный подход и сегодня помогает многим брендам создавать сверхприбыли. Люди платят за раскрученное имя и за тот кусочек эксклюзивной сказки, который они при этом покупают.

Она всю жизнь следовала принципу, что если уж что-то создавать, то только совершенно новое и очень масштабное. Ее первый дом красоты в Мельбурне был прототипом современных Spa-салонов. Хелена Рубинштейн первая придумала не просто продавать женщинам косметическую продукцию, но и предлагать им множество услуг по уходу за собой: диагностика состояния кожи, души и ванны, массажи, маникюр и педикюр, уроки макияжа, свежевыжатые соки и овощные салаты во время отдыха и пробники в подарок на прощание. Кстати, именно Хелена придумала деление кожи на три типа – «сухая, нормальная и жирная» и первая предложила для них различные средства ухода.

Благодаря неустанным экспериментам были созданы средства по типам кожи – эта находка закрепила авторитет Рубинштейн в косметическом мире. Это было революционно для начала XX века, поэтому сработало. Женщины захотели ухаживать за собой системно и с применением новейших изобретений современной науки. Так Хелене Рубинштейн удалось покорить Европу, а позднее Америку. Там мадам уже строила «Дворцы красоты», и это название не было преувеличением. С начала 40-х она же первая предложила свои продукты мужчинам и создала для них отдельную линию и салон. Идея настолько опережала время, что первая попытка даже провалилась, зато вторая, чуть позднее, принесла очередную победу и бешеный успех.

Стремящаяся контролировать каждое действие подчиненных, неутомимая и не способная лениться, Хелена Рубинштейн прославилась бескомпромиссностью и деспотизмом. "Или по-моему, или никак", – таков был ее девиз. Ставшая популярной в богемных кругах Парижа (а на постоянное место жительства она перебралась именно туда), Рубинштейн обожала заводить связи среди творческих знаменитостей так же как терпеть не могла ходить на официальные встречи, не сулящие конкретно ей никакой выгоды. И не ходила.

Владеющая колоссальным состоянием, Хелена была отъявленной сквалыгой. Таксисты, если им выпадала "удача" подвозить эту даму, редко получали вознаграждение за свой труд – Рубинштейн торговалась за каждый грош. И никогда не ела в ресторанах – заявляла, что те, кто так делает, просто выставляют себя напоказ. Она же нарезала дома бутерброды и брала их с собой на работу. Персоналу, работавшему в ее салонах, деспотичная Хелена то и дело урезала зарплаты. Вечная конкурентка Рубинштейн, Элизабет Арден, всю жизнь обозначавшая ее не иначе как "та, другая", без труда перекупала у Хелены продавцов – они были отлично обучены, нетребовательны и голодны.

Зато на предметы искусства Рубинштейн тратилась, не считая средств. Ибо это было модно и выгодно. Не обладая изящным вкусом, она нанимала себе консультантов и по их наводке скупала картины, мебель, антиквариат. Предметом особой гордости Хелены были 27 ее портретов: Берар, Дали, Сазерленд – она позировала только лучшим.

Но косметическая империя никак не способствовала крепкой семейной жизни: времени на мужа и сыновей не хватало, муж начал ей изменять. Со слов Хелены, узнавая о каждой новой измене, она приобретала новое ювелирное украшение… Устав от постоянных измен мужа, Хелена разводится. Оба сына Хелены работали в ее компании. Рой готовился со временем принять руководство, Хорас торчал в лаборатории, помогая изобретать водостойкую тушь и другие косметические чудеса, которые современные женщины принимают как данность.

Для счастья Мадам не хватало только мужа и, по возможности, титула. И то, и другое Хелена приобрела в 1938 году, став женой грузинского князя Арчила Гуриели-Чкония. Князь был моложе ее на 23 года. В составленном брачном контракте указывалось, что если Хелена переживет супруга, все его состояние перейдет к ней. Над этим пунктом смеялся весь Париж. Но Рубинштейн действительно пережила молодого мужа! Пока он был жив, она посвятила ему линию мужской косметики. Мадам глубоко переживала внезапную смерть мужа от инфаркта в 1956 году. Три года спустя она потеряла младшего сына. Но ни личные трагедии, ни солидный возраст, ни диабет не заставили ее уйти на покой. Она открывала фабрики, выступала на телевидении, проводила семинары по уходу за собой. «Работа предохраняет от морщин на мозге и душе», — говорила она. История с грабителями закончилась тем, что непутевые воры покинули ее дом (под завязку набитый драгоценностями и шедеврами искусства), разжившись… сотней долларов. Рубинштейн любила вспоминать этот случай.

Королева косметической империи дожила до 95 лет, сохраняя до конца весьма трезвый ум активный характер. За день до смерти секретарь спросила, боится ли она умирать. Мадам дала поразительный ответ:"Теперь уже нет. Ни в малейшей степени. Раньше я боялась. Но я слишком долго ждала. Это, должно быть, интересный опыт".

Из Сети

Ну вот, все-таки, забавные чиновники от церкви. Никак не перестают удивлять. Хрен бы с известным клоуном Ткачевым - можно было б сказать: в семье не без урода. Только вот уродов и без него хватает. Вот из свежей кринжатины:
Очередной протоиерей по фамилии Кульпинов выступил со стендапом на тему женщин, в котором заявил: "женщина - это существо без головы©". Интересно, его мама воспитывала, или он - детдомовский. Чем ему так насолили самые прекрасные создания рода человеческого??? Более того - есть ряд вопросов по части того, кого он больше дискредитирует:
- Героев ВОВ? Зоя Космодемьянская, девушки-молодогвардейки, "ночные ведьмы"...
- Ученых? Софья Ковалевская, Зинаида Виссарионовна Ермольева - советский микробиолог, создавшая пенициллин, спасший миллионы жизней граждан СССР, Мария Кюри...
- Деятельниц литературы и искусства?
- Женщин политиков, двух ныне действующих Валентин, к примеру...
- Ну и вишенка на торте мракобесия: пресловутая богоматерь - дева Мария, и, попутно с ней - Мария Магдалина, княгиня Ольга, матрона московская...
Ну, прям неудобно даже. Вы бы, "святые отцы", как-то уж за метлой следили...

Полиция немецкого города Констанц начала уголовное расследование в отношении женщины по подозрению в краже дождевой воды на сумму 0,15 евро из бочки её соседа.

В полиции заявили, что, несмотря на то, что стоимость украденных 40 литров воды ничтожно мала, важен принцип.

«Изъятие чужого имущества соответствует критериям кражи», — говорится в заявлении. «Как только вода оказывается в бочке, она больше не принадлежит небесам, а владельцу бочки. Теперь женщина должна быть привлечена к ответственности за кражу малоценных вещей».

Несколько лет назад в регионе отменили минимальный порог в 25 евро для судебного преследования, и женщине грозит штраф или тюремное заключение на срок до пяти лет.

Будем надеяться, что наш менталитет не изменится и в России до такого никогда не дойдёт.

Три минуты славы — как я стал легендой ненадолго

У каждого человека бывают свои пять минут славы. У меня получилось ровно три — и все они с анекдотическим вкусом.

Первая минута славы пришла в восьмом классе, в середине семидесятых. Брат привёз из Штатов джинсы «Левис» (ну, на самом деле «Лэрис», но кто тогда разбирался?). Я гордо пошёл в школу. Через пару часов меня окружили девчонки и, чтобы проверить подлинность, стянули рубашку. Стою я, как манекен в сельпо: джинсы есть, рубашки нет, зато — три минуты популярности. До сих пор думаю: джинсы проверяли или пресс?

Вторая минута славы пришла на Олимпиаде по физике. Я там навалял правильных ответов, и наш класс победил параллельный. Одноклассники на радостях начали качать меня на руках. Я-то думал: «Вот она, трибуна славы!» Но, слава Богу, не уронили. А на следующий день подошёл Вася-двоечник, дал мне в лоб и сказал: «Вы неправильно выиграли». Вот такой у нас был независимый комитет по апелляциям.

Третья минута — уже в училище. Я стоял на воротах, играл за сборную факультета. Чудом отражал всё, что летело. Мяч летит — а я такой: шмяк! Мяч снова летит — бум! В общем, мы обыграли самую сильную команду, и нас ждал финал города. После матча меня снова начали качать на руках. И я понял: видимо, моё главное спортивное достижение — не столько стоять в воротах, сколько не упасть, когда тебя качают.

Так что моя жизнь — это три минуты славы: в джинсах без рубашки, в руках одноклассников и снова в руках, но уже постарше. А дальше всё как у всех: работа, семья и осторожный взгляд на любую компанию, которая вдруг решает меня «покачать».

Мой первый месяц в США, сер. 90-х, Брайтон гуляет.

Приглашён был на солидное мероприятие, в крупный-крупный ресторан, с варьете, Андрей Потёмкин поёт про папуасов, реальный. Я с ним танцую в зале, то есть он вышел на площадку. Время закусок прошло, напрыгались, теперь снова за столы. А такие они, круглые столы, на 10 человек. Соседи по столу — кто незнакомый, кто земляки, которые раньше эмигрировали (лет на пять). Пара одна, участие в судьбе которых я принимал когда-то, сделали вид, что не знают меня. Даме тогда назвали моё имя: "Нет, не помню". Короче, мерзавцы. Но да ладно. Вот, подают омаров на блюде, или таких крупных лобстеров. Блюдо общее, его в центр стола, чтобы набирали. На десятерых там было штук 14 омаров, то есть явно не по штуке на каждого. И тут случилось невероятное. Только официант отнял свои руки от блюда, буквально четверть секунды — и раков этих разметали. Я даже не успел понять, что это было, но в итоге остался без деликатеса, с пустой тарелкой. Свет приглушили, но я стал глядеть напротив и рядом — они уже поедали с хрустом. Кому досталось по раку, а кому по два, тогда тот отламывал хвост и делился с партнёром, выходило по полтора. То есть раз я не метнулся молнией к блюду, значит, я омаров и не хотел вовсе, а они пожелали.

Увы, позже чуть я узнал уже эту публику получше: каждый за себя и на свой живот. Они уже за пять лет — элита, а ты нищебройт. Ну а те, кто брайтончанин к тому моменту с 25-летним стажем, те небожители, к ним вообще не подходи. Хотя они и пригласили. Но передали мне приглашение с устным сообщением от "посыльного", чтобы я не приходил. Зачем же я пошёл, всё же? — Сглупил.

«Как лыжи переписали историю»

К концу войны Германия стояла буквально в шаге от атомной бомбы. У них были:

лучшие физики,

реактивные самолёты, наголову превосходившие советские и американские,

ракеты Fau-2, пугающие тропосферу.

И только одна проблема — тяжёлая вода, нужная для ядерного проекта. Её производили на заводе Norsk Hydro в Веморке.

Сначала туда отправили британцев в операции Freshman. Но та миссия провалилась трагически: планёры разбились, уцелевших схватили и казнили. После такого казалось, что пробраться туда невозможно.

И вот тут на сцену вышли норвежские лыжники-коммандос — Йоаким Рённеберг, Кнут Хёукелид, Биргер Стрёмсхейм, Фредрик Кайзер и их товарищи. Люди, у которых вместо крыльев были лыжи и вместо докторских диссертаций — динамит.

Они сделали почти невозможное: проникли в цеха, взорвали электролизные установки и канистры с тяжёлой водой, а потом просто… уехали вниз с горы на лыжах. Пока реактивные самолёты гремели над Европой, пока физики чертили формулы, норвежские партизаны на лыжах решили судьбу ядерного проекта Третьего рейха.

И теперь можно сказать с улыбкой:
Если бы не эти лыжники, исход Второй мировой мог быть совсем другим. Но они доказали — иногда именно лыжи делают историю.
Какой завод и какое оборудование взорвали норвежские командосы?

Завод: это гидроэлектростанция Vemork (Norsk Hydro) в Рьюкане, Телемарк, Норвегия — она стала первой в мире промышленной площадкой по производству тяжёлой воды (D₂O), необходимой для ядерных реакторов и, потенциально, для атомной бомбы

В результате: было уничтожено примерно 18 ячеек и около 500 кг тяжёлой воды, и производственная мощность на заводе была временно парализована

Купил на Озоне презерватив особенный, со всякими усиками, шипами, то да сë.... Третий месяц боимся открывать)))

В курилке Института языкознания РАН.
Виктор Исаакович (прикуривая папиросу): Коллега, вы обратили внимание на этот курьёзный паремиологический конструкт? «Зин! Где бензин?!» — типичный пример императивной редукции с элементами социального абсурда. Фонетический облик «Зин» вместо «Зинаида» указывает на маргинальный дискурс, а эллипсис глагола «находится» — на кризисную коммуникацию.
Светлана Моисеевна (холодно поправляя очки): Виктор Исаакович, это не паремия, а симптом коллективной травмы. «Бензин» здесь — метафора утраченного ресурса, а «Зин» — архетип Хаоса, на которого проецируется вина за системный коллапс. Чистый Фрейд, только с соляркой.
В.И.: Но позвольте! Это же интертекстуальный диалог с «Кин-дза-дзой»! «Ку» → «Зин», «пацак» → «бензин»! Гениальная редукция тотального дефицита до уровня бытового сюрреализма!
С.М.: Ошибаетесь. Это симулякр: современный человек ищет не бензин, а виновника его отсутствия — мифического «Зина». Потому что проще кричать в пустоту, чем менять топливный фильтр.
Оба замолкают, затягиваются.
В.И.: Жутко.
С.М.: Но… элегантно.
Докуривают и расходятся, качая головами.

Сергей с Наташей купили новую кровать так давно, что «новой» её можно было называть разве что в музее антиквариата.

Она скрипела при каждом движении, словно пыталась пожаловаться на тяжёлую жизнь.
И вот однажды, ночью, в самый напряжённый момент — грохот! — кровать развалилась.
Сергей сказал:
— Ну всё, теперь у нас тариф «пол-inclusive».
Наташа рассмеялась:
— Зато теперь можно не бояться, что что-то сломаем.
Соседи снизу, услышав удар, решили, что сверху роняют шкаф. Но когда сверху снова послышались ритмичные звуки, один из соседей сказал:
— Это не шкаф. Это марафон.

Из своих плаваний по Северному Морскому Пути я вынес образ скромной бутылки с блеклой этикеткой, на которой было написано просто, без затей: «Спирт Питьевой».
Знающие люди пояснили мне смысл этого напитка и принцип «градус на градус», по которому получалось, что водка может действовать эффективно только до того градуса, который указан на бутылке.
Другими словами, если мороз крепче 40 градусов, то водкой его уже не возьмешь, надо пить спирт. Он держит до 95 градусов мороза, а поскольку таких температур еще на Земле не регистрировали, то питьевой спирт – надежный друг и помощник в любую стужу.
В 1695 году странствующий литератор Мартин писал: «одна-единственная капля древнего напитка «уискебах-болл» поражает все члены тела, две ложки этого сильного ликера – вполне достаточная доза, а если кто превысит эту дозу, ему грозит остановка дыхания и смерть».
Само слово «уискебах» звучит знакомо. На кельтском языке «уиски беаха» означает «вода жизни». Почувствуйте парралели культур — «огненная вода», «аквавита» — все народы интуитивно находили правильные термины для животворяще-умертвляющей жидкости!
От этого «уискебаха» и происходит современный виски. Обычно его изготавливают посредством двойной перегонки сусла, но бывает три и даже четыре перегонки.
Огненную воду, которую по силе можно причислить к химическому оружию, заливают потом в обожжённые изнутри дубовые бочки, где она приобретает цвет и аромат. Выдерживают годами, чем старше, тем ароматней.
Не так давно односолодовое виски из винокурни Дальтон возраста 62 года ушло по 30 тысяч фунтов за бутылку. Но абсолютный рекордсмен – бутылка ирландского виски, последняя из коллекции 1890 года с винокурни острова Нан, что в Голвее, она была выставлена за 100 тысяч.
Такое из мятой алюминиевой кружки не попьешь - от цены каждого глотка поперхнуться можно!
Кстати, а вы пробовали горилку, которую гнали в Запорожской Сечи во времена гетмана Мазепы? Нет? Я тоже.
Всю выпили, поскольку идея коллекционирования у козаков тогда еще не зародилась.

Seva Novgorodsev

История случилась в те далёкие, теперь, времена, когда Крым был ещё просто "полуостров такой, голубая волна, голубая мечта..."
Довелось мне присутствовать на одном культурном мероприятии во Львове. Горилка текла рекой. Милые дамы приглашали меня на танец, нежно прижимались и ласково называли меня "москалик". Я чувствовал себя как сыр в масле, пока дальнейшее кружение уже не стало практически невозможным без опасности случайно где-то прилечь и я решил на всякий случай присесть.
За столом, как водится, шла философская беседа, в которую я с превеликим удовольствием включился. Как-то незаметно, может от того, что дамы всё еще требовали головокружения, а может от того, что всё-же присутствовал некий языковой барьер, но мы остались вдвоём с одним очень интересным собеседником. Слово за слово, речь зашла о сложных культурных нюансах, о которых я тогда и понятия практически не имел.
Как-то, для меня внезапно, вопрос встал ребром и потребовал немедленного ответа. Вопрос состоял в том, являются ли русские и украинцы одним народом. Вероятно я должен был ощутить всю остроту поднявшегося философского вопроса, но в тот момент совершенно ничего такого не ощутил, и после недолгого блаженного раздумья, ответил.
Собеседник, отчего-то не стал уточнять мои аргументы, потенциально состоявшие в буддийском умиротворении, в плане того, что все люди братья и вообще не о чем беспокоиться, поскольку Джа даст нам всё. Никакого плана у меня в общем-то и не было, да и аргументы - так себе.
Надо отдать должное собеседнику, что он предварительно спросил, хочу ли я услышать его контраргумент. Получив моё абсолютное согласие, он незамедлительно предъявил его мне в лицо. Это может показаться парадоксальным, но контраргумент развеял все мои сомнения и прочно убедил меня в том, что народ, воистину, один.
Дамы, ещё раз подтвердив моё внезапно возникшее убеждение, собрали мои перламутровые пуговицы и обещали их непременно к утру пришить, а утомленного собеседника отправили отдыхать.
С тех пор я встречался с весьма полярными мнениями по этому насущному, теперь, вопросу и без буддизма его разрешить, в связи со сложившимися обстоятельствами, по моему мнению, вовсе нельзя. Нас просто больше нет. Ну, или, как сказал какой-то шутник, есть два типа людей. Держитесь подальше от обоих.
Но виноват в этом, всё же, только один.