Повторные истории

Рассказывают, что когда в 1967 году советский кинорежиссер Наум Борисович Бирман заканчивал на киностудии «Ленфильм» съёмку своего первого фильма «Хроника пикирующего бомбардировщика», он вряд ли думал, что его детищу суждено стать легендой.

И сейчас, почти шестьдесят лет спустя, фильм смотрится великолепно, на одном дыхании. Что тут сказать - советская военная классика. Гибель трёх главных героев при выполнении боевого задания в финале картины навсегда запомнилась зрителям и заставила сжаться их сердца. Создателям картины: сценаристу Владимиру Кунину, оператору Александру Чирову, повезло. Да-да, повезло, потому что руководство «Ленфильма» не ожидая от проекта режиссёра-дебютанта чего-то значительного и в процесс работы почти не вмешивалось. Однако, в какой-то момент директор киностудии Илья Николаевич Киселёв всё-таки посмотрел отснятый Бирманом материал и знаете что? Ему понравилось. Понравилось почти всё кроме финала.

- Наум Борисыч! — обратился Киселёв к молодому режиссеру. - Всё здорово... вот только понимаете, как бы вам объяснить, мы снимаем хороший, важный, патриотический фильм. Наши герои - отличные ребята, интеллигенты вынужденные взять оружие для защиты родины и настоящие герои. Ну зачем ты так жестоко с ними? Зачем ты их в финале убиваешь? Я предлагаю другую концовку. Представь себе: последний бой, наш экипаж против десяти нацистских фокеров. У парней кончились боеприпасы, горючее на исходе. Их подбивают, бомбардировщик горит, падает вниз. Но в последний момент наши ребята выпрыгивают используя парашюты. Ведь у них есть парашюты? Ну вот! Они медленно летят под белыми куполами, садятся на лесную полянку. Тишина, лес, земляника, как будто нет войны. Они достают махорку, скручивают самокрутку, раскуривают её, передают друг другу. Играет музыка, камера отъезжает. Конец фильма. Как тебе?

Бирман Наум Борисович
- Понимаете, мы их убиваем не потому, что не любим, — поправив очки в роговой оправе вежливо ответил директору Бирман. - Всё как раз наоборот. Они погибают, потому что они такие прекрасные, талантливые, добрые и веселые ребята. Они вроде как созданы для жизни. Именно такие часто гибли на войне первыми. В этом - главная мысль фильма, его сила.

- Понял, не дурак! — говорит Илья Николаевич. - Тогда предлагаю компромисс: пусть спасется хотя бы один. Например Серега Архипцев, самый из них положительный, взрослый, тот что командир! Самолет горит, идет вниз, в последний момент Серега выпрыгивает и выживает! Нравится?

- Так не бывает, — снова без тени раздражения объясняет Бирман. - Он же командир, а командир оставляет боевую машину последним.

- Тогда пусть спасется балагур, которого играет Олег Даль, — настаивает директор. -Самый веселый и обаятельный! Тоже будет неплохо! Согласен?

- Он не может спастись, - помотал головой режиссёр.

- Да почему?

- Он стрелок-радист. И находится в отдельном отсеке. У него нет люка. Если самолет подбит, всё, считайте он - смертник.

- Понял, не дурак! Кто у них там третий?

- Третий? Третий Веня Гуревич. Еврей. Музыкант.

Киселёв который конечно читал газеты и слушал новости прекрасно знал о сложностях международной обстановки, знал о разразившейся на Ближнем Востоке Шестидневной войне и конфликте Советского Союза с Израилем.

Нервно пройдясь туда-сюда по кабинету мимо молодого режиссёра, он резко разрубил ладонью воздух приняв тяжёлое решение:

- Ладно, черт с тобой! Раз так хочешь пусть гибнут все!

Охлобыстин жжет.

Охлобыстин жжет.

…В один из перекуров он пересказал мне проповедь о неисповедимости Путей Господних, услышанную им в одном из калининградских храмов, где Игорь Иванович был на гастролях.
После Евхаристического канона на амвон вышел представительный батюшка и сказал примерно следующее: «Вот вы говорите — случайность! А я говорю — нет ничего случайного. Жил в нашем городе один мужчина. Ничем особенным этот мужчина не отличался, за исключением своих отдельных отношений с электричеством — в него беспрерывно шарашила молния. Первый раз молния настигла его, когда он удил рыбку и попала в удочку. Мужчину сильно контузило и пожгло снасти. Второй раз молния ударила в антенну дома этого мужчины, когда тот смотрел «Танцы на льду». Заряд просочился по кабелю в телевизор, пресек выступление и спровоцировал сильный взрыв, который вновь контузил мужчину, но тоже не до смерти. Третий раз скорбной участи мужчине избежать не удалось, поскольку молния ударила в дерево, которое в то мгновение мужчина крепко обнимал. Но и это еще не конец: мужчину похоронили на местном кладбище и через полгода, когда земля осела, поставили на могиле крест, как и полагается. В ту же ночь приключилась сильная гроза, и в крест опять шарахнула молния.
Батюшка обвел храм взглядом и значительно вопросил: так что же это было, братья и сестры?
Стоящий рядом толстый диакон тут же резонно предположил: контрольный?!»
Игорь Иванович докурил сигарету и убежал обратно в студию.