Повторные истории

Придется начать с грустного, чтобы стал понятен конец истории.
У меня на работе на складе повесился сотрудник. Пришел 2-го января, вскрыл склад, заперся в нём, написал записку (жизнь не мила, всё хорошее в ней только в телевизоре), выпил чекушку и...
Может быть, нехорошо так про покойников, но, если честно, насрал он всем нам полные штаны: дотошное следствие, разборки с начальством, да и просто само по себе всё это не добавляет эндорфинов, мягко говоря...
Ладно бы, работа до петли довела, вовсе нет. Пришел домой, а там жена с любовником. И нет бы им испугаться-извиниться: жена заявила, что квартира вообще-то её, а шкаф-любовник спустил сморчка с лестницы. Вот тот и не нашёл ничего лучше, как в 30 лет покончить с жизнью. Шёл бы в лес в конце-концов, так нет же, надо было на работе (где к нему все, кстати, хорошо относились и платили нормально и вовремя).
Ну да чёрт с ним. Схоронили, стали жить дальше. Через пару дней ко мне приходит завсклад и говорит, что наши девоньки-сотрудницы стремаются ходить на склад. Мерещатся им там, видите ли, привидения и души неприкаянные, ибо самоубийц на небеса не пускают. И надо бы батюшку позвать склад освятить, изгнать нечисть.
Я озадачился, поскольку убежденный атеист и с попами не якшаюсь. Где их берут в таких случаях? По объявлениям в газете вызывают? Тут я вспомнил, что у жены есть двоюродный брат-поп. Я за все 15 лет жизни с женой ни разу его не видел, потому что нет надобности (см. выше). Но тут вроде как для сотрудников... Позвонил теще, спросил номер. Заодно по ходу узнал, что освятить помещение стоит рублей 700-800, она знала это откуда-то. Ну ладно, думаю, 800 рублей найду в конторском загашнике, раз коллектив просит.
Звоню попу: тот уже в курсе событий, теща рассказала. Говорю: сделаешь? Как не сделать, отвечает, долг это наш. Я: мне сказали, рублей 700 стоит, норм? Поп сделал театральную паузу, а потом тихонько покашлял: мы, говорит, неимущим вообще бесплатно делаем, но вы же не неимущие. Вы - организация коммерческая и никакие 700 рублей никак не прокатят. А сколько? - спрашиваю.
Следующий вопрос сразил меня, да так, что я реально чуть не свалился с кресла. Поп спросил:

- А какова ПЛОЩАДЬ склада?

Пипеееееееееец!!! Это что там у них творится, думаю. Они расценки из площади выводят пропорционально количеству взмахов кадилом, так что ли?? Охренеть не встать!
Ну, говорю, метров 400 будет. Поп: ну тыщи три надо бы за труды, меньше не могу, и то только потому что по-родственному... (это, кстати, в ценах пятилетней давности в маленьком нищем городе, именно тогда дело было).
Я сказал, что подумаю и положил трубку. Вызвал завсклада и говорю ему: поп три штуки запросил. Не до хрена ли ему? Слушай, дорогой, вот что я решил: зовите вы на склад хоть попа, хоть муллу, хоть раввина. Да хоть всех разом! Освящайте, пляшите с бубном, делайте что угодно, но ЗА СВОИ! Я ни копья не дам, и точка.
Завсклад ушел, а потом вернулся и говорит: знаешь, наши девки тут посоветовались и подумали - а ну его на хер этого попа! Уже и не страшно нисколько :)

P.S.
А чему, собственно, удивляться? Рыбка-то с головы гниет, как известно.
Если г-н Гундяев позволяет себе ездить в бронированном лимузине за государственный счет и цеплять швейцарские часы за несколько десятков тысяч евро (и потом выскребать их фотошопом), то чего же удивляться "рядовым сотрудникам" на местах? Им же и себя не забыть нужно, и наверх отбашлять, иначе Гундяеву не на что будет часики купить. Отсюда и тарифы. Где я неправ?

СВИТЕР

Когда мы с Мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком он был вообще неадекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-то там отклонения типа нарколепсии (когда люди засыпают неожиданно), тока он не засыпал, а залипал.

Наглухо причём. То исть сначала он во што-то фтыкал, а потом ни стого, ни с сего стопарился и пускал слюну. Приходил в себя только после того, как весь класс с криками "зырьте, ребза, у ебаната апять боторейки сели!" начинал отвешивать ему подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку.

За глаза ево называли дурачком, но говорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому обозвали стасика нейтрально - писюном.

Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему-то слёту записала нас с мишей в писюновские друзья и много чё нам про нево поведала. Оказалось был целый список вещей - типа "цыклично движущихся блять объектов" и "изображений с яркой цветовой гаммой", - которые писюну нежелательно было наблюдать вапще, а то была опасность впасть в канкретна долговременный ступор или хуйвознаит чего ещё.

Остаток того учебного дня Миша провёл в тщетных потугах ввести писюна в кому - он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а через равные промежутки времени вертел у того перед ебалом цветными карандашами, изображая яркую цветовую гамму. Периодически пристально смотрел в глаза. Хуй там. Писюн не поддавался.

После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими несрастухами Миша сурово, как блять берия, натягивал на себя свой любимый чудо-свитер, апогей суканах пост-модернизма, привезённый из каково-то Чуркистана.
Это сейчас, с высоты, тыксызыть, своего опыта, я понимаю, што на етом предмете одежды силами таджикских ткачей, по совместительству наркоманов и дальтоников, художественными срецтвами был изображён героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены, што это пять зелёных всадников ловют чёрную рыбу в красном поле под палящим фиолетовым солнцем.

Всякий раз, когда Миша надевал ету паранойу, превращаясь в сплошное красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навящивое желание обхватив голову руками бечь нахуй проч с криками типа "Нет! Нет! Только не мой мозг, ёбаные пришельцы!".
Стоило Мише выйти в етом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаццо в стороны, забывая о чём тока што думали, маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни - обильно менструировать. У меня лично, как и у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и головокружения, поетому я старался смотреть по возможности в пол.

То исть, как вы панимаити, на блёкло-сером раздевалочном фоне Мишин свитер нихуёво выделялся. Да хули там, скажу больше - не существует в природе вапще такого фона, на котором этот ебучий аксессуар не выделялся бы нах. Хотя если вы блять нароете где-нить летающую тарелку с агромной надписью ЗЕМЛЯНЕ! МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! - то можете смело, одев Мишин свитер, встать рядом - такие весчи идеально суканах дополняют друк друга.

Красное пятно блякнуло што-то вроде "щасливо, пацаны" и уплыло в сторону выхода. Оторвав глаза от пола, я увидел писюна. У писюна было такое ебало, как будто он всю сука ночь ловил чорную рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной типа заёбанный - с подкашивающимися ногами, отклянченой губой и тупым взглядом. В тот раз он залип основательно, я ево минут 15 откачивал.

Мише сказал сжечь свитер нахуй, пока не произошло непредумышленное убийство.


ДУСЯ

Была у Писюна кошка, звали Дусей.

Дуся была нещадно пизданутым животным -- въёбывалась с разбегу в стены, промахивалась, на хуй, мимо миски с молоком харей в пол и на фоне всего этого непрерывно корчила непонятные ебала. Дусей, кстати, она была чисто формально, поскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на "пошла на хуй". В общем, Дуся была не жилец по любому -- каску у неё снесло при рождении, и по законам природы она должна была скопытиться в пизду ещё в раннем детстве, когда вместо титьки тыкалась еблищем маме в сраку -- но тут, блядь, в планы естественного отбора вмешался известный гринписовец Писюн.

Дефективную Дусю он нарыл на какой-то помойке и припёр, естественно, в дом -- это, по ходу, был вообще последний раз, когда Писюн полноценно держал лохматую бестию в руках, потому как, когда Дуся подросла и превратилась в трёхцветную лопоухо-косоглазую поебень, она начала двигаться. Двигалась Дуся очень резво -- создавалось впечатление, что даже срала на ходу, а если задерживалась в одном месте больше десяти секунд -- значит либо спала, либо отъехала на хуй: периодически, видимо, по примеру "хозяина", с ней случались кратковременные приступы спокойствия. Заключались они в том, что она ни с того, ни с сего замирала, таращила косые банки в неизвесном направлении и напряжённо ожидала, в какое полушарие ёбнет моча на этот раз.

В зависимости от результата через полторы секунды кошка начинала отчаянно щемиться либо влево, либо вправо, затем обычно въёбывалась жбаном в стену, отскочив сломя голову, хуярила в противоположную сторону, въёбывалась в дверь и окончательно охуев от такого обилия бросающихся на нее препятствий начинала щемиться вверх по шторам.

Там, где-нибудь под потолком эта сука вдруг опять замирала с ебалом типа "во, хорошая погода: где ето я?.." и, снова задумавшись, неожиданно пукала, с перепугу въёбывалась тыквой в багет, падала сракой на подоконник и по новой начинала гонять по жилплощади -- шерсть дыбом, глаза навыкате. Мне думается, что именно так выглядел бы котоморфный вариант гибрида Алины Кабаевой и Жанны Агузаровой.

Наблюдая такую поеботу, Миша неоднократно говорил Писюну фразы типа: "Писюн, она у тебя, по ходу, слепая ваЩе!" "Да не, не", -- успокаивал себя Писюн, -- "просто ёбнутая." Поначалу дусина движуха вызывала у меня дезориентацию и приступы морской болезни, а Миша её вообще боялся и не любил совсем: один раз, ни хуя не разглядев Дусю на фоне писюновского ковра (связанного, наверное, тем же дальтоником, который Мише свитер красный захуярил, только не под приход, а под отходняк), Миша наступил на её ебальник, а поскольку Дуся почему-то мяукать не умела ни хера, издавая заместо этого какие-то кряхтяще-пердящие гортанные звуки на манер тувинских духовых инструментов, она со всей своей кошачей пизданутости начала, сука, страшным тувинским голосом орать -- я, честно признаюсь, малёхо припустил жидким в трусы, а вот двенадцатилетний Миша впервые в своей безоблачной детской жизни схватился за сердце, а когда отошёл, начал Дусю ненавидить лютой ненавистью.

И вот однажды, когда Писюн в очередной раз ушёл посрать и залип в толчке на полчаса, разглядывая в унитазе чудесные какашные узоры, мы с Мишей остались тупить в писюновской комнате в два рыла. Тут я обратил внимание, что Дуся заговорщицки выглядывает из-за кресла и, щуря один глаз, палит в Мишину сторону.

Я Мише на это дело показал и только хотел уже что-нибудь по этому поводу спизднуть, как вдруг Миша, внук ворошиловского стрелка, ни хуя не растерявшись, мощным вдохом собрал все плескавшиеся в голове сопли (грамм двести -- не меньше, зима была) и смачно с присвистом форчманул Дусе прямо в "лицо". Я даже растерялся как-то, а Дуся пролетела всего-то метра полтора, зато с такими выебами, что Алине Кабаевой и не снились в самых ебучих снах.

Через пару дней Дуся начала помаленьку облезать. Писюн говорил, "што ето на нервной почве", но мы-то с Мишей знали, что после такого заряда гайморита в голову вообще не живут -- так что ей ещё повезло, можно сказать.

Писюновская же мама, по ходу, стреманулась, что кошке настает постепенный пиздец и купила Писюну на замену большого такого, хуй пойми, африканского попугая по пидарской кличке Розелло. Продавец её пролечил, что Розелло пиздец какой умный и говорящий, схватывает типа всё на лету, хуй заткнёшь. Но Розелло почему-то оказался на редкость тупым ебланом. В течение недели мы с Мишей учили его говорить одно единственное слово: "Писюн". День изо дня мы ебли ему мозг часа, наверное, по два, чтоб не спизднуть: "Писюн, Писюн, Писюн, говори, сука ебаная -- Писюн, Писюн; вот ведь пидарас: Писюн, Писюн", -- ну и в таком духе; под конец даже несчастная облезлая Дуся, не выдержав такого напора, корча ебало и заикаясь, начала гудеть что-то, подозрительно напоминающее слово "Писюн", лишь бы мы заткнулись на хуй. А Розелле хоть бы хуй -- сидел в углу клетки, таращил полные непонимания глаза и обильно срал.

Миша уже хотел Писюна разочаровать, типа "Писюн, он у тебя, по ходу, глухой ваЩе", но вдруг выяснилось, что Розелло был ни хуя не глухой, а даже совсем наоборот. Всё это время хитрый пернатый слушал: набирался, так сказать, сеансу. Через пару недель этот (мат) выдал всё -- и "писюн", и "сука ебаная", и "пидарас" с "мудаком", и ещё целый ряд окологинекологических терминов, смысл которых я узнал только несколько лет спустя. Писюн с мамой были в шоке.

И ведь, что характерно, не наебал продавец -- действительно, таки хуй заткнёшь. В качестве бесплатного дополнения к выученным словам Розелло научился кряхтеть, пердеть, лихо подражать звуку проезжающего трамвая и звонко посвистывать. Причём делал он это, по ходу, круглосуточно, потому как Писюн приходил в школу с таким помятым видом, как будто всю ночь катался на трамвае в шумной компании милицейских свистков. К тому же, по его словам, Дуся сильно нервничала.

А Дуся на самом деле сходила на хуй с ума. То есть она и так была припизднута нехуёво, но с появлением Розеллы её стали покидать последние остатки разума. Если раньше Дуся слушала только то, что пиздят голоса в её голове, то теперь к этой неебической толпе добавился и левитан с крыльями, который по ходу наглухо забивал Дусе все дорогие ее сердцу сигналы с Марса.

Ну и в один прекрасный день мы с Мишей стали свидетелями того, как Дуся, чувствуя, видимо, близкую кончину от помутнения рассудка, решила напоследок во что бы то ни стало вточить говорящего окорока. Сам Розелло к тому моменту времени уже надрочился открывать клетку изнутри и по-хозяйски вылезать на крышу подышать воздухом, причём проделывал всё это, не прекращая пиздеть ни на секунду. С крыши своей клетки Розелло, как козырной страус, выглядывал в окно, обсуждал сам с собой последние новости и попутно подслушивал всякие гадости, чтобы вечером опять ошарашить писюновскую маму очередным хитровыебанным матюком.

Улучив один из таких моментов, потерявшая всякую надежду, окончательно охуевшая Дуся, изо всех сил стараясь не палиться, полезла за добычей на клетку. Выкатив фары от волнения и еле сдерживая метеоризм, Дуся приблизилась к Розеллу вплотную и застыла. Всё, -- подумали мы с Мишей, -- пизда срулю. Но в этот момент Розелло медленно повернулся и, увидев перед ебалом такую хуйню (Дуся бешено вращала глазами и мелко тряслась), оценил "апстаноооффку", неспешно так прицелился и как заправский скотобой уебал Дусе клювом прямо промеж ух. Тюк, блядь, шмяк. Досмотрев, как Дуся ссыпалась на половичок, Розелло звонко присвистнул и продолжил пиздеть. К сожалению, все остались живы. Не знаю, что за "нервую почву" в кошачьей голове поразил удар африканского Розеллы, но облезать после этого инцидента Дуся перестала. Зато начала жрать своё говно, наводя этим ужас на домочадцев.

Оно как бы анекдот, но когда мне его рассказывали, он уже тогда потерял злободневность. А с тех пор времени тоже прошло немеряно, так что, сойдет за историю.

Собирается генерал на бал. Денщик его китель чистит, а генерал спрашивает:
- Вань, а нет ли у тебя какого анекдота поприличней, чтобы дамам рассказать можно было?
- А как же, Ваше превосходительство, есть анекдот с каламбуром.
- С каламбуром – это хорошо, рассказывай.
- Едет мужик на телеге, дёрн везет. Ну, нарезал где-то в лесу дёрну, погреб там покрыть или ещё для какой надобности...
- Понятно, понятно, не тяни, дальше давай!
- А навстречу баба идет, несёт полное лукошко яиц. Вот поравнялась она с мужиком и говорит: «Мужик, дай дёрну за яйца!»
- Ха-ха-ха! Дай, говорит, дёрну за яйца? Хо-о-ороший анекдот какой!

Приехали они на бал. Генерал сразу дамочек стал собирать:
- Дамы, дамы, все сюда. Я тут один анекдот вспомнил. С каламбуром. Намедни Ивану рассказал, он много смеялся. Мы вот тут на диванчике расположимся, а ты, Ваня, за спинкой встань – если забуду чего, подскажешь. Значит, ситуация такая – едет мужик на телеге и везёт... Вань, чего он вёз-то, как я тебе рассказывал?
- Яблоки, Ваше превосходительство.
- Вот, набрал, прощелыга, где-то целую телегу яблок и везёт. А навстречу ему баба идет и у неё в корзинке... это... Вань?
- Помидоры, Ваше превосходительство.
- Вот, правильно, помидоры. Поравнялась она с мужиком и говорит, шельма такая: «Мужик, дай дёрну за яйца!»