Остальные новые истории

История одной любви

О любви Владимира Маяковского к Лиле Брик все помнят по двум причинам: с одной стороны, то была действительно великая любовь великого, поэта; с другой - Лиля Брик со временем превратила статус любимой женщины Маяковского в профессию. И уже никому не давала забыть, об их странных и порой безумных отношениях; о букетике из двух рыжих морковок в голодной Москве; о драгоценном автографе Блока на только что отпечатанной тонкой книжечке стихов, - обо всех иных чудесах, которые он подарил ей.

А ведь Маяковский творил чудеса не только для нее одной, просто о них постепенно забыли.

И, наверное, самая трогательная история в его жизни произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву.
Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, "ледокола" из Страны Советов.
Она вообще не воспринимала ни одного его слова, - даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.
От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам - волшебное стихотворение "Письмо Татьяне Яковлевой" со словами:
"Я все равно тебя когда-нибудь возьму-
Одну или вдвоем с Парижем!"

Ей остались цветы. Или вернее - Цветы.
Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов - гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз орхидей, астр или хризантем.

Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента - и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: "От Маяковского".
Его не стало в тридцатом году - это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы. Она уже привыкла к тому, что oн регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы,

Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом.

Она уже не понимала как будет жить дальше - без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, ocтавленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова про его смерть.
И на следующий день на ее пороге возник рассыльный
с неизменным букетом и неизменными словами: "От Маяковского".
Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось.
Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли.
В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом "люблю", то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти.
Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин - а букеты все несли.
Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды - маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, yлыбаясь улыбкой заговорщков: "От Маяковского". Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, пока однажды, в конце семидесятых советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери и всегда мечтал попасть в Париж.
Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.

В этом уютном доме цветы были повсюду - как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о когдатошнем романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд... - Пейте чай, - ответила Татьяна - пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?

И в этот момент в двери позвонили...
Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: "От Маяковского".

(c) lorelleia

Внук спрашивает: дед, а ты испытывал когда-нибудь страх?

- А то, отвечаю. Давеча вот страшилище меня схватило, с косой и вся в белом. Пырнула меня железякой, а затем стала кровь из раны в баночку выдавливать.

Не, говорит, это понятно. А вот чтобы страх без причины, даже ужас, так бывало?

Тут я задумался. Всю жизнь я чего-то боялся. Каждый день терзали мелкие страхи. Боишься куда-то опоздать, что-то не успеть, что-то пойти не так. Страх за свою жизнь. Когда тонул, когда переворачивался в машине, когда лежал в реанимации и доктор доставал из кармана рулетку - было реально страшно. Хотя насчёт рулетки сейчас не уверен. Страх когда умирают близкие. Самые близкие. И ты ничем не можешь помочь. Это тяжелее, чем когда умираешь сам. Страх за чужую жизнь, когда на тебя ночью нападают четверо с ножами и металлическими прутьями. Ничего личного, только самозащита, но когда льётся чужая кровь, тоже страшно.

Это всё понятные страхи. А вот необъяснимый страх, даже ужас?

И тут я вспомнил, выплыло откуда-то из закоулков подсознания.

Конец восьмидесятых, воскресный вечер, завтра на работу, а я провожаю грустным взглядом последний автобус в город. Сам бы я может и втиснулся, но в тот раз взял с собой в село собаку, колли.

30 километров не расстояние, на пути несколько сёл с колодцами, собаку можно напоить, светит полная луна, дорога как на ладони. Чтобы не было скучно, нас сопровождает сова, бесшумно перелетая за нами с дерева на дерево. Видно, никогда не видела рыжего диковинного зверя.

И тут случилось то, что так долго пряталось в глубинах моего подсознания и я пытался забыть.

Тёплый лунный свет стал каким-то мертвенным. Не стало слышно даже шороха листьев. Небо как-бы раскрылось и я почувствовал на себе тяжелый изучающий взляд. Собака вся съёжилась от страха и стала рваться с поводка в противоположную сторону. У меня оцепенела каждая клеточка и повеяло могильным холодом. Когда я теперь слышу «могильный холод», я знаю, что это не сырость и холод подземелий или склепов, это именно могильный холод, когда цепенеет не только тело, но и душа. Это был не страх. Это был ужас. Ещё несколько секунд взгляд препарировал нас, как бы выбирая, а затем наваждение кончилось. Взгляд пропал. Зашелестели листья. Собака прижалась к ноге и потрусила рядом.

Через месяц собака погибла. Я по чей-то прихоти жив до сих пор.

Видно, в тот раз выбор пал не на меня.

Нет, говорю внуку. Не испытывал

Наступил долгожданный апрель, повеяло теплом. Нас всем отделом срочно погнали на субботники. Вновь назначенный префект ВАО города Москвы проехаться решил, посмотреть как дворы убирают - вот и выгоняют всех госработников строить из себя дворников. Это в нормальных конторах ты можешь отказаться, а у нас гос - обязательные субботники, митинги, вступление в ЕР, голосование только за определенную партию и т.п., но суть не в этом. Пришли на участок, где работать будем - детская площадка под метровым слоем снега и льда. По работе знаю, что на уборку этой детской площадки ну очень много денег выделяют. Получили инструмент - лопаты погнутые, грабли с половиной зубьев, метлы рассыпающиеся после пары взмахов. В общем отдел наш за 2-3 часа раскидал с площадки большую часть льда, снега и прочего мусора и сел перекусить. Тут же подбежала какая-то ненормальная грязная тетка и начала ругаться, мол зачем остановились, нас проверять сейчас будут. Тетка оказалось представителем организации, которой платят за уборку этой (да и других) площадок. Ее наемные "иностранцы" все это время спокойно сидели и курили около ближайшего дома. Много лестного было сказано в тот день ее адрес.
Что же у нас получается? Очень не маленькие денежки платим мы все за уборку дворов, а такие вот представители всяких ООО, не прилагая никаких усилий, эти самые денежки гребут. И никому, от жильцов до контролирующих организаций, нет до этого дела.

Во дворе, у машины, разговорились с соседом.Частная компания по продаже кирпича в столице республики. В январе менеджером по продаже устроился выпускник местного строительно-архитектурного вуза с фамилией Иванов.2 недели назад глав.буху советует: если аренда не почасовая ,а понедельная, то экономия за сезон-лето 15%. Она ему: "Ты прямо Абромович" Он ей: " Самое главное закончить как Гусинский, а не Ходорковский или Березовский."
Предложил директору месяц назад в рассылке прайса заказчикам, приписывать предложение по ПГС( песчанно-гравийной смеси)и рытью котлованов, директор отказал.
Пришел заказчик с предложением, там кроме цен на кирпичи, предложения с кодом скидки на котлованы,замену зимних шин, и ПГС и телефоном Иванова.
Директор с московской пропиской, решил что осенью будет возвращаться домой в Москву, и Иванову предложить вместе уезжать