Копии историй

Конечно же, для наших подводных лодок несение боевой службы - это
ответственная задача. Надо в океане войти, прежде всего, в район, который
тебе из Москвы для несения службы нарезали, надо какое-то время ходить по
этому району, словно сторож по колхозному огороду, сторожить, и надо,
наконец, покинуть этот район своевременно и целым-невредимым вернуться
домой. Утомляет это все, прежде всего. И прежде всего это утомляет нашего
старпома Льва Львовича Зуйкова, по прозвищу Лев.
То, что наш старпом в автономках работает не покладая рук, - это всем
ясно: он и на камбузе, он и в корме, он и на приборке, он опять на камбузе -
он везде. Ну и устает он! Устав, он плюхается в центральном в кресло и либо
сразу засыпает, либо собирает командиров подразделений, чтобы вставить им
пистон, либо ведет журнал боевых действий.
Ведет он его так: садится и ноги помещает на буй-вьюшку, а рядом
устраивается мичман Васюков, который под диктовку старпома записывает в
черновом журнале все, что с нами за день приключилось, а потом он же -
Васюков - все это аккуратнейшим образом переносит в чистовой журнал боевых
действий.
С этим мичманом старпома многое связывает. Например, их связывают
дружеские отношения: то старпом гоняется за мичманом по всему центральному с
журналом в руках, чтоб по голове ему настучать, то возьмет стакан воды и,
когда тот уснет на вахте, за шиворот ему выльет, и мичман ему тоже
по-дружески осторожненько гадит, особенно когда под диктовку пишет.
Например, старпом ему как-то надиктовал, когда мы район действия
противолодочной акустической системы "Сосус" покидали: "Покинули район
действия импортной системы "Сосус". Народ уху ел от счастья. Целую. Лелик" -
и мичман так все это без искажения перенес в чистовой журнал. Старпом потом
обнаружил и вспотел.
- Васюков! - вскричал он. - Ты что, совсем дурак, что ли?! Что ты
пишешь все подряд! Шуток не понимаешь? Соображать же надо! Вот что теперь
делать? А?
А Васюков, сделав себе соответствующее моменту лицо, посмотрел, куда
там старпом пальцем тычет, и сказал:
- А давайте все это как положено зачеркнем, а внизу нарисуем: "Записано
ошибочно".
После этого случая все на корабле примерно двое суток ходили очень
довольные. Может, вам показалось, что народ наш не очень-то старпома любит?
Нам сначала самим так казалось, пока не случилась с нашим старпомом
натуральная беда.
Испекли нам коки хлеб, поскольку наш консервированный хлеб на
завершающем этапе плавания совсем сдохшим оказался. И такой тот хлеб
получился мягкий, богатый дрожжами и сахаром, что просто слюнки текли.
Старпом пошел на камбуз и съел там полбатона, а потом за домино он сожрал
целый батон и еще попросил, и ему еще дали. А ночью его прихватило: живот
раздуло, и ни туда ни сюда - кишечная непроходимость.
Док немедленно поставил старпома раком и сделал ему ведерную клизму, но
вода вышла чистая, а старпом так и остался раздутым и на карачках. Ну,
кишечная непроходимость, особенно если она оказалась, скажем так, не в
толстом, а в тонком кишечнике, когда газы не отходят, - штука страшная:
через несколько часов перитонит, омертвление тканей, заражение, смерть,
поэтому на корабле под председательством командира срочно прошел консилиум
командного состава, который решал, что делать, но так и не решил, и корабль
на несколько часов погрузился в черноту предчувствия. Лишь вахтенные
отсеков, докладывая в центральный, осторожно интересовались: "Лев
просрался?" - "Нет, - отвечали им так же осторожно, - не просрался". А в
секретном черновом вахтенном журнале, куда у нас записывается всякая ерунда,
вахтенный центрального печальный мичман Васюков печально записывал в столбик
через каждые полчаса: "Лев не просрался. Лев не просрался, Лев не
просрался..." Он даже специальную графу под это дело выделил, писал красиво,
крупно, а потом начал комбинировать, чередовать большое буквы с маленькими,
например так: "Лев не ПрОсРаЛсЯ", или еще как-нибудь, и, отстранившись, с
невольным удовольствием наблюдал написанное, а корабль тем временем все
глубже погружался в уныние: отменили все кинофильмы, все веселье, никто не
спал, не жрал - все ходили и друг у друга спрашивали, а доку уже мерещилась
операция и то, как он Львиные кишки в тазик выпустил и там их моет. Доку
просто не сиделось на месте. Он шлялся за командиром, как теленок за
дояркой, заглядывал ему в рот и просил: "Товарищ командир, давайте радио
дадим, товарищ командир, умрет ведь". На что командир говорил ему:
"Оперируй", - хотя и не очень уверенно.
Наконец командир сдался, и в штаб полетела радиограмма: "На корабле
кишечная непроходимость. Прошу прервать службу".
Штаб молчал часов восемь, во время которых он, наверное, получал в
Москве консультацию, потом, видимо, получил и тут же отбил нам: "Сделайте
клизму". Наши им в ответ: "Сделали, не помогает". Те им: "Еще сделайте".
Наши: "Сделали. Разрешите в базу". После чего там молчали еще часа четыре, а
потом выдали: "Следуйте квадрат такой-то для передачи больного". Мы
вздохнули и помчались в этот квадрат, и тут Лев пукнул - газы у него пошли.
Он сам вскочил, примчался к доктору с лицом просветлевшим, крича по дороге:
"Вовик, я пукнул!", - и тут же на корабле возникла иллюминация, праздник, и
все ходили друг к другу и поздравляли друг друга с тем, что Лев пукнул.
Потом командир решил дать радиограмму, что, мол, все в порядке, прошу
разрешения продолжать движение, вот только в какой форме эту радиограмму
давать, надо ж так, чтоб поняли в штабе, а противник чтоб не понял. Он долго
мучился над текстом, наконец вскричал: "Я уже не соображаю. Просто не знаю,
что давать".
Тогда наши ему посоветовали: "Давайте так и дадим: Лев пукнул. Прошу
разрешения выполнять боевую задачу".
В конце концов, действительно дали что-то такое, из чего было ясно,
что, мол, с кишечной непроходимостью справились, пукнули и теперь хотят
опять служить Родине, но штаб уперся - в базу!
И помчались мы в базу. Примчались, всплыли, и с буксира к нам на борт
начальник штаба прыгнул:
- Кто у вас тут срать не умеет?! - первое, что он нам выдал. Когда он
узнал, что старпом, он позеленел, вытащил Льва на мостик и орал там на весь
океан, как павиан, а наши ходили по лодке и интересовались, что это там
наверху происходит, а им из центрального говорили: "Льва срать учат"...
это рассказик из цикла рассказов Покровского Расстрелять и 72метра.кто интересуется данной тематикой(армия,флот,приколы армейские)настоятельно рекомендую! а теперь собственно зачем я сюда это вставил - уважаемый Грубас! вы очень красиво ушли с этого сайта, буквально заявив, что в наших услугах больше не нуждаетесь и вообще у меня есть свой сайт. ваши надуманные и неинтересные истории никому здесь не нужны. хватит уже от разных имён отправлять сюда.я когда читаю истории сразу понимаю-это грубаса херня. почерк и стиль. извините.