Остальные новые истории

Валерий Сонин

Мы с Валерием Сониным были приятелями, именно приятелями, а не друзьями. Когда мы познакомились, ему было 17, мне - 15 лет. С той поры на всю жизнь он остался для меня старшим товарищем: более зрелым, сдержанным, рассудительным и мудрым.
Более трех десятилетий Валерий Сонин проработал в Смоленском государственном университете, профессорствовал и возглавлял кафедру психологии. В последние годы он много писал: словно знал, что ему осталось жить недолго и надо успеть донести до читателей свои глубокие размышления и проницательные наблюдения. В этот творческий период жизни из-под его пера вышли замечательные книги: «Час занимательной психологии», «Словарь персоналий от А до Я», «Психология и мир человека», «Литературный герой глазами психолога», «Психология решения нестандартных задач», «Психология последнего анекдота, или в здоровом теле здоровый дух». Эти книги с увлечением читали и читают не только специалисты по психологии, но и все, кому интересен человек как носитель душевной субстанции, загадочной и необъяснимой. Их будут читать в будущем потому, что они написаны по-сонински умно, профессионально и, что бывает редко в книгах по психологии и педагогике, с юмором.
Каждый раз, бывая в родном Смоленске, я старался встретиться с Валерием. Нам было интересно не только обменяться последними новостями, но и вспомнить особую атмосферу юношеского братства, в которой мы жили в конце пятидесятых годов в историческом центре Смоленска. Это было замечательное время, время, когда мы - юнцы не знали, что такое национальные различия и меркантильные интересы. Разные по происхождению: русские, евреи и греки мы были членами одного дружного клана, объединенные духом нашего древнего и славного города, только что восстановленного из пепла.
Сейчас я сожалею, что не вел дневник, который бы помог мне восстановить живой язык моих друзей и приятелей. У Валерия он был сочным и образным. В нем прекрасно сочетались чисто одесские штучки, смоленский сленг и безукоризненный русский. Увы, наиболее интересные его мысли, фразы, остроты и каламбуры забылись. От них остался лишь легкий флер, который остается в душе от соприкосновения с ярким и необычным. И только несколько эпизодов сохранились в моей памяти в цельном виде. О них я и хочу рассказать.

Декабрь 1997 года, конгресс-центр Мэрии Москвы, первый и последний съезд Конгресса Интеллигенции России. Я участник съезда от Калининградской области, Валерий - от Смоленской. Встречаемся с ним случайно в холле конгресс-центра. Валерий идет мне навстречу и громко восклицает:
- Российская интеллигенция воистину конгресс!?
- Воистину конгресс! – Отвечаю ему в тон.
Реплика Валерия вызывает живую реакцию окружающих нас делегатов Съезда. Она точно передала настроение участников съезда, в котором воодушевление уживалось с сомнениями. И тому были свои причины.
Впервые за всю историю России интеллигенция собралась, пусть и под патронажем Кремля, чтобы создать профессиональный союз, призванный защищать ее интересы. Участие власти в организации Конгресса привело к тому, что в уставных документах Конгресса корпоративные интересы интеллигенции были во многом подменены государственными. Скорее всего, по этой причине российская интеллигенция не увлеклась задачами строительства новой общественной организации и не проявила, ожидаемого от нее энтузиазма и порыва. Это разочаровало власть и, на предстоящих выборах, она сделала ставку не на интеллект нации, а на хитроумную операцию под кодовым названием «Наследник».

Лето 1988 года. Время тотального дефицита продуктов и товаров. Я приехал в Смоленск к родным. Очередная встреча с Валерием. Разговор о житие-бытие. Спрашиваю Валерия о том, как он выкручивается в ситуации с дефицитом. Слышу в ответ:
- Миша, пока в Смоленске есть хоть одна женщина, я не пропаду.
Недоуменно смотрю на него: причем тут женщины. Видя, мое недоумение Валерий поясняет.
- У меня жена известный в Смоленске гинеколог. А какой орган для женщин главный?
- В зависимости от ситуации - сердце или партком. – Отвечаю я.
- Ты ошибаешься - вагина. Именно в вагине у женщин находится зажигание. А без зажигания, как поется в песне Леонида Утесова, и ни туды, и ни сюды.
Конечно, Валерий шутил. Но в этой шутке он точно передал сущность развитого социализма, погрязшего в тотальном дефиците и неформальных связях, и особенности физиологии и психологии женщин.

Осень 2010 года. Наша последняя встреча с Валерием у него в кабинете в университете. Только что вышла его новая, как потом выяснилось, последняя книга. Как обычно при наших встречах, он дарит мне свой труд. Дарственную надпись начинает словами: Михаилу Смоленскому. Подписав книгу, передает ее мне и спрашивает:
- Ну, а ты что написал в последнее время?
- Я пока раздумываю, о чем писать.
- Ты, знаешь, важно знать, не только о чем писать, но и для кого писать. Книга должна быть адресной.
Валерий знал, о чем говорил. За его словами стояли замечательные книги, написанные им. Благодаря своим книгам он еще долго будет среди живых.

Монастырь в Шаолиньской традиции

Наша Интернет-компания весьма разношёрстная, кого только нет: и гуру и начинающие пользователи компьютера. Объединились мы на одном из форумов, на котором обсуждалась замечательная статья "Легенда о монастыре Шаолинь" (её тут уже публиковали, правда в переделанном варианте). Как-то все разом захотели стать адептами и "просветлёнными", захотели посмотреть, кто чего стоит.

Вот это "стоит" и оказалось камнем преткновения. Когда попался дешёвый тур "Монастырь в Шаолинской традиции" (название, конечно, надо было читать, но...) мы не задумываясь набились в самолёт и полетели, в самолёте лично и перезнакомились. Всю дорогу подшучивали над 12-летним Саньком, который больше всех хотел оказаться в атмосфере средневекового Китая: "Вот там мы и посмотрим на то, сколько ты стоишь".

Потом была поездка, в которой за всё надо было платить:

-за матрас поверх циновки;
-за подношения учителям мудрости;
-за право пасти скот;
-за возможность помахать руками и ногами под руководством сенсея (он в тени, мы на солнце);
-за осла, на котором только и можно ездить по горам (многие понятие осла уже применяли к себе).

Когда возвращались назад, денег не осталось ни у кого. Санькова же мама (настоящая мама!) на последние, неимоверными усилиями сохранённые деньги, купила ему несколько килограммов душистых яблок, которые он и грыз всю дорогу назад, на зависть нам, взрослым мужикам, давившимся слюной.

В салоне самолёта, кто-то как-то глухо спросил у Санька: "Понял ли он, чего он стоит". На что Санёк (единственный кому понравилась поездка) выдал: "Да. Я стою столько, сколько у мамы денег в кармане". Похрустел яблоком и добавил: "Судя по всему, я здесь самый ценный".

P.S. А в аэропорту нас ждали родственники с транспарантом: "Приветствуем истинных, просветлённых адептов Кунфу". К ним на руки мы, оголодавшие и понявшие всю глубину мироздания, и выпали.