Копии стишков

Сели в кухне за обедик
в розовых штанишках
папа-педик, мама-педик
с педиком-сынишкой.
Мама шейку пососала
у вареной курочки
и задумчиво сказала:
"Все девчонки — дурочки!"
Папа взял себе пюре
и размазал пальчиком:
"С кем играешь во дворе?
Помни: только с мальчиком!"
Папа с мамой встали вдруг
и потерлись спинками:
"Знаменитости вокруг
были сплошь мужчинками!
Каждый гений был пижон
и следил за имиджем:
Майкл Джексон, Элтон Джон,
и Чайковский с ними же!"
Папа сел, расправив бант,
окрылен идеями:
"Каждый гей — большой талант!
Мир был создан геями!"
Мама в гроздьях бигудей,
дожевала курочку:
"Всю науку создал гей,
моду и культурочку!"
И сказал в ответ отец,
доедая кашицу:
"Геем был Господь-творец!
Как-то так мне кажется..."
И, смутившись вдруг, как мог
пояснил идеечку:
"Нет свидетельств, чтобы бог
был влюбленным в девочку..."
Мама, сделав гоголь-моголь,
стала кушать ложечкой:
"Говорят, еще и Гоголь!
Так, совсем немножечко..."

Помни, сын, среди людей —
натуральных, сереньких —
высший сорт, конечно, гей!
И причем в Америке!
Если кто-то вслух орал
"ненавижу пидора!" —
это злобный натурал,
что-то вроде Гитлера.
Если вдруг ударил в лоб
кто-то из детсадика,
этот мальчик — гомофоб,
поступает гаденько.
Натуралы — зло и гадость
(только им не говори).
Толерантность, толерантность
начинается с семьи!
Помни сын, сегодня прав
тот, кто хочет равных прав!

Возмущаться нет причины,
образ жизни есть иной:
мама может быть мужчиной,
ну а может — надувной!
Ну а может быть коза —
голосуем только за!
И в семье нормальной самой,
ортодоксов всех беся,
могут вместе жить две мамы,
ну а могут — два гуся.
Если место есть на вилле
и детей охота вдруг —
взяли да усыновили
из детдома пару штук!
Не проблема и не драма:
на глазах у малышат,
кто сегодня будет мама,
пусть родители решат.
Помни это каждый сын,
с детства знайте дети:
про БДСМ и свинг,
про страпон и фетиш!

Лишь одно запомнить надо:
есть запретные слова,
от которых сплошь и рядом
ущемляются права!
Назовешь кого-то "папа",
не подумав, сгоряча,
он от горя сядет на пол
и заплачет в три ручья.
Назовешь кого-то "мама"
мимоходом, между строк,
и, быть может, в душу прямо
это ляжет как плевок.
Мы на митингах орали,
слали подписи в ОНН,
и по правилам морали
принят наконец закон!
"Наш закон, — сказала мама, —
защищает нас от хама.
Я теперь не п#дарас!
Я — родитель номер раз!
Нынче равные права!
Он — родитель номер два!"

Сразу стало тихо в кухне,
в кране капала вода,
обнимавшиеся мухи
разлетелись кто куда.
"Так, — заметил папа строго, —
ты фильтруй свои слова.
Ты пока что, слава богу,
здесь родитель номер два.
Это я в семье у нас — номер раз!"

Мама оглядела скромно
на ногтях модельный лак
и сложила свой огромный,
волосатый свой кулак.
Полетели в кухне на пол
и тарелки и компот:
колет вилкой маму папа,
мама папу в челюсть бьет.

Крошка-сын вздохнул "понятно"
и залез под табуретку:
лишь молчанье толерантно,
толерантно и корректно.
Сказанные вслух слова
точно ущемят права.

(С) Леонид Каганов

Вот мороз… замерзают коньки…
Те, что спизж#ны в ЦПКО
Я на них заеб#лся идти
(без чехлов-то) до входа в метро.
Адский холод, как сам сотона,
Тот, что в минус пятьсот правит бал…
Я в коньках, а чехлов – хрен-на-на,
А без них я ходить – в рот еб#л.
Адский холод, мороз – двадцать пять.
Стынут жилы, немеют носки,
Мне бы в Ростиксе пива поддать,
- не пускают – все портят коньки…
Зря я спизд#л их в ЦПКО
А зачем упразднили залог?
Я же русский, я ж, бля#ь, в ВТО,
Я ж не спизд#ть, в натуре, не мог…
Вот иду по асфальту как тать,
Высекаю искрУ из-под ног…
Позвоните Капкову, блеать,
Пусть обратно замутит залог.

Вальдано