Копии историй

Борис Сичкин "Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума"

Мой знакомый Игорь закрыл ресторан "Стейк Чарли". Нет-нет, закрыл его не
в смысле — снял на вечер только для своей компании; он его закрыл в
буквальном смысле. Напомню — в «Стейк Чарли» вы заказываете одно блюдо,
обычно стейк, и можете в неограниченном количестве есть всевозможные
салаты, креветки и пить вино и пиво. Надо сказать, что и в обычных
условиях по сравнению Игорем Гаргантюа и Пантагрюэль сидели на
строжайшей диете, а на халяву... Игорь может есть без перерыва 24 часа в
сутки день за днем, месяц за месяцем (с короткими отлучками). Сколько
дадут — столько съест. Что не дадут — он сам возьмет. Пьет не хуже.

Обычный американец заходит в "Стейк Чарли", и берет порцию креветок,
немного салата, выпивает бокал пива, и минут через 20 официантка его
спрашивает, не пора ли нести стейк. С Игорем эти шуточки не проходят.
Он, практически, переехал к ним жить. Игорь приходил в ресторан утром к
открытию и начинал: завтрак плавно перетекал во второй завтрак, ланч,
полдник, обед, ужин — и только под утро перед закрытием он съедал
заказанный 18 часов назад стейк. Салаты Игорь не жаловал, но креветки,
не размениваясь на тарелки, брал подносами — накладывал гору килограмм
на пять и съедал ее со второй космической скоростью. А с креветками, как
известно, хорошо идет пиво; хотя, возможно, под пиво хорошо идут
креветки... Они у него хорошо шли в любой последовательности.
Приблизительно каждые 30 минут гора креветочной шелухи заменялась новым
подносом, а несколько пустых графинов из-под пива полными. Первый день
банкета Игоря администрация ресторана восприняла, как черный понедельник
на бирже. Выпроводив его, наконец, в 4 утра, они опомнились от ужаса и
решили отнестись к этому по-философски: да, это был удар, но, по крайней
мере, даже если он выживет, как минимум, месяц ему есть не захочется.
Может, у него конституция такая, как у удава — заглатывает много, потом
месяц переваривает. Не тут-то было. Без 15 десять утра, за 15 минут до
открытия, Игорь стоял у дверей ресторана, приплясывая от нетерпения с
голодным блеском в глазах. Через неделю ресторан закрылся — то ли они
поняли бесперспективность бизнеса с таким постоянным клиентом, то ли в
Атлантическом океане не осталось креветок.

Двое наших иммигрантов во Франции пошли в публичный дом. Их спросили, не
желают ли месье выпить.

— А почем дринк? — подозрительно спросил один.

— О, месье, — улыбнулась мадам, — выпивка за счет заведения.

— За счет заведения? — оживились иммигранты и беспробудно пили сутки,
пока в заведении не осталось ничего, кроме анисовой настойки. Ее они
пить побрезговали, рванули по стопарю в баре напротив, купили несколько
бутылок и вернулись допивать в гостиницу. О девочках никто даже не
вспомнил.

Борис Сичкин "Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума"

На съемках "Ивана Грозного" Эйзенштейн говорит Черкасову:

— Коля, подними выше бороду. Сейчас борода хорошо, но голову опусти
вниз.. Нет, голову так оставь, а бороду подними вверх.

Так продолжается довольно долго, и наконец Черкасов говорит:

— Так они же у меня вместе!

— Смотри, догадался.

Борис Сичкин "Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума"