Копии историй

Если честно, то бродя бескрайними просторами Интернета, эта байка Льва
Дурова мне понравилась особенно. Не мог не поделиться ею с вами.

ПРОФЕССОР

Однажды случилось так, что мне пришлось заночевать в одной деревеньке
под Рузой. Уезжая, режиссёр попросил председателя колхоза устроить меня
в какой-нибудь «чистой» избе, — чтоб, стало быть, без клопов и
тараканов.

—Есть такая! — сказал председатель. - Я вас отведу к профессору. Кстати,
ему приятно будет поговорить с настоящим москвичом. А то он говорит, что
мы, серые, его не понимаем. Он у нас эрудит.

Мне показалось неудобным стеснять какого-то профессора.

—Да какой он профессор! — засмеялся председатель. — Это его наши
деревенские так прозвали. А на самом-то деле он бывший секретарь
сельсовета.

Через полчаса я уже был в чистенькой небольшой избе с горницей и
спаленкой. Хозяин, похожий на киношного деда Щукаря, очень даже
обрадовался, когда узнал, что у него будет ночевать настоящий московский
артист.

—Вот подарочек-то! Вот как хорошо! А то ведь в этой Амазонии и
поговорить-то не с кем.

—Я вас не стесню? Как вы себя чувствуете? — спросил я, потому что хозяин
слегка поморщился и почесал поясницу вилкой.

—Я себя чувствую, но плохо, — и он показал мне в улыбке оставшиеся зубы.
— В метафоре я представляю собой мешок с болезнями. Я не старый на вид,
но трухлявый на здоровье. Был бы я полноценным мужчиной, как было бы
хорошо и мне и окружающим. А так я ушел в свои болезни целиком, Даже
перестал платить страховку.

—Вы один живете?

- Как перст. Кому я нужен? У нас ведь всегда невостребованность в умах.
Хотите, изложу вам свое реноме по этому поводу? Так вот, лет десять
назад, а может, двадцать, У меня перестал работать сексуальный аппарат,
и с тех пор он у меня в летаргическом состоянии. Да что ж это я! —
спохватился вдруг хозяин. — Я ведь чай собирался пить. Вот вкупе и
попьем.

Он засунул вилку за пояс, быстро накрыл стол, и мы стали чаевничать. А
он все говорил, говорил и говорил, не переставая:

— Я думал, что страдаю половой слабостью по месту жительства. Ан нет! На
периферии у меня тоже ни с кем не получалось анатомической близости. А
до того мне врачи дали диагноз, что я не могу иметь детей. Мой знакомый
кожевенный врач сказал, что это потому, что я носил безразмерные трусы.
Жене мое бесплодие не понравилось, потому как ей уже начали сниться
дети. Я хотел достать искусственные зародыши хорошего качества и
проросшие. Да разве найдешь их в наших аптеках! И со стороны жены на
меня начались разные гонения.

Она стала оскорблять меня алкогольными прилагательными полового
значения. А ведь раньше и слов-то нецензурных не знала. Это, говорила,
оттого, что ее мучают адские боли в области человека и личности. А я
думаю, что это от отсутствия у нее правильного полового воспитания. Я
посоветовал ей ставить прививки от полового сношения или обратиться к
врачу по головному мозгу. Тогда она брякнулась, и ее стало бить. А когда
пробило, она встала и заявила, что если я не перестану чесаться и
храпеть, то она уйдет из родного очага. Ей нужно было найти причину, а
следствие она уже придумала. У меня действительно привычка чесаться,
причем не рукой, а вилкой. Но я ж никому не мешаю! А чтоб не храпеть, я
обращался к врачу нос-глаза, пробовал спать в противогазе — ничего не
помогло. И она ушла.

Этот ее поступок осветил красной нитью весь лейтмотив ее жизни. Хочу вот
найти какую-нибудь старушку, попутчицу по жизни, но никто не реагирует
на мой зов, который я периодически испускаю во все концы. Долготерпение
отчаяния — вот оригинальный портрет мой жизни! Хорошо еще, что я не дал
нервному потрясению полную свободу действий. А бывшая моя похудела,
осунулась и вся ушла в плечи. Совсем потеряла свои очертания. А ведь
когда-то Лаперузой ходила и была не только носителем красоты и
кокетства. Правда, я ей мою любовь никогда наружно не показывал... Да
разве мало было в жизни элементов сожаления! И не надо теперь доказывать
ху есть ху. Поздно! Конечно, дети — это клевреты в оранжерее нашего
общества, которое должно их любить и ухаживать. Но что поделаешь, если
мы всегда испытываем неуверенность в отсутствии ясности! Это беда всего
русского характера...

Я почувствовал, что медленно сдвигаюсь по фазе. Перед глазами поплыли
проросшие зародыши с головами деда Щукаря, старушки, потерявшие свои
очертания, кожевенные врачи с гвоздодерами в руках, и я чуть не упал с
табуретки. «Еще слово, — подумал, — и я его стукну чем-то тяжёлым», но
хозяин вдруг замолчал. Наверное, я сменился в лице, потому что он
нагнулся ко мне и шёпотом спросил:

—Как вы себя чувствуете?

- Я себя чувствую, но плохо, — сказал я, подхватил свою сумку и бросился
вон.

Ночевал я в прошлогоднем стогу. Профессора больше не видел...

Лев Дуров "Странные мы люди", Эксмо-Пресс, 2002