Копии стишков

Освоили мы хокку, танки, басни и сонеты,
читатели охотно признаются нам в любви.
Итак: мы современные, всеядные поэты,
пред нами меркнет образ Алишера Навои!

Мы любим кочевряжиться и щелкаться на фото,
девчонок тискать любим мы и кушать бастурму,
мы с детства не любили Сирано и Дон Кихота,
и правду ненавидим мы, как барыня Му-Му.

Нам нравиться приплясывать и цокать языками,
и, как Майкл Джексон, яица потрагивать рукой,
а то, что и помрем мы, как и жили, дураками,
об этом нам, естес-с-твенно, заботы никакой!

Владимир Лисин

Золушка

Где-то около Парижу, где-то там, отсель не вижу, жил крестьянин и
вдовец, славной дочери отец. Рядом с ним, на склоне лет, крася жизнь
лишь в черный цвет, умным людям не нужна, проживает без прописки его
новая жена.
И от браков предыдущих двух имея дочерей, их она пиарит жестко, типа
всех они главней. Дочки – вылитая мама, на двоих ума три грамма. Да и
тот пустить во благо не умеют - только гадят. Дочь крестьянина,
девчушку, нарекли в рожденье Лушкой. Но потом, как всем французам, "Зо"
добавили снаружи. Злая мачеха и сестры не давали ей проходу: принеси
сестрица воду. А откуда в среднем веке быть в домах водопроводу? Так, за
каждой каплей влаги ходят к речке у оврага. А потом скандал заводят:
дескать долго Лушка бродит, мы от жажды помираем, ничего знать не
желаем. Как придет их водонос, начинается разнос:
- Ты, подруга, где была? Я от жажды чуть жива. Нет в тебе к нам
состраданья и у нас одно желанье – наказать тебя построже: и по почкам и
по роже.
Лушка в ужасе стоит, на отца сквозь плач глядит. А отец, главою сник: он
в постели лишь мужик, а случись вдруг что покруче – натуральный
подкаблучник. Так идет за годом год, Лушка уж добра не ждет. Сестры все
сильней наглеют: бьют девчонку, не жалеют. Заставляют выполнять то, о
чем боюсь сказать.
***
В этом славном государстве, на уколах и лекарстве, доживал свои деньки,
их король Второй Луи. Рядом с немощным Луи, цельный день казну воруют
лизоблюды-холуи. Царь, хотя и слаб на тело, все ж кумекает по-делу. Что
от этого раскладу недалече до распаду. Всю монаршескую долю умыкнут, дай
только волю. На наследных-то сынков, первых лишь средь дураков, нет
надежды – все болваны, все женились слишком рано, разбежались кто куда,
не осталось их следа. Правда, младшенький сынок холост был – не вышел
срок. Королевских хоть кровей, но на женщин он не смотрит – любит только
лошадей. Он зовет к себе сыночка:
Под венец пойдешь и точка.
Папа, папа, как же так? В чем пред вами провинился, где напорот был
косяк?
- Дело тут не в косяках. Ты наследник – это факт. Я, как только склею
ласты, все тебе оставлю царство. Будешь править холуями, их обкладывать
... (здесь цензура помогла и от мата сберегла). Чтоб не позже рождества
стал я дедом, раз иль два. Внук в семье предмет полезный - ты ведь тоже
не железный. А случится тому стать, что ты будешь помирать – тут внучок
и пригодится, чтобы царство передать. А невеста для того, чтоб родить
тебе его. Эх, стратег во мне пропал. Оцени, блин, перспективу, что тебе
нарисовал.
Не снимая ног с дивана, дал указ женить болвана. И летят царя гонцы в
царства разные концы. В рог трубят, бьют в барабан, привлекают местных
дам. Объявляют им указ: нужна баба нам зараз. Чтобы с виду не дурнушка,
на квадратный сантиметр максимум одна веснушка. Цвет волос роль не
играет, принц и лысых уважает. Та, кого он изберет, не поздней чем в
этот год, от него должна родить. Царь решил – тому знать быть.
На заманчивые речи собралась толпа под вечер. Тут и старые и дети, тут
красавицы и эти.. , как помягче их назвать, чтобы дать вам всем понять.
на приличия не глядя, назовем их просто ... (ммм... дяди?) И у каждой на
лице неуклонная решимость прописаться во дворце. Так всего один указ
породил в простом народе столь громадный резонанс. И гонец, поверх всех
глядя:
Первыми уходят ... Здесь то что вы позабыли? Не найдете в браке счастье,
раз уж честь не сохранили. Не смотрите свысока – за окном не век
двадцатый, тут лишь средние века. И мужик, что жмется с краю – принц
таких не уважает. В общем, уточню заказ: без болячек, без зараз. Старых
тоже не берет – вдруг она на брачном ложе от любви его помрет?
В результате исключений, возрастных ограничений, после строгого отбора,
перед ним осталось двое. Оглядев их беспристрастно, он подумал и сказал:

- Вот, возьмите приглашенья – в воскресенье будет бал. Ждем вас там во
всей красе и с улыбкой на лице. Остальные не грустите: все, что надо
подрастите, по базарам походите – там себе мужей ищите.
И толпа, понурив лица, собралась уж расходиться. Но гонец окинул взором
этих девок беспризорных, открывает свой ларец, достает в златой обложке
приглашенье во дворец.
Всем, кому не повезло, не спешите омрачать грустной маскою чело. Вот на
всех один билет – я достал его на свет и хочу его отдать. Кто билет
готов сей взять?
Тут же вся толпа сорвалась и к гонцу, взалкав, погналась. Хитрый парень
тот билет, размахнувшись, кинул в свет. Тут же кучею малой был накрыт
билет златой. Топот, крики, шум и гам – натуральный балаган. Наконец из
самой кучи показалась та, что круче. Над собой билет подняв, издает
предсмертный клич: точно в области затылка опускается кирпич. В общем,
что тут говорить – подлость трудно победить.
***
Дочки милые мои. Наш король, Второй Луи, приглашает нас домой. Вот наш
пропуск во дворец – я так рада, "шопесец". Скоро очень ласты двинет наш
король, Луи-вдовец. И пред смертью очень хочет сына выдать под венец.
Так что девки, станьте в строй, те, кто спит и видит быть Луевою женой.
И от счастья главный ключик подарил слепой нам случай. Так что, милые
мои, такова вот сэляви. Где там Золушка, блин, ходит. Пусть вам платье
приготовит, пусть причешет вас, умоет – к светской жизни подготовит.
До вечерних петухов, не жалея потрохов, платья дочкам одевали, так что
швы на них трещали. А в обхвате эти дочки как селедочные бочки. А с
такой большой девицы можно запросто свалиться. Из одежд, из разных дыр
выпирал подкожный жир. Проклиная этот свет, все наводят марафет. Дело к
вечеру идет – время жмет, судьба не ждет. Кое-как их нарядили, на телегу
усадили и мамаша на прощанье раздает всем указанья:
- Ну-ка, Золушка моя, видишь вон стоит бадья. В ней работы "дофига". Ты
там все перебери, лысый черт тебя дери. Гречку влево, сечку вправо –
чтоб все честно, без обмана. Ты же знаешь что обманы – это соль на мои
раны. Я обман не потерплю – палкой жестко отлуплю. Как закончишь ты с
зерном – начинай борьбу с говном. Наши десять поросят гадят там, где
захотят. Ты за ними уберешь, дашь им есть, воды нальешь. Подои буренку
нашу, навари на завтра кашу. Все в избушке уберешь, ляжешь спать, ядрена
вошь. Чтобы четко, без базара, сделала, что я сказала. Отдыхай не очень
часто – ну а мы пошли за счастьем. Нам сегодня повезет – поглядит пускай
народ на красавиц молодых, дочек миленьких моих.
Так сказав, махнув рукой, укатила вместе с ними нарушать царя покой.
Наша Золушка рыдает, в миске гречку выбирает. Не прошло и полчаса, как
раздались голоса:
Здравствуй, девочка моя. Недовольна тобой я. Что, потупившись глазами,
умываешься слезами?
Здравствуй, крестная моя. От обиды плачу я. Задали мне тут работы, не
управлюсь до субботы. Не управлюсь – палкой бьют. Мой не ценят тяжкий
труд. Сами ездят во дворец, им лафа, а мне писец. Славный беленький
зверек был обещан, если в срок не управлюсь я с работой. Так что доля
нелегка.
Вот же сучьи потроха. Не могу их наказать – это же чужие люди, не
положено влезать. Но тебе я помогу – всю работу на бегу сделаем в один
присест. Я ж волшебница сих мест. Я здесь главная по чуду – как скажу,
так все и будет. Раз-два-три-четыре-пять, ну-ка силы колдовские быстро
девке помогать.
И в течении минуты все рабочие маршруты были пройдены "на раз". Проявило
мастерство доброй тетки колдовство.
Тетя, милая моя, как тобой довольна я. Без твоих волшебных чар не
избегла бы я кар. Стыдно мне тебя просить, но не сможешь ли еще раз мне
сегодня услужить.
Для меня все эти трюки не трудней чем с попы звуки. Говори свое желанье,
приложу к нему старанье. Но хочу предупредить: с криминалом я в
"завязке", тут не в силах подсобить.
Что ты, тетя, бог с тобой, просьба будет не такой. Я хочу хотя б глазком
посмотреть на тот дурдом, что творится во дворце, где сейчас мои
сестрицы, нарумянив свеклой лица, поедают буженину из банкетного меню,
соблазняя между делом королевскую родню.
Платье, кучера, карету наколдую я тотчас. Только есть одна загвоздка,
незначительный нюанс. Ровно в полночь все предметы станут тем, что есть
сейчас. Станет тряпкой половой платье с белой бахромой. Кучер в крысу
превратится, станет тыквою карета. Ты, подруга, подпиши тут, что
согласная на это. Постарайся ты до срока "ноги сделать" из дворца, чтоб
никто бы не увидел настоящего лица.
Все понятно, все "всосала", будет все как ты сказала.
Время чтоб не шло впустую, отвернись, я поколдую. Я креветка, я медведь,
появись тотчас на свет: платье в шелке, в жемчугах, кучер в красных
сапогах. И для пущего веселью сбрызни все Коко Шанелью. Во дворе поставь
карету. Пусть появится все это.
Все, что тетка колдовала, появилось, как сказала. Золушка таращит очи –
удивилась она очень. Платье было от кутюр: стразы там сплошной гламур.
Во дворе стоит карета, краше в мире ее нету. Кучер в красных сапогах и с
гаванскою сигарой в позолоченных зубах.
Вау, супер, это мне? Я согласна – "дайте две".
Ну а туфли в этот миг для тебя пусть наколдует мой способный ученик.
Эй, Удодик, где же ты? Поищи ты там ботинки для моей родной кровинки. А
всего будет лучшей, если ты нам раздобудешь пару миленьких туфлей.
Это я в один момент. Сейчас достану инструмент.
Тетя, тетя, умоляю – я интимных-то различий у мужчин пока не знаю. Если
я одним глазком посмотрю на это чудо, то случиться может худо. Потеряю я
сознанье от такого созерцанья.
- Эх, Удодик, эх злодей - нет пока тебя дурней. Ты давай-ка выражайся
при племяшке поясней.
Извините, тетя фея. Я и сам уже краснею. Я тут палкой поколдую, пошепчу
там и подую. Вот, держите ваш заказ: туфли будут в самый раз.
Нашу Золушку одели, сверху брызнули шанели, в дальний путь благословили
и в карету посадили.
***
На балу наша девица всех заставила дивиться. Принц, как только углядел,
натурально обалдел. Танцевал с ней до упаду и заигрывал "как надо".
После красного вина наша девица-краса им была покорена.
Как вас звать, - спросил неловко.
Называйте Незнакомка.
Я хоть сейчас уже готов засылать своих сватов. На прекрасной-то девице я
прям здесь готов жениться.
На такое предложенье я смотрю с большим сомненьем. Даже эти поцелуи были
вам большой уступкой. Слишком мало мы знакомы для серьезного поступка.
. Тут свободных куча комнат – там с тобой и познакомлюсь.
Вы же правильно поймите – не форсируйте событий. Пусть идет своим путем
– посоветуйтесь с царем. Это смелое решенье не должно потом сомненья в
вашем сердце поселить. Так что не гони, курчавый, и давай пока дружить.

Ох, искусница-девица, на интриги мастерица. Тут вопрос стоит ребром.
Да уж, чувствую бедром.
Ну, отложим на потом. Но обидно – это факт. А давайте, Незнакомка, по
сто грамм на брудершафт.
Их интимный разговор перебил часовни звон. Ровно полночь – бьют часы,
предвещая окончанье всей искусственной красы. Наша девица бледнеет и
подмышками потеет.
Елки-палки, я ж забыла. Я ж коней не покормила.
Незначительные вещи пусть тебя не беспокоят. Там наш конюх верховодит:
всех накормит и напоит.
Для своих родных лошадок припасла я шоколадок. Воспитали этих сук, чтоб
не жрали что попало с неродных хозяйке рук.
Подожди, пойду с тобой.
Нет, прощай. Good-bye, my boy.
Потеряв одну туфлю, наша девушка сбежала, приравняв шанс выйти замуж к
абсолютному нулю. Платье с белой бахромой стало тряпкой половой. Из
кареты стала тыква, кучер в крысу обернулся. Вот таким вот бумерангом
весь позор опять вернулся.
На душе у принца горько: он скучает, пьет настойку. Вертит туфельку одну
– нездоровится ему. Где найти его зазнобу, без которой он три дня сам не
свой в палатах ходит, пьяный даже без вина. Наконец, допив бокал, принц
с кровати бодро встал. Взял туфлю и дал приказ: приготовьте экипаж.
***
Месяц уж второй пошел – принц все Незнакомку ищет, но пока что не
нашел. Подъезжает на карете прямо к дому, где при свете от огня плохих
лучин наша девушка страдает от отсутствия мужчин.
Ну а старшие девчата все визжат как поросята. Ведь не каждому везет
так, чтоб королевский кучер парковал свою карету прямо у его ворот.
Принц стучится в эти двери. За дверьми ревут как звери, в предвкушении
еды, две счастливые балды.
Здравствуй принц наш дорогой. Тут садись рядом со мной, в губки смело
поцелуй.
Ты, сестра, иди воруй. Принц ко мне приехал в гости.
Их колбасило от злости. Принц печально так глядит, уж собрался уходить,
как из маленькой каморки, приоткрыв слегка так шторки, на него в упор
глядит та, что сердце бередит.
Здравствуй, милая моя. Как тебя увидел я, все мои тревожны мысли на ходу
в мозгу зависли. Стань моею ты женой, заберу тебя с собой. Буду я тебя
любить, а иначе мне не жить. Наложу в сердцах я руки, нет на свете
другой штуки, что тревожит так сердечко. Я весь твой - возьми колечко.
Я согласна, дорогой. Стану я твоей женой. Только есть одно желанье.
Что угодно! Обещаю!
Отомсти за мои муки и побудь чуть-чуть карателем. Ты спали всю эту хату
прямо вместе с обитателями. Я отца возьму с собой, остальные – на убой.
Положа на сердце руку – ненавижу эту суку. Дочек тоже ненавижу и,
надеюсь, что на завтра, я в гробу их всех увижу.
Все исполню в лучшем виде. Не останешься в обиде.
Молодые поженились, зло сгорело – все напились. Очевидно, что добро враз
порвет любое зло. И на этой славной ноте я закончу, прям сейчас. Всем
спасибо, все свободны – здесь кончается рассказ.
2007 © juriy