Всякая всячина

Тексты, не попавшие ни в основные, ни в читательские, ни в повторные. Собираются и хранятся исключительно в научных целях. В этот раздел вы заходите на свой страх и риск. мы вас предупредили!

Случилась как-то у меня одна каверза, связанная с красной икрой. Ну, не
то чтобы с икрой, прямо скажем совсем даже не с икрой, а с водкой. Ну, а
где водка, там и икра, мы же с вами понимаем - умные люди, не ебланы
какие-нибудь!
Я к тому времени довольно лихо навострилась клепать всякие этикетки и
вывески в своем рекламном агентстве. Последние пару месяцев были
ознаменованы напряженной работой над этикеткой элитной водки.
Как можно два месяца долбится с одной и той же этикеткой?- посмеиваясь,
спросите вы.
- А вот так!- последует мой высокомерный ответ.
Во-первых, владельцы небезызвестного ликероводочного завода решили, что
это будет какая-то новая охуительная и чертовски полезная для организма
водка. И называться она должна "Польская". Чем уж им русская досадила, я
не знаю. На волне своих непатриотических чувств они потребовали, чтобы
на этикетке красовался польский герб, причем довоенный. Нахуя?
Неизвестно.
Все агентство просто сбилось с ног в поисках раритета. Причем заказчики
абы какой герб не хотели. Требовали полного соответствия оригиналу,
которого сами никогда не видели. Да и сдается мне, никто никогда не
видел. На утверждение макета они являлись с глубокого похмелья
(сказывался тяжелый труд контроля над производством) И каждый раз
интересовались, почему, собственно говоря, все этикетки имеют такой
неприятный зеленоватый оттенок?
Тем не менее, усилиями всего коллектива этикетка была сдана к середине
сентября.
И вот, только я занялась логотипом общества цветоводов, что, безусловно,
настраивало меня на спокойный и философский лад, как меня вызвали к
директору.
В кабинете директоров оказалось двое. Прежний директор - белобрысый
мажор и новый недавно нанятый коммерческий.
Без лишней волокиты они объявили мне, что нашему агентству доверена
великая честь представлять и рекламировать элитную "Польскую" водку на
продовольственной выставке в Новосибирске. И вот, едут они - два
директора и я - дизайнер, раз уж так хорошо справилась с работой над
этикеткой.
Долбанувшая было по башке радость, как-то сразу сжалась и улетучилась, а
вместо нее появилась трезвая и жесткая мысль, что не все в этом деле
чисто. С чего бы это двум директорам не взять с собой например,
начальника отдела рекламы, компанейского мужика и заводилу? Не напиться
бы с ним на выставке дармовой водки и не пойти снимать вместе бап? А
берут они меня, простого дизайнера, пусть и компанейскую, но бабу? Ответ
не заставил себя долго ждать. Словно клинок пьяного самурая резанула
догадка:
- Выебут!
Выебут, сцуки, за здорово живешь... Я обреченно опустилась на стул.
- Ничего-ничего!- добродушно заметил директор-мажор, наливая мне водички
- от счастья еще никто не помирал! Готовься, поедем завтра.
Готовься! Обрывки невнятных мыслей бешено закрутились у меня в голове.
Нет, не то чтобы я была против разнузданной оргии - совсем наоборот!
Однако, будучи человеком цельным, я имела свои принципы. Принципов было
не много, и поэтому я старалась их свято соблюдать.
Выглядели они так:
1. Не трахаться с начальством!
2. По-возможности не трахаться с родственниками. Понимая, что это уронит
меня в глазах основной массы читающих, я все-таки оглашу пункт третий:
3. Не вступать в групповой секс, хотя бы с мужчинами. (Бабы почему-то
мне такого не разу не предлагали, но из любопытства можно было бы
попробовать.)
И вот, основная и главная часть этих принципов (если не считать
родственников) была явно под угрозой. Из наблюдения за менее
принципиальными приятельницами, я поняла, что любовь с начальством- дело
тухлое. Ни тебе любви не выйдет ни тебе карьеры. Одна хуйня и
треволненья.
Ну, ничего в этом нет хорошего!- думала я, и понимала, что пытаюсь
обмануть саму себя. Хорошее в этом было. Точнее был. Новый коммерческий
директор был чертовски хорош. Метра два ростом, роскошные волосы
спускались до плеч (а я к длинноволосым ой как неравнодушна) в длиннющем
модном зеленом пальто с высокомерной и породистой рожей. Этакий
крокодайл-бельмондо! Да и задница у него была надо сказать...
Усилием воли я разогнала фривольные мысли о заднице коммерческого.
Принципы есть принципы! И никакая задница им не помеха! Даже такая...
Мысли о том, как остаться принципиальной и не вылететь при этом с работы
не давали мне спать. Вспоминались всякие низкопробные голливудские
фильмы, где бабы лихо крутили запавшими на них мужиками с помощью наивно
раскрытых глазок и всякой иной псевдопсихологии, скрывая за этим свою
блядскую и стервозную сущность. Все это было заманчиво, но ко мне
абсолютно не применимо. Вид у меня, уж простите, нихуя не наивный. Лень
мне мужикам горбатого лепить и всячески извиваться. Так ничего и не
придумав я как небезызвестный поп из сказки про Балду, понадеялась на
русский авось. Правда для попа дело при этом обернулось пиздец как
плохо, но мина в одну воронку два раза не попадает, ни так ли, господа?

Поехали мы в Новосиб почему-то на газели. То ли директора напугались,
что водила-газельман сожрет провизию, которая прилагалась к водке, то ли
за саму водку боялись, но глухой ночью мы загрузились и в без того
забитую газель, присланную за нами с ликероводочного завода. Я
повеселела. Газель- это вам не купе в поезде. В газели меня так просто
не поймать! Машина оказалась под завязку загружена водкой, жратвой,
которая должна была прилагаться к водке при дегустации и неясной формы
плоскими коробками. Водила всю дорогу слушал какую-то бесконечно длинную
шнягу из серии "русский шансон", причем все куплеты в ней начинались
одинаково.
"Волки-и-и-и позорныи-и-и-и! "- нечеловеческим голосом надрывался певец,
и я была с ним абсолютно согласна. Радость моя конечно померкла от
длительной тряски в забитой газели. Директора тоже отчаянно матерились и
вообще к концу пути стали выглядеть устало, что нимало меня развеселило
и обнадежило.
На выставке мы выглядели на удивление презентабельно. Павильон наш весь
оказался обит бархатом, а в центре возвышалась барная стойка,
внушительных размеров. Именно она, я полагаю, периодически падала на
меня при крутых поворотах газели.
Два моих охмурялы-директора вырядились в смокинги, напялили бабочки.
Этакие Джеймсы Бонды! Меня же эти маньяки заставили напялить извлеченное
с шутками и прибаутками из пакета короткое платье с белым передником и
легкомысленной кружевной хуетой (не знаю, как называется), которая
крепилась на голове. В таком пошлом виде не то горничной, нет то
чикагской барменши я улыбалась осматривающим наш павильон из-за барной
стойки. Первую половину дня меня мучил вопрос: как два неженатых мужика
так ловко определили мой размер, что платье село как влитое? Давно
задумали свое черное дело, сцуки - злобно думала я, в этом платье и
выебут! Во второй половине дня, думать стала некогда, потому что
участники выставки выстроились около нашего павильончика в очень длинную
очередь. Дескать, всем срочно понадобилось продегустировать водки. Когда
народ схлынул, белобрысый мажор-директор выудил непочатую бутыль и
знаком подозвал меня и коммерческого.
- Надо и нам отдохнуть - справедливо заметил он, разливая водку по
стаканам. Водка оказалась на удивление приятной, и пилась легко.
"Главное, не дать себя споить! "- думала я, замахивая очередной стакан.
Из закуски осталась одна икра. Слегка морщась (а меня еще долго после
одной истории колбасило при виде икры) я стала запихивать икру в рот
вилкой. Это было неудобно, драгоценный продукт так и норовил упасть,
поэтому я недолго думая поднесла банку ко рту и наклонила. Полная банка
икры моментально соскользнула в рот. Директора заржали. Даже ругаться не
стали, что убрала всю икру в одно жало. Гламурно улыбаясь набитым икрой
ртом, мол, извините, господа, такая вот оказия случилась, я тем не менее
была чертовски довольна, что вся закуска досталась мне.
Это ли сыграло свою роковую роль или бессонная ночь в газели, но через
час директора были в дупель пьяны, да и меня пошатывало. Пришлось на
пару с газельманом волочить их до гостиницы. Директора вели себя
отвязно, размахивали руками и пытались исполнить песню про позорных
волков. Они счастливо свалили в свой двухместный номер, а я в свой -
одноместный. Закрыла дверь, забаррикадировала ее зачем-то креслом, а
ключ для верности утопила в унитазном бачке.
Все следующее утро я, матерясь, пыталась выудить ключ из бачка,
проклиная, на чем свет стоит свою так некстати проявившуюся
осторожность. Ржавчина, в изобилии покрывавшая дно бачка взвилась вверх
замысловатыми спиралями, затемняя и без того плохую видимость. В общем,
прокопалась я долго, и на выставку неслась рысью, подозревая, что
директора в бешенстве из-за моего опоздания осуществят свои мрачные
замыслы принародно. Стараясь отвлечь себя от грустных мыслей, я пыталась
представить, кто из директоров напялит вместо меня блядское платьице.
Должен же кто-то стоять за стойкой! Однако когда я наконец-то ввалилась
в наш павильон, то поняла что, изучая содержимое унитазного бачка, я
пропустила что-то важное. Во-первых, орать на меня никто не стал, а как
раз наоборот - сразу налили водки.
- Явилась наконец-то красотка - промурлыкал коммерческий, протягивая мне
икру в необъятном деревянном черпаке, расписанном под хохлому.
Во-вторых, в нашем павильоне, вальяжно развалившись в креслах сидели
четыре чужие бабы. Сказать о них просто: четыре бабы - значит не сказать
ничего! Они были молоды, справедливости ради сказать - симпатичны и
невообразимо огромны!!! Ужос! Ну, ужос до чего они были здоровЫ! Кило
под сто каждая, и на голову выше меня (а я, кстати сказать,
метрсемдесятпять, не хоббит какой-нибудь!) Сиськи у них, ну пятый номер,
ей-богу не вру, чего мне врать-то? Вполне симпатичные румяные морды
светились неподдельным оптимизмом. При виде этих бап хотелось сорвать с
головы шапку, жахнуть ее об пол, завопить что есть мочи: эх,
Рассея-ма-а-ать!!! И пуститься в пляс.
Но шапки у меня не было, на макушку мне уже успели напялить
легкомысленную хуету в кружавчиках. Тем более мне расхотелось
веселиться, когда я увидела, как лихо эти бапцы замахивают нашу водку.
Из вредности я прижала к своей (далеко не пятого размера) груди
деревянный черпак с икрой и, сдерживая тошноту, принялась яростно
поедать ее деревянной ложкой. Остановил меня жалостливый взгляд одной из
бап. Успокоительно погладив меня своей лапищей по плечу, она пробасила:

- Кушай, кушай девчужко! Эвон какая тошчая!
И остальные бабы тоже посмотрели на меня сочувственно, будто перед ними
сидела не вполне симпатичная и довольно рослая девица, а какое-то немало
обиженное богом созданье.
Мной овладели противоречивые чувства. Стало почему-то обидно, но с
другой стороны толстые симпатяги явно имели виды на директоров, а это
было мне на руку. Глядишь те и отступятся от своих крамольных мыслей по
поводу меня! Директорам же явно льстило пристальное внимание бап и они
исподтишка, правда, с некоторым испугом, разглядывали их невообразимые
телеса. Позднее, когда я пошла с бабами на обед, выяснилось, что бабы
были из Томска и представляли какой-то гигантский кондитерский комбинат
(кто бы сомневался!) Оказалось, что все четверо занимаются самбо, а одна
из них даже КМС. За директоров стало тревожно...
Во второй половине дня около нашего павильона снова выстроилась огромная
очередь любителей дегустировать полезную водку. Я только успевала
наполнять пластиковые стаканчики, подвигать желающим остатки несведенной
мной икры и мерзко улыбаться всем из-за стойки. Директора на этот раз
мне не помогали, любезничали всю дорогу с томскими бабами, а под конец
дня и вовсе свалили с ними, прихватив ящик общественной водки.
В одиночестве я, закрыв павильон, отправилась в гостиницу. Всю дорогу в
моей голове крутилась печальная мысль о нелегкой доле принципиальной
личности в нашем мире. Уныло посмотрев в номере телевизор, я завалилась
спать.
Однако часа в четыре утра меня разбудил тяжелый топот каблуков по
гостиничному коридору.
- Томские бабы!- проницательно догадалась я и пулей метнулась к дверному
глазку. В маленькой скважине показалась сначала необъятная ляжка в
разрезе кокетливого платья, затем проплыли полы обоих смокингов и снова
бапские ноги. Однако ужравшиеся директора тащили в свой номер всех
четырех девиц. Смело... Слоновье топанье сопровождалось радостным смехом,
а кто-то игриво напевал фривольную песенку про любовь, у которой,
дескать, как у пташки крылья. Дверь директорского номера с грохотом
захлопнулась, и я вернулась в свою одинокую постель. Честно скажу, что
тут фундамент моей принципиальности дал довольно обширную трещину...
- Что за хуйня?- глубокомысленно размышляла я. Стоит ли быть
принципиальной, если в таком скверном случае твоим уделом остается
одиночество и скука, а менее принципиальные люди общаются, веселятся и
хлещут полезную польскую водку в три горла? Несправедливо как-то...
Где-то в пять утра мои не веселые мысли были прерваны диким грохотом и
треском, доносившимися из директорского номера.
- Это началась оргия - тоскливо подумала я, однако дальнейшие события
показали, что с выводами я поторопилась...
Дверь номера резко распахнулась, грохот усилился, послышался стук
падающего тела. Тут я не выдержала и вновь рванула к дверной скважине.
Зрелище было не для слабонервных. Три красные, взъерошенные тетки
размахивали руками, грозя невидимому мне противнику и орали на всю
гостиницу.
- Козлы!!! Поубивать вас надо!!! Извращенцы - надрывались они.
Четвертая баба, (которая кмс), кого-то яростно пинала в дверях. Покончив
со своей хлопотной работой, она яростно одернула золотое вечернее
платье, рваный разрез которого простирался (не вру) до горловины.
Повернувшись к дверям, она высокомерно бросила:
- Волки позорные!
Вероятно, скоро эта фраза станет девизом нашей поездки.
Все оставшееся до утра время я ломала голову, чем же не угодили бабам
мои директора? Пытались выебать? Наглость конечно, но вполне объяснимая,
особенно если учесть, что бап долго поили водкой и видимо водили по
всяким злачным местам.
Может, наоборот не стали приставать, чем вызвали бурю справедливого
возмущения? Невероятно...
Выебали только двух, а остальных не стали? Преступление, согласна. Но
почему ругались все четверо? Загадка века.
Утром, невыспавшаяся и злая я долго барабанила в двери директоров,
абсолютно безрезультатно. Поперлась на выставку одна, что еще оставалось
делать принципиальному человеку?
Вяло разливая водку всем желающим я какое-то время еще надеялась, что в
павильон пусть и слегка шатаясь ввалятся мои директора. Хуй там...
Блядского платья, поэтому я одевать не стала, но кружевную хуету на
голову зачем-то нацепила. От злости я сократила количество наливаемой
одному рылу водки где-то вполовину. Вскоре это принесло свои плоды.
Озираясь на длинную очередь, ко мне подошел вполне импозантный, но уже
довольно пьяный тип.
Подобострастно глядя на меня, он жалобно попросил:
- Продай водки, а?
- Зачем тебе покупать, если я ее бесплатно наливаю?- не поняла я
- Измаялся я! Уже пятый раз в эту очередь встаю! Да и друзья у меня
сидят в своем павильоне совсем без водки! Продай ящик, а?
Меня охватили сомнения. Любой отморозок понимает, что торговля на
выставке не приветствуется. Тем более водкой, хоть и полезной. Однако,
неужели директора, будь они в строю, отказались бы от возможности
толкнуть чужую водку налево? Представив хитрую рожу белобрысого
директора-мажора, я поняла, что не отказались бы...
Уловив тень сомнения на моей физиономии, импозантный тип придвинулся ко
мне и с придыханием выпалил:
- Двойную цену даю!
Это решило все мои сомнения.
- Не корысти ради - почему-то строго сказала я - Только ради твоих
горестно сидящих без водки друзей!- и выдала ему просимый ящик.
С этого времени характер очереди в нашем павильоне изменился. Она как бы
раздвоилась. И если левая ее часть продвигалась медленно и уныло, то
правая была компактной и двигалась бодро. Вскоре в ход пошла ненавистная
икра и несколько палок оставшегося куриного руле

... текст обрезан т. к. он больше 16384 знаков

Удаляя очередное письмо со спамом обратил внимание на текст:

"Only we offer:

- All popular drugs are available (Viagra, Cialis, Levitra and many
many more)"