Истории новые - основной выпуск

У меня знакомый студентом работал в Абердине, ему регулярно порывались дать пиздюлей, потому что английский от репетитора у него был прямо английский-английский, с каким-то еще элитарным акцентом и его регулярно принимали за бритиша. Отставали после русского мата.

Отдыхали в Феодосии. Сидим с друзьями на пляже, пивко потягиваем, на девушек любуемся... И тут приходит здоровастый качок. Рост - метр с кепкой. Но сам такой плотненький, мускулы всюду. Расстилает полотенце, изо всех сил стараясь "непринуждённо" привлечь к себе внимание. Встаёт, берёт мобилу и звонит. Вроде как случайно начинает говорить громко (на месте многоточий паузы - слушает):
- Да дорогая!.. Здравствуй... Нет, жена ещё не приехала - она не скоро приедет, пока что в Москве... Вчера всё было хорошо! Тебе понравилось?... Ещё бы!(довольная ухмылка) Сегодня вечером так же?.. Ага, бутылка вина, пляж, только ты и я... Ну да, конечно, ещё и продолжительный ceкс...
На него начинают оборачиваться, девушки спускают солнечные очки и оценивающе разглядывают его... И тут его мобильный телефон начинает звонить...
Весь пляж ушёл в ха-ха.
Мужик с испуганным лицом отвечает на звонок, после чего собирает вещи и уходит.

— Почему вы до сих пор вместе?
— Потому что она умеет ждать, а я — возвращаться.
Вот и всё.

Старый моряк сказал это просто, будто про чай без сахара.
Его голос был сухим, как палуба после шторма, и чуть дрожал — то ли от ветра, то ли от воспоминаний.

Её звали Аня. Он — Михаил.
Познакомились, когда ей было 22, а ему — уже один рейс за спиной и тысяча миль в глазах.
Она торговала рыбой на причале, он пытался купить что-то на завтрак, но забыл, что в кошельке толькo паспорт моряка.

Она посмотрела на него, оценивающе.
И сказала:
— Если вернёшься — дам в долг.

Он вернулся.

ЛЮБИТ - НЕ ЛЮБИТ
В 1943 году Александр Довженко снял фильм "Украина в огне", из-за которого на долгие годы впал в немилость. В фильме была одна сцена, которая особенно не понравилась Сталину. Перед приходом в украинское село немцев старик-крестьянин снимает со стены портрет Сталина, приговаривая при этом: "Не хочу, чтобы твои ясные очи видели цей позор..."
Берия всё выспрашивал Довженко, кто читал и одобрил сценарий. Этим рецензентом был Никита Хрущев, а Берия в то время собирал на него компромат. Но Довженко Хрущева не выдал.
В общем, Довженко не принимали в Кремле до 1949 года. Лишь накануне семидесятилетия Сталина, после того как пригласительный билет получили Пырьев, Орлова и другие деятели кино, к Довженко вошёл скрипящий кожей мотоциклист в крагах, вытащил картонный билет с золотой каймой и попросил расписаться. Таким образом опала закончилась.

ПРИВЕТ ОТ ШАЛЯПИНА
Однажды Михаил Иванович Жаров стоял за кулисами оперного театра Зимина, где служил статистом, и с замиранием сердца слушал Шаляпина, певшего Мефистофеля. На сцене герой корчился в муках, пытаясь увернуться от крестного знамения. Хор наступал: "Изыди, сатана! Вот крест святой! Он спасёт нас от зла". Наконец Мефистофель, пятясь, скрылся за кулисами. Гром аплодисментов. Зал неистовствует. Жаров тоже кричит от восторга. Вдруг чья-то энергичная рука стаскивает его с лестницы, на которой он сидел. Разъярённый помощник режиссёра кричит:
- Ты что же это, чёрт окаянный, Фёдору Ивановичу рожи корчишь?!
Оказывается, сопереживая игре Шаляпина, Жаров непроизвольно повторял его мимику. Обидно было до слёз. Тем более, что в тот вечер Жаров мечтал взять у Федора Ивановича автограф. Жаров всё же дождался Шаляпина и всё ему объяснил. В результате осталась на память фотография с надписью: "Мише Жарову, который, я верю, не строил мне рожи! Ф.Шаляпин".

В новостях на "России 1" Матвиенко отрапортовала президенту: "Принято за такой-то период 190 нормативных актов, из них одна третья направлена на улучшение жизни населения". А остальные?

Одним из самых крутых, как сказали бы мы сегодня, клубов в Нью Йорке 1941 года был клуб Stork. Здесь можно было увидеть всей издателей, всех писателей (НЙ был центром издательского дела), звезд кино, заехавших в город из Голливуда, и членов королевских семей.

В 1941 году в клубе появились три звезды, три 16-летние девушки: Уна О'Нил (дочь драматурга, получившего за 5 лет до этого Нобелевскую премию по литературе), Глория Вандербильт (дочь миллиардера) и Кэрол Маркус.

Выглядели они светскими львицами, намного старше своих лет, и в Stork ходили, как они между собой договорились, чтобы познакомиться со звездами. Уна О'Нил даже получила там сразу титул невесты года. Oб этом можно было бы снять фильм "Нью Йорк слезам не верит".

У Уны и Кэрол были сложные, противоречивые, мучительные отношения с их отцами. И они изначально искали отношений с «гениями» намного старше их. К примеру, Юджин О'Нил был в разводе с матерью Уны и почти не общался с дочкой. Так как Юджин имел пристрастие к алкоголю, он был порой чрезмерно груб с Уной, и был всегда ей очень недоволен. Уна с юных лет стремилась завоевать благорасположение отца, но тщетно.
Но вернемся в 1941 год. Утром Уна надевала школьную форму - и в школу. А вечером - платье коктейль, и в клуб Stork.

На фотографиях того времени 16-летняя Уна окружена лысоватыми звездами того времени с бокалами мартини в руках. А у несовершеннолетней Уны в руках всегда стакан с молоком - алкоголь было нельзя. Молоко хорошо видно даже на черно-белых фотографиях того времени.

Уна начала встречаться с 22-летним Сэлинджером. Вскоре они расстанутся, и это окажет сильнейшее влияние на Сэлинджера. Судя по всему, всю жизнь он потом искал искал вторую Уну.

Их отношения не были безоблачными, Сэлинджер совершенно не подходил Уне, искавшей зрелого мужчину. А Сэлинджер был еще маменькиным сынком, его мать была властной женщиной, при отце, который был ни рыба ни мясо.
Уна тоже вроде бы не подходила Сэлинджеру (хотя после нее он подсел на девушек ее типа). Ведь Уна же была еще легкомысленным ребенком, школьницей. Иногда Сэлинджер договаривался с ней об ужине, приезжал, чтобы узнать от служанки, что Уна укатила в нарядном платье с кем-то на такси полчаса назад. Перечитайте рассказ Сэлинджера "И эти губы и глаза зеленые". Он именно об этом, судя по всему, в Артуре Сэлинджер вывел себя.

Словом, судя по всему, оба были детьми (тема, ставшая излюбленной у Сэлинджера), и у обоих это были первые "неопытные" отношения.
Вскоре Сэлинджера призвали в армию. А его Уна уехала в Голливуд – мама прочила ей карьеру актрисы. Там Уна пошла на пробы к Чарли Чаплину, но как актриса его не впечатлила. Зато она ему очень понравилась как девушка. И он ее тут же соблазнил и тут же на ней женился.

Отношения с большой разницей в возрасте в те годы случались повсеместно. И, в отличие от нашего времени, не вызывали ни тени осуждения ни у кого.
После незрелого нарциссичного Сэлинджера Уна нашла в Чаплине все, о чем мечтала ее душа. Чаплин окружил Уну заботой и вниманием. Он превратил ее жизнь в постоянный праздник. Каждый день приходил домой с подарками. Разыгрывал с ней сцены, дурачился, смешил. Уна была с ним счастлива и родила ему восемь детей. Когда Чаплин состарился, они уехали в Швейцарию, где Уна стала его сиделкой, вывозила его ежедневно на прогулку вокруг озера в инвалидном кресле.

Сэлинджер и Уна формально не расстались. Они много переписывались. Сэлинджер участвовал в высадке в Нормандии, чудом остался жив. И примерно в то же время Уна перестала ему писать без объяснений. Она предпочла просто исчезнуть. О свадьбе Уны и Чаплина Сэлинджер узнал из газет.

Но отмотаем стрелки часов назад. Когда Уна уехала из Нью Йорка в Калифорнию (то есть, еще до знакомства с Чаплиным), Кэрол Маркус переехала в Голливуд с Уной. Одна из причин – Кэрол была заинтересована в отношениях с жившим в Калифорнии 29-летним Уильямом Сарояном, с которым недавно познакомилась. В то время Сароян находился на пике своей известности.

Уна была в восторге от длинных писем, которые писал ей Сэлинджер, одно письмо было 15-страничным. Кэрол, как уже отмечалось, в это же время переписывалась с Сарояном, и ей очень хотелось его заинтересовать. Но писать хорошо она не умела. И тогда Уна придумала план. Она дала Кэрол письма Сэлинджера, чтобы Кэрол сняла с них копии, и потом использовала «умные мысли» и фразы в переписке с Сарояном. Кэрол так и сделала.
Но план сработал с точностью до наоборот. Чем больше Сароян читал «письма» к себе, тем менее привлекательной ему казалась Кэрол. Однако при встречах Кэрол была гораздо проще, искреннее, и Сароян чувствовал, что его к ней тянет. В конце концов он не выдержал, и задал Кэрол прямой вопрос. Ведь не может же быть, что такая милая девушка как Кэрол могла писать такие «литературные» вычурные письма. Разве могла она написать: «я сегодня отдала свою пишущую машинку в прачечную»? Кэрол во всем призналась, Сароян успокоился, и вскоре они поженились. Сароян терпеть не мог Уну, он считал, что она доминирует над его Кэрол и оказывает на нее плохое влияние.

Вскоре Кэрол развелась с Сарояном, но вскоре вышла за него замуж опять. На вопрос зачем она это сделала, Кэрол отвечала:

- Я просто чтобы окончательно проверить, действительно ли он такой тиран?

Вскоре они развелись во второй раз, навсегда. Причины расставания были взаимными, Сароян увлекался азартными играми и алкоголем, был груб с Кэрол. А, согласно другу семьи джазмену Арти Шоу (Артуру Аршавскому), через 10 лет после свадьбы Сароян был взбешен, узнав, что Кэрол - на самом деле еврейка. Родным языком Кэрол был русский.

И немного о бесхозяйственности...

Курьезная, в своем роде гомерическая находка обретена на днях среди Петербурга. Найдено – шутка сказать! – несколько сот железнодорожных вагонов, остававшихся забытыми и никем не замечаемыми более десяти лет!

Находка сделана на Петербургской стороне на обнесенном забором пустыре. Вагоны были пассажирские и товарные. Деревянные части их уже сгнили, внутри и на крышах этих вагонов выросли мох и трава.

Вагоны эти, как сообщает «Пет. Листок», были выстроены уже давно на закрытом теперь заводе г. Голубева (по Вульфовой улице), который строил их для рыбинско-бологовской железной дороги.

С прекращением работ на этом заводе вагоны эти были отвезены на упомянутую площадь. Все дела существовавшего и когда-то исполнившего громадные заказы для железных дорог завода Голубева перешли в собственность какого-то учреждения, которое и решило теперь употребить эти вагоны в дело…

Вовремя спохватились, нечего сказать!

«Волжский вестник». 1888. № 196.

Может не смешно, но поучительно. Лично для меня оно так.

ПреаАмбула: Была девушка, которую любил, красивая блондинка, я уже взрослый, и решил, что это как раз то, что надо. Стал целенаправленно ухаживать уже, родители в курсе и всё такое, потом со мной произошел перелом позвоночника и через пару месяцев моего гипса девушка ушла к комуто помоложе.

Амбула:
Встретил эту девушку через несколько лет, я бухал тогда, она полностью алкоголик, никого нет, но внешний вид поддерживает. Родственники её контролируют через камеру, которая стоит в квартире. Короче, кошмар.
Хотел ей чемто помочь, но вместо этого родственники на меня натравили ментов, которым придётся знакомиться с прокурорским надзором.

Апофигей: Скинул эту семейку и их затеи как собака воду. Чуство, что вылез из банки с пауками и закрыыл за собой крышку.

Мораль: иногда любовь бывает странной, я потерял доверие к женщинам, но связи с честными прокурорами бесценны