Истории новые - основной выпуск

Навеяло... История про Костомукшу №1550658 всколыхнула.
4 ноября 1991 года. Я, 19-летняя студентка лечу рейсом Астрахань-Грозный-Ереван, из Астрахани в Грозный. Вылет в 19:30, самолёт ЯК-40. Регистрацию прошла, особого контроля тогда не было, сижу, жду посадку. Рейс задерживают, ну что ж, не чудо - тогда был тотальный дефицит керосина и с перелётами творилось хер знает что, рейсы объединяли, переносили, откладывали. Молюсь только, чтобы вообще улететь, желательно сегодня, ибо у меня всего четыре дня на поездку на малую родину, и когда будет следующая - неизвестно (как оказалось, никогда, это был мой последний визит в Грозный).
Так вот, задерживали вылет ещё раз несколько, и на посадку пригласили только около полуночи. Вышли мы из накопителя, измаявшейся толпой, и почесали к самолёту пешочком, в темноте, сквозь мелкий осенний дождик. Для автобуса, видимо, тоже горючки не было, а темнота была тоже, видимо, из экономии, фонари на стоянке включились, когда мы уже дошли. Самолёт стоял где-то в япунях, и, топая до него, меня очень смутило количество идущих - явно для ЯК-40 избыточное. Причём в толпе наблюдались всего три женщины, сильно беременная армянка с мужем, чеченская бабушка, практически не говорящая по-русски, с целой толпой то ли внуков, то ли ещё кого-то из мелких родственников, и я, уже подумавшая, что лучше уж очутиться в бассейне с крокодилами, чем в подобном окружении, ночью и в замкнутом пространстве. Славянских лиц не было ни одного. Вдобавок ко всему, все волокли свои чемоданы, саквояжи, кошёлки и котомки в руках, это-то как раз и не удивительно, ибо в ЯК-40 багажник представляет собой несколько полок в хвосте (может, кто и помнит это), а вот количество этих мешков, баулов, чувалов и т.п. впечатляло. В отрицательную сторону.
И началась посадка. Двое брутальных армянских летунов объявили порядок посадки. Сначала идут те, кто с билетами на сегодня. На такие мелочи, как указанное в билете место, никто и не думал обращать внимание, ринулись толпой. Потом с билетами на вчера. Потом вообще все, у кого есть хоть какие-то билеты. А остальные - посмотрим. Да-да, так и было сказано. Пока всё это укладывалось в моей тупой голове, кто-то схватил за рукав и втащил в самолёт.
- Чего клювом щёлкаешь, давай быстрей, я тебе место занял! - возмущался пожилой армянин.
- С-с-сы-пасибо! - заикаясь, пролепетала я в полуобмороке, при виде занятого места. Это был по-армянски модернизированный самолёт, в багажнике с одной стороны отсутствовали полки, зато красовались четыре пассажирских кресла, на два из которых мы и уселись с добрым дяденькой, оказавшимся доцентом кафедры гистологии ЕрМИ.
Народ продолжал набиваться, и салон самолёта превратился в трамвай в час пик. Откуда-то взялись складные стульчики, кому их не хватило, угнездились на собственных чемоданах-саквояжах, и, скрипя и пыхтя, наш летучий трамвай взлетел. Летели мы на полчаса дольше заявленного, но я, занятая болтовнёй с соседом, этого особо не заметила.
Сели в Грозном, жестковато, но терпимо, хвала небесам, и в очереди на выход я услышала:
- Дэущк, ти в Грозном виходищь?
Ну ё-маё, если бы ещё объявили: "Грозный, следующая остановка - Ереван!" было бы вообще эпично.
Когда я рассказала про весь этот кавардак родственнику, КВС на пенсии, но продолжавшему работать как раз в системе безопасности полётов, он ехидно ухмыльнулся и рассказал анекдот. Взлетает самолёт, командир спрашивает у второго: "Скорость? Сколько плит осталось?", второй отвечает, что маловато. Через пару секунд всё повторяется. Точка принятия решения, продолжают взлёт, кое-как взлетают, командир опять: "Так сколько плит оставалось?" - "Две!" - "Эх, чёрт, могли бы ещё двух зайцев взять!". А после анекдота родственник добил одной фразой:
- Так вот, этот анекдот, совсем не анекдот. Особенно в Ереванском авиаотряде.
Это было начало 90-х, тогда и не такие чудеса творились)))

Давайте вспомним о рантье в изящных, модных канотье…
Когда-то очень давно меня поразило такое явление, как рантье. Спустя много лет решил своим удивлением поделиться.
Кто-то скажет: а чего удивительного-то? Рантье, то есть люди, живущие исключительно на доходы от своих активов, были, есть, и будут. Их не за что осуждать: были бы у меня самого хоть какие-нибудь источники доходов, кроме зарплаты, я бы ими пользовался без всякого угрызения совести. Чего далеко ходить: множество москвичей живут только на доходы от сдачи своих квартир, типичные рантье.
Но я вовсе не о них!
Я о том странном, загадочном и давно канувшем в Лету явлении во Франции в конце XIX-го и в начале XX-го века, когда статус рантье был притягательным жизненным ориентиром, а тысячи людей, обладавших этим статусом, были заметной социальной группой, определявшей течение общественной жизни!
То, что французские рантье канули в Лету, я понял, прочитав статью «Рантье» в Википедии: Франция там даже не упоминается!
Между тем это действительно было нечто уникальное.
Французские рантье не были недобитыми аристократами, помещиками или наследниками многомиллионных состояний. Будущий рантье зарабатывал деньги в поте лица: добивался высокооплачиваемых должностей на госслужбе, спекулировал акциями на бирже, подделывал чеки или продавал капсюльные ружья в Эфиопию, — он зарабатывал деньги любыми способами. Пока сумма его капитала не достигала величины, позволяющей стать рантье.
После этого данный персонаж прекращал всякую деятельность, связанную с зарабатыванием денег.
Навсегда. Навеки!! Больше никто, — ни он, ни его супруга и дети, никто из членов его семьи не думал о деньгах.
Вы скажете: да все богатые люди не думают о деньгах! Дудки! Мультимиллиардер думает о деньгах постоянно: акции упали, он обеднел на сто хуллиардов, акции поднялись, он разбогател на сто хуллиардов, и теперь у него головная боль, куда эти хуллиарды девать. СМИ на тебя ополчились, бандюки наехали, у налоговой вопросы, с политиками поссорился: жизнь богатого человека, — одни нервы.
Рантье о деньгах не думал вовсе. И знал, что о деньгах не придётся думать ни его детям, ни его внукам, ни его правнукам: капитал, на проценты с которого жил раньте, не уменьшался, а только прирастал.
Типичную жизнь семьи рантье описал Марсель Пруст в своих «Поисках утраченного времени»: утром все просыпались поздно, — торопиться-то некуда. Пока семья неспешно завтракала, приехавшие флористы расставляли по комнатам свежесрезанные цветы, — каждому члену семьи свои, те, что нравятся.
Потом семья ехала кататься в Булонский лес, или по бульварам. Обедали в любимом ресторанчике, шли на модную выставку или просто в гости, в семью таких же рантье, пообщаться, поболтать о всяких пустяках. Вечером, — театр, опера или комедия, а может, концерт заезжего виртуоза.
Летом — на воды, или на популярный морской курорт.
Дети учились, — тому, что им интересно: искусству, музыке. Работать всё равно не будут, учёба только для общего развития.
Что может испортить настроение? Разве что плохая погода, или задержка с выпуском продолжения любимого романа…
Представьте себе Париж той поры: театры и театрики, художественные салоны, модные показы и магазины, бесчисленные рестораны и кафе! Это всё было рассчитано на рантье, — людей с неограниченным свободным временем и стабильными финансами.
Мечта, а не жизнь…
Эпоха рантье кончилась в одночасье. Большинство денег были вложены в государственные ценные бумаги (банк может обанкротиться, государство надёжнее), а самыми доходными были бумаги Российской империи. Разве может обанкротиться Российская империя, с её лесами и чернозёмами, шахтами и заводами, нефтью, золотыми приисками?
Когда большевики объявили, что они ни у кого денег не брали, а потому никому ничего не должны, все французские рантье стали нищими. В один день: утром ты просыпаешься в полном порядке, вечером ты лицо без денег, без работы, без будущего.
Но долги в итоги вернули!
Когда вернули, кому, и сколько, - это другая история, для всяких зануд, мы же не про деньги тут говорим, в конце концов, а про то, чего уже нет…
«Мы исцелимся от страдания, только испытав его сполна» (Марсель Пруст)

ПОГОДИ, ЭТО НЕ ТЫ МЕНЯ, А Я ТЕБЯ!

Напомнило недавней публикацией:
https://www.anekdot.ru/id/1550400/

Лет 10 назад недолго встречались с девушкой по имени Ангелина, медицинским работником по роду деятельности. Гуляли по паркам и отелям, общались.

Одним июльским вечером за ужином (за мой счёт, само собой) на летней веранде ресторана Лина заявляет мне:

- Нам надо расстаться. (слово в слово)
- Эгм (слегка охуеваю) Что же.. Раз надо, значит надо. Давай расстанемся. Что ж.. Давай белого полусладкого вот этого ещё возьмём.

На потемневшем от гнева лице Лины отразилась гамма эмоций и желаний, от вылить на меня бокал вина до запилить столовым ножом.

Весь остаток ужина, сидели ещё часа полтора или два, Лина корчила недовольные кислые физиономии; лицо её, менявшее цвет от бледного к серенькому и обратно к бледному, периодически причудливо кривилось и дёргалось щеками и уголками рта вниз и вбок. Было отчётливо видно, что ей нехорошо.

У меня же, напротив, отчего-то алогично улучшилось настроение.
С довольно странной смесью огорчения, удивления, оглушения, облегчения и радости.

О чём разговаривали - не помню ни одной темы, как выкинуло из памяти.

По окончании ужина расплатился, посадил её с цветами и себя в разные такси и уехал домой.

Намерения поиздеваться или обидеть Лину у меня не было; спокойно и дружелюбно согласился с её предложением расстаться, сочтя его разумным, не став умолять и уговаривать дать шанс.

Как понял позднее, тем самым обесценив её как даму самку, раз с ней так легко и быстро согласились расстаться.

Дополнительно, ей стало обидно, что теперь не она, а её уже как бы бросают, легко соглашаясь с предложением расстаться.

Либо же, как вариант (уже сейчас, при написании этого текста, пришло в голову тугодуму), возможно, намерения у Лины тогда расставаться со мной не было; эта фраза, "Нам надо расстаться", в её глазах была инструментом возвышения её в иерархии системы "она-я", с целью занять господствующее положение над трясущимся над ней, угождающим и боящимся потерять её мной.

А я ей все планы поломал, не разумея тонких поворотов закулисных интриг мадридского двора, баранина такая)
___

На протяжении нескольких месяцев после того июльского вечера Ангелина периодически написывала мне в Вотсап по разным поводам, и когда, наконец, уже в феврале, я согласился с её предложением реанимировать наши отношения, попробовать снова, моментально мне отказала и успокоилась, прекратив писать вообще - её ущемлённое самолюбие было восстановлено)

И возрадовалась ангельской радостью Ангелина, убрав занозу из души: теперь-то она знает, что точно Она меня бросила! :)

А помните был такой «Букварёнок» с красивыми картинками и смешными рассказиками к каждой букве? Обожала его в детстве! А сейчас его любит мой сын. Так вот, на странице с буквой «Ц» был нарисован черный цилиндр. Ну откуда маленьким детям знать это слово? Когда моя мама строго спросила у нас с сестрой: «Что это за буква?», мы дружно ответили: «Буква Ц». А на вопрос: «Что нарисовано на картинке?» также дружно ответили: «ЦЛЯПА».

У меня двое двоюродных братьев, они раньше работали на скорой и регулярно приходили ко мне рассказывать профессиональные байки за чаем и макаронами: «...ну вот мы его переворачиваем, а он уже давно протёк» или «...грузовик затормозил, да прямо на нём». Я переставал есть макароны, а они нет.
Впрочем, самая смешная байка заключалась в них самих. Они близнецы-двойняшки, и когда только пришли на скорую, их поставили в один экипаж. А восемьдесят процентов посетителей скорой — это люди... психически нестабильные, скажем так. Вот приходит такой пассажир в себя в карете скорой помощи, а на него сверху смотрят два одинаковых человека. Ну и он сразу беспокоится от этого и начинает выть дико и портить вокруг себя воздух и казенное имущество. Так что их быстро разделили по разным сменам.

Gleb Klinov

Благодаря многочисленным демотиваторам, обыгрывающим сходство Алисы и борт-инжинера Зелёного, общеизвестно что художник-постановщик культового мультфильма "Тайна третьей планеты", Наталья Орлова, рисовала их со своей дочери и мужа.

Однако, был один персонаж, который Наталье никак не давался - Громозека.

По книжному описанию, огромный Чумарозский археолог выглядит как нечто среднее между осьминогом, слоном и акулой. У него десять щупалец, оканчивающихся когтями, восемь глаз, полуметровая пасть, небольшой хобот, панцирь на груди и три добрых, бестолковых сердца.

В общем, перед художницей стояла задача изобразить совершенно Лавкрафтовскую хтонь, но сделать её милой.

Для начала отказались от щупалец, заменив их руками. Количество тоже сократили с 10 до 6 из чисто практических соображений. Ведь рисовать каждую конечность приходилось вручную.

Лицо инопланетянину тоже решили сделать вполне гуманоидным, отказавшись от хобота и акульей пасти. Его Громозеке подарил самый известный добродушный великан советского кино - Алексей Смирнов.

Интересно, что при создании мультфильма сначала были записаны голоса актёров, и уже потом мультипликаторы, используя фонограмму, создавали мимику и жесты персонажей. Громозеку озвучивал Василий Ливанов, голосом которого разговаривают множество персонажей в советской мультипликации. Например, неподражаемый Карлсон. Голос любимого артиста, а также определённое сходство характеров, оказали огромное влияние на движения Громозеки.

Но представление Громозеки в голове у Натальи всё никак не складывалось. Художница долго ломала голову, каким у Громозеки должен быть летательный аппарат, как он может вообще летать. Дело решила любовь Натальи к... консервированной кукурузе. Художница рассказывает, что как-то раз, вскрывая консервную банку, она и увидела будущий образ Громозеки. Это киборг. Не просто существо, которое летает на каком-то аппарате. А он сам себе - и космический корабль, и тот, кто живёт в нём. Отсюда и глаза на кронштейнах, и выдвигающиеся из "тела корабля" ноги и руки.

В результате и появился яркий образ, украсивший собой любимый многими поколениями мультфильм.

Из сети

Прихожу как обычно на работу — магазин автозапчастей, мечтаю о кофе.
Звонит телефон:
— Здравствуйте, я месяц назад купил у вас автомагнитолу. Не понравилась — отдал сыну.
— Понимаю, — говорю.
— А сыну тоже не понравилась, он передал соседям.
— Ну… бывает.
— Так вот, теперь соседи решили вернуть её вам.
Я, уже чувствуя, что разговор идёт в неправильном направлении:
— Подождите, то есть… не вы, не сын, а соседи хотят сдать товар?
— Да! Потому что она, видите ли, "не играет басы"!
Тут я не выдержал:
— Передайте им, что гарантия действует только на владельца.
Мужчина вздохнул и говорит:
— То есть вернуть нельзя?
— Можно, если вы приедете все втроём: вы, сын и соседи.
Он помолчал, а потом добавил:
— Понял. Отдам теще. Она всё равно не слушает музыку.

На кухне пахло котом и безнадёгой. Я листала ленту, а в голове крутилась одна цифра — сто тысяч. Его зарплата.
Моя обида уже не на жизнь вообще, а на него. На Лёшу. Настоящая, тяжёлая, как булыжник под рёбрами.

Ввалилась Лерка, глянула — и сразу всё поняла. Не стала говорить, что он козёл, или что я зажралась. Только спокойно спросила:
— Давай просто посидим, станет легче, не против?

Я кивнула.
— Тогда просто посидим.

Она взяла меня за руку. Ладонь тёплая, тяжёлая, будто специально под мою вылеплена. Мы сидели молча.
Я варилась в своей обиде, пока вдруг не заметила — она крошится. Камень стал песком, потом пылью.

Вечером пришёл Лёша. Уставший, с дежурной шоколадкой. Я молча поставила чайник. Он ждал, когда я взорвусь, потом не выдержал:
— Тань, ты не злишься?

Сказал с такой осторожной надеждой, будто я держу гранату.
И мне стало неловко: вроде и не злюсь, но не уверена, что сама это решила.

Ночью лежала и смотрела в потолок.
Лерка не дала денег. Не нашла ему работу. Она просто дотронулась — и что-то во мне сдвинулось.
Как будто в голове включили второй кадр того же дня:
в одном он безответственный тип, в другом — просто уставший человек.
И обе картинки одинаково убедительны.

Раньше я думала: если больно — значит, правда. А теперь понимаю — чувство может врать.

Лерка сняла с меня обиду — мягко, будто пыль с пальто.
Только вместе с ней ушла почва под ногами.
Всё вроде стало легче, но теперь мир будто нарисованный: чайник шипит, кот орёт под дверью, а я смотрю — и не верю, что всё это настоящее.