Поиск по автору:

Захотелось козлу, чтоб его уважали,
Чтоб его не держали весь век за козла,
Чтобы запись была в его личной скрижали:
"Сей козел непричастен к творению зла".

Вмиг молва по окрестным отарам пошла:
"Вы случайно козла за козла не держали,
Не сказали случайно ему, что пошла
Его серая жизнь? Вам беднягу не жаль ли?"

Оказалось, козла все считали ослом,
И теперь выясняется задним числом,
Что чужие просчеты ему приписали,

Что напрасно послали в свинарник послом.
Завершая сей пламенный тост, генацвале,
Так скажу: "Пьем за то, чтобы нас уважали!"

Василий Иваныч и друг его Петька
Решили однажды Урал переплыть.
Но мне есаул: "К пулемету, Бередько!" -
А сам, гад, в Париж драпанул во всю прыть.
Вот ты, этих строчек читатель, ответь-ка:
В кого было мне пулемет разрядить?
Гадать поздно, брат, разрядил уже метко!
Уж нету Чапая, утоп он, едрить!
Зато поколенья тимуровцев юных
Вдолбят себе в голову несколько слов:
"Тачанка", "по коням" и "врешь, не возьмешь".
И в памяти прошлого ржавые струны
Бренчать будут долго еще "Будь готов!"
Ты спишь, мой читатель? Обидно. Ну что ж...

Жил да был в мерзлой тундре песец -
Прохиндей, паразит и подлец.
Погубила его
Жадность прежде всего.
Впрочем, нас ждет не лучший конец.

Кирпичные стены, железный забор -
Тут вроде бы лирики нет и в помине,
Но если поэт и разбойник, и вор,
Поэта едва ль проведешь на мякине.

Ему б в чистом поле, подобно скотине
Побегать галопом, мякину жуя,
А он на тюремной ночует перине
И на ночь читает стихи для ворья.

Понятна ли проповедь эта моя?
Пиит вопрошает себя перед сном.
И молча тюремная внемлет семья,
Как тросом скрипит виртуальный паром,

И страсти кипят, нереальны и зыбки...
На нарах лежит он с недетской улыбкой.

Шатаясь и скрипя на резких поворотах,
Несемся мы вперед, на долгожданный отдых
Неси нас, голубой вагон, вперед и с песней -
ее не знаем слов, зато знакомы ноты.

Мелькают за окном знакомые до боли
Наташи, Лены, Светы, Татьяны, Маши, Оли,
Унесшие с собой пороки и болезни,
Не зря за них мы столько долгих лет боролись.

Тяжелую стезю забыв на месяц краткий
Я свой бокал вина допью, друзья, украдкой-
Хоть доктор и сказал, что это чистый яд,
Но яд - целебный, интригующий и сладкий.

Встречайте, дикий пляж и горы, наш отряд!
Алеха, Мити, Коля, Саша и Руфат...

Есть обычай такой на Борнео:
Раз в пять лет проводить выборнео
Президента страны
И евонной жены...
Демократия, мать ее... Нео.

Говорят, что апостол Лука
Почесав как-то там, где щека,
Вспомнил телку одну
И завыл на луну:
"Дурака я свалял, дурака!!!"

Снова дети елку наряжают,
А того пока еще не знают,
Что доел подарки Дед Мороз,
В бороду угрюмо усмехаясь,
В глубине души немножко каясь
И кляня рассеянный склероз.

Но зато весной, восьмого марта,
С низкого начнут детишки старта
Маму поздравлять наперебой,
Доведя папашу до инфаркта
Гамом и неистовым азартом,
Фейерверком, дымом и пальбой.

Нет в своем отечестве пророка,
Круглый год с детишками морока.

У тебя - внешность горничной. Носик задорно
Загибается вверх, глазки нежно косят
(Так бывает у маленьких славных лисят,
В Теремке на закате листающих порно).
Ты всегда молода - ну не дашь пятьдесят:
На пятнадцать ты выглядишь огнеупорно -
Раздвигаются ноги твои рефлекторно,
Воспаряют и как дирижабли висят.
Я люблю тебя даже сильнее поп-корна,
А Венеры холмы, что болтаются вздорно
И все чаще и чаще теперь барахлят,
Компенсирует зад. Он похож на валторну
(Ну, такая фигня, наподобие горна),
Только уже дыра и иной звукоряд.

Нелегко найти супругу адмиралу,
Вот же Тетя Ира! Да не смотрит, гад.
Всяк другой уже давно женат, пузат,
И имеет сервер где-нибудь в Тувалу.
Адмирал, подобно Туру Хеердалу,
Шар земной объездил восемь раз подряд
Выбирает он не кудри, не наряд,
Не модельку по плейбойскому журналу.
Ищет жрицу счастья, музу для любви,
Шиксу-хулиганку, полную оторву.
Плачет Тетя Ира - типа - позови!
Иру - к черту. Шиксу? Но зачем же в жены...
Хитрых кандидаток перебрал он прорву -
На линкоре ими пушки заряжены.

Как известно, у хана Мамая
Х.й вставал лишь в апреле и в мае
Но зато в декабре
На евоном дворе
Воцарялась тоска неземная.

Лиля Брик обожала консервы:
Аппетитно и сытно, во-первых,
Во-вторых, на троих -
Нету кайфу без них,
В третьих - дешево. Экая стерва!

Злится фея Моргана
На свой подлый склероз:
Что такое нирвана?
Кто мне сделал засос?

Может, сам Дед Мороз?
Совершенно не помню!
Кто принес мне мимоз,
На работу в депо мне?

Кто-то умный и скромный,
Молодой, холостой
Впрочем, опыт огромный
У него, да не с той...

Миражи, миражи...
Свет мой, пейджер, скажи: ...

К Отцу-Дюма Дюма-Сынуля
Пришел и робко воспросил:
Какого хрена ты, папуля,
Мне не сказал про "Клерасил"?

Была ответом сыну дуля,
Но из последних детских сил
Сынок чугунную кастрюлю
Отцу на темя водрузил.

Пускай роман "Отцы и дети"
Дорогу жизни вам осветит,
А не какой-то "Бражелон",

Папаши-бражника творенье.
Пронесся, словно страшный сон
Финал сего стихотворенья.

Ежели строк
Больше, чем мыслей,
Или повисли,
Словно шнурок

Значит порок:
Мысли закисли
(Кончились, в смысле) -
Будет творог.

Как ни крути,
Мыслей тринадцать
(Так, ассорти)

Я соберу.
Не разбежаться,
Брат по перу.

Николай Константинович Рерих
Разбирался в народных поверьях.
Но тибетские йети
Все поверия эти
Отвергали. И сколько теперь их?

Изобрел как-то раз Эдисон
Аппарат для поддержки кальсон.
И пошел к проститутке.
Ну а там ради шутки
В аппарат запихнул пенис он.

Как-то раз при посеве культуры
Перебрав обнаженной натуры,
Так изрек агроном:
"Весь разврат перед сном -
Поебень, если нет политуры!"

В моей коммунальной квартире
Стрельба постоянно, как в тире,
Как в местном кружке ДОСААФ-
Летают кастрюли и гири:
Обратно "Commando" в эфире!
Неважно кто прав, кто неправ.

Казалось бы - люди как люди,
Ну, что им в кухонной посуде?
И вилку погнули зачем?
А ночью сожрали мой студень...
О, как же стал быт мой паскуден!
Туды вас, поганцев, в качель!

Сегодня, полночной порою
Я газовый вентиль открою.

Я устал от пеленок и сосок
И от запаха струганых досок.
Мне в роддоме ремонт
Делал местный бомонд -
Не доделал, подлец, недоносок!

Нет, серьезно: быть или не быть?
А и быть: смешно или серьезно?
Мы бежим по жизни во всю прыть,
И руками машем зло и грозно.

Мы твердим, что никогда не поздно
Умереть, уснуть... Но хватит ныть,
Можно заболеть болезнью звездной,
Можно и похуже подхватить.

Нет, не СПИДом, - к этому привыкли,
И к задержкам в менструальном цикле,
Но раздумий философских бремя

Гонит наших мыслей мотоциклы...
Что-то вдруг запутался совсем я:
Быть? Не быть? Шиза? Иль несваренье?

Лапти повесив на гвоздик,
Выйду на поле свое.
Выйти в бурьян - это подвиг-
Злое лесное зверье

Может лишить меня жизни.
Нос мой, от страха не висни!
Главное, серп мой с собой
И молоток боевой.

Выполню я упражненья
По пораженью целей
И заживу веселей,
Не утруждаясь говеньем.

Как хорошо, елы-палы
Утром пройтися по шпалам...

Как-то раз пожилой клептоман
Запустил девять пальцев в карман
Извращенцу известному,
Тоже парню нечестному
И нащупал там плотный банан.

Раз московский один комсомолец
Добивался любви богомолиц.
Но обздался, засранец:
Их один иностранец
Совратил, отвезя до околиц.

У Романа, бля, у Трахтенберга
Есть роман "Тополя Кенигсберга"
Про фашистов-зверей.
Эх, прочесть бы скорей
Умных мыслей его фейерверки!

Ровно двадцать четыре дня
Сочинял дядя Даль,
Глядя в даль,
Объяснение слову "хуйня",
Бормоча: "вот хуйня, так хуйня".

Испокону веков на Майорке
Проживал одноглазый майор.
Никогда не бывал он в Нью-Йорке,
Чем свой сильно сужал кругозор.

Эх Майорка, родная Майорка!
Нам, татарам - что спирт, что касторка.

Но однажды майор одноглазый
Выпил водки и, взявши билет
На Нью-Йорк, и, по трапу залазя,
Наступил мужику на штиблет.

Эх, Майорка, бухая Майорка!
Как катился он с трапа под горку!

А в Нью Йорке его дожидались
Одноногий старпом и капрал,
На грудях их сияли медали,
"Варшавянку" оркестр играл.

Эх, катись-ка ты к черту, Майорка!
Надо выпить еще полведерка!

Туалету - ему все равно,
Чье в него ты спускаешь г...о.
И г..ну все равно,
Из чьей ж..ы оно,
Дернул слив - и его не виднО.

Какая страшная ошибка!
Приморский край дрожит во тьме
И уплывает наша рыбка.
Начальству не сидеть в тюрьме,

Оно лишь скалится в улыбке,
Не говоря ни бе, ни ме
И зад свой, далеко не хлипкий
Раскармливает на зиме.

И почему наш грозный Путя-
Гроза убийцев и воров,
Молчит, как витязь на распутьи,

Хотя силищи - будь здоров!
Восстань насупив брови круто,
Наш Змеелов и Птицелов!

Пожилой продавец из "Икейи"
Побывал в придорожном ларьке и
Конкурентам своим
Предложил не интим,
А сравнить, у кого ... длиннеее.

Беспардонный мужик из Помпеи
Утверждал, "Виноваты евреи.
Дескать, нету воды
Отсосали жиды
Воду всю из моей батареи."

Ваш покорный слуга
С юных лет старомоден:
Обожаю Дега,
Пикники на природе,
Флердоранж и бега.

А на днях обручился
Я с любимой своей.
Но - конфуз получился:
Не запел соловей
(Граммофон не включился).

От позора скрываться
Я пытался в лесах,
Стал слегка заикаться
И морально зачах.

Все девчонки из нашей общаги
Любят в окна вывешивать флаги
Дальних стран зарубежья.
Но ношу ног промеж я
Флаг им в руки, и водки две фляги.

Гулял я намедни на свадьбе,
Изрядно хватил коньяка
И думал: "Невесту бы взять бы,
А после - ее муженька!"

Такие скабрезные мысли
В башке одурманенной кисли.

Тут кум подошел, очень пъяный,
Невесту он за руку взял.
Невеста с улыбкой жеманной,
Приветливой, как интеграл

Сказала ему: "Ваши мысли
Похожи на слабенький рислинг"

Жених цапнул кума за лацкан
И ласково стукнул в висок.
На землю холодную Васька
Упал, как с мякиной мешок.

И глупые Васькины мысли
На старой березе повисли.

Я не стану травою, дрожащей от свиста косы,
Перед высшим судьею, бросающим жизнь на весы
Я предстану несогнутым, твердым и гордым поленом
Тем, которое многим героям сломало носы,
Героинь иногда, впрочем, тоже лишая красы,
Не осиновой чуркою - комлем дубовым нетленным!

Я не стану стаканом в трясущейся чьей-то руке.
Перед высшим судьею я нагло пройду налегке,
У костра причастившись воды из ляменевой фляжки,
Прямо в сердце Аида нацелюсь в прощальном пике,
И останутся сонные дни где-то там вдалеке,
Где остались твои незабвенные стройные ляжки.

Нет, не стану гадать я о сущности реинкарнаций,
Я по стилю сонета узнаю, что был я Гораций.

Мой дядя, будучи в Палермо,
Не в шутку разозлил Семью:
Его таинственную сперму
Там все признали за свою.

Похожий вкус смутил, наверно.
Ведь в их загадочном краю
Таких, как он, живет примерно
Мильон. Как ангелов в раю.

А дядя знать не знал их правил
И тем, кому не надо, вставил.
И вот наглядный результат:

Мой дядя, как апостол Павел,
Теперь не то чтобы крылат,
Но соблюдает целибат.

Да, не удастся мне стать знаменитым.
Ну и не надо. Им быть некрасиво.
Выйду на ниву я. Свежее жито
Мерин жует вислобрюхий и сивый.

Если б я не был таким сибаритом,
Мог бы густой наслаждаться крапивой,
Или вкушать аконит ядовитый
На берегу ледяного залива.

Только одним я могу похвалиться:
Любят меня незамужние дамы,
Впрочем, и я их желаю взаимно,

Если у них симпатичные лица.
Если же нет - расстаемся тогда мы
В полночь, под звуки родимого гимна.

Человек поколения "Пепси"
Обожал демократию, рэп, Си...
В то же время, хитрец,
Он отстроил дворец,
Где ночами с путанами ебси.

Давидсон ненавидел Харлея-
За разврат, потребление клея,
Гомосексуализм
И антисемитизм -
Дружбы не было в бизнесе злее.

Знаменитый писатель Гюго
Не хотел обижать никого
Ни деньгами, ни ласками,
Ни стихами, ни сказками,
Ни же сочным парижским арго.

Я прям и прост, почти как штанга,
И мой вопрос таков: "Куда бы
Мне руку положить у бабы,
Когда танцуем в ритме танго?"

Монна Лиза была иудейка.
И однажды ей утром идейка
В ее светлую голову
С бодуна претяжелого
Улыбнувшись, вошла: мол, налей-ка.

Раззудись ты, плечище артрозное
Распахать надо поле колхозное,
Посадить кукурузу,
Портулак и арбузы,
И... забыл. Эх, мозгище склерозное!

На форуме...

> Молодая девушка, симпатичная, хочет сняться в порно-фильме.
> Пишите, рассмотрю все предложения.

в качестве предложения фото члена выслать чтоль? сиди... рассматривай...

Черт возьми, я опять опоздал на свою электричку!
О, проклятье, опять улетит без меня самолет!
Бог ты мой, почему, почему, почему я не птичка!
Почему я не птичка, которая песни поет

Ну, иль там на худой на конец не хотя бы енот?!!
О, Мадонна, ну как меня бесит ругаться привычка,
Вместо песни чтоб петь или, скажем, водить хоровод,
Я ж всего и могу, что придумывать глупые клички,

Впрочем, платят за это неплохо в одном из домов
Журналистской терпимости. Дюжины лучших умов
Дней минувших давно сочиняют для нас анекдоты,

Бородаты, пошлы и унылы, как тост "Будь здоров!"
Елы-палы! Я сам себе так опротивел - до рвоты.
Загораю на рельсах, а в небе летят самолеты.

Обладатель огромного кольта
Круглый год носил длинные польта,
Потому что иначе
Ствол по ребрам фигачил,
А терпел очень плохо он боль-то.

Мистер Путин, отец кучи наций
Был разведчиком и папарацци
Недолюбливал он
Пищу, отдых и сон,
А любил - чемодан ассигнаций.

Губернатор из города Питера
Часто слушает Болена Дитера,
Хоть и, вроде, не болен
Но порой недоволен:
"Ничего не пойму без пол-литера!"

В газету "Вечерка" пришли два ханыги -
Один в телогрейке, другой - без нее,
Но левой рукою ружье за цевье
Сжимал, как сжимают бутыль забулдыги.
"Вы че,- говорили они, - Е-мое!
Ну, че, блин, в натуре, ваще, за интриги?
Вы пишете, гады, про танки и МИГи,
А где репортажи про нас - мужичье?!!"
Но Главный смикитил, естественно, мигом:
"Я щас - за бутылкой, а вы пока в книгу
Впишите себя - ну, там, год, фамилье..."
А те - возмущаться:"Ну, ты, прощелыга!
"Вечерка" тут, или Спасения Лига?!!"
И главному в жопу воткнули копье!!!

Бросьте ребята дурить, все подходит к развязке!
Камни в мешок собираем, становимся в ряд,
Дружно напялим на головы черные маски
И создадим свой карательный суперотряд-

Камни зачем? Ни к чему нам библейские сказки!
Лучше засунем в мешок динамитный заряд,
Шнура бикфордова кинем огромную связку,
А на закуску положим туда мармелад.

Эх, богатырскую силушку некуда дети...
Лучше б детей создавали, сопя на диване
Чтоб продолжали бороться за дело отцов

На облысевшей, на виды видавшей планете
Орды сопливых юнцов - Пети, Васи и Вани,
Родину славя геройской тропой храбрецов.