Сию короткую историю мне некогда поведал мой друг-однокурсник Андрей.
Без его разрешения (полагаю, он меня простит) опубликую.
Его девушка попросила купить ей бюстгальтер. Должно быть, она хотела
избежать произнесения слова "лифчик", а синоним "бюстгальтер" ей в
голову не пришел, так что пришлось сказать "верхнюю часть туалета".
"Крышку, что-ль, от унитаза? " – притворился непонявшим Андрей
(О, Рябов, надеюсь ты все так же остроумен, как и 10 лет тому назад!
Привет тебе от меня )
со слов Андрея Рябова Copyright © Наташа Fantasma
Рассказчик: Natasa Fantasma
1
17.06.2006, Остальные новые истории
Предмет "Дендрология" был тяжелым, не слишком интересным, но, к
сожалению, профилирующим – альфа и омега ландшафтной архитектуры.
Педагог был строг. Кроме того он вечно имел кучу дел и всегда куда-то
торопился, так что лекции его носили очень сжатый характер. Зато потом
во время модуля хотел множество "интимных подробностей" о деревьях и
кустарниках.
Вид у него был приблизиельно такой – стремительный, лысоватый, в очках,
которые вечно съезжали с его носа и которые он не успевал поправить
рукой, поэтому их водружал на свое место, морща нос и вскидывая голову,
отчего казалось, будто он их поправляет языком. Однажды я "имела то
счастье" видеть, как он идет (читай "мчится") в туалет, на ходу
(чесслово!) расстегивая ширинку (спасибо что хоть не гадил на ходу!).
Про себя я называла его Мартовский Заяц. Или Бешенный Кролик.
Модули мы как-то пережили, зачет тоже каким-то чудом сдали, близился
экзамен...
Наступил день "Д".
Мы с подружкой (Юлей) пришли задолго до его начала – повторить
пройденное вместе.
Примчался Мартовский Заяц и приволок гербарий – ничего себе стопка!
Посулил, что будет спрашивать и по гербарию, "такштоготовьтесь,
готовьтесь, ящасвернусь" – и ускакал по делам.
Мы стали повторять (вернее, учиться) по гербарию. Нам становилось ясно,
что мы ни черта не знаем. Более того – мы поняли, что и научиться тоже
уже не успеем. Тогда мы стали делать пометки на полях или меж листьев на
распятых веточках (благо учитель близорук и невнимателен).
К сожалению (в этом случае к сожалению, вообще-то это - позитив) наша
флора оказалась чертовски богатой, а студенты, собиравшие сей гербарий –
чертовски усердными. Здесь было ВСе! Тогда подружка предложила
произвести редукцию. Мы отобрали наиболее противные незапоминающиеся
экземпляры и стали искать место, куда б их спрятать.
В аудитории стоял длинный шкаф с дверками в верхней его части и ящиками
в нижней. Наверное ему предстояло быть доминантой аудитории и находиться
посредине, так как вместо задней стенки в верхней части были опять те же
створки, а ящики, полагаю, можно было вытягивать и с другой стороны. Но
шкаф стоял возле стены. Из-за плинтуса он не был придвинут к ней
вплотную. Однажды – еще во время занятий – мне было велено положить туда
какие-то рисунки, створки приоткрылись и половина рисунков свалилась за
шкаф (этот факт я утаила).
Мы воспользовались этим тайником и стали впопыхах засовывать туда
гербарий. Это был ворох ватманной бумаги формата А3 (т. е.30 х 40 см) и
никак не лез в зазор. Подруга в панике хотела принять меры порадикальнее
и выбросить гербарий в мусорник. Но мне было жалко портить чужой труд, и
я продолжала заталкивать его в то узкое пространство. Кое-как затолкала,
но часть его упорно оставалась торчать сверху, выдавая нас с головой.
Тогда я немного потянула на себя ящички. Свершилось чудо – гербарий,
зашелестев на прощание, провалился в преисподнюю. Мы спасены!
Спасены, да не надолго...
Экзамен мы сдавали этажом выше. Вошедши в аудиторию с оставшейся 1/3
гербария под пазухой, мы увидели следующее орудие пытки – коробку с
шишками. Определять, какая шишка к какому дереву относится, было еще
хуже, чем определять растение по веточкам в гербарии. Я попросила одну
из однокурсниц стоять на шухере, а сама вылезла на стул и приступила к
радикальной редукции – вышвыриванью неизвестных нам шишек из окошка
чердачной ауд. №1 на крышу корпуса.
Внизу прохаживался, покуривая, наш педагог – почвовед (один из
немногочисленных нормальных педагогов, отношения с которым у меня были
довольно дружеские (он старался не обращать внимания даже на самые
дерзкие мои выходки, очевидно питая ко мне некоторые симпатии)). Одна
шишка внезапно сорвалась с крыши и упала на асфальт во дворе – прямо
перед ним. Около корпуса был дендрарий, и на деревьях обитали белки.
Учитель задрал голову, явно ожидая увидеть маленького умилительного
рыжехвостенького зверька, и увидел мой торс, с коробкой, в которой
тарахтели шишки, в одной руке, и с шишкой, приготовленной к метанью, в
другой.
- Натали! – удивился учитель (он звал меня на французский манер), - чем
это ты занимаешься?
- Готовлюсь к экзамену по дендрологии! – дерзко ответила я (зная, что он
нас не выдаст) и вышвырнула еще одну шишку.
- Ну готовься, готовься, да только смотри, через неделю у вас экзамен по
геологии и почвоведенью – чтоб все камни были в целости и сохранности! А
не то побеседую с вашим дендрологом. Ясно?!
З. Ы. Экзамен с дендры я сдала на 4. По почвоведенью – тоже на 4. Камни
не пострадали.
Copyright © Наташа Fantasma
сожалению, профилирующим – альфа и омега ландшафтной архитектуры.
Педагог был строг. Кроме того он вечно имел кучу дел и всегда куда-то
торопился, так что лекции его носили очень сжатый характер. Зато потом
во время модуля хотел множество "интимных подробностей" о деревьях и
кустарниках.
Вид у него был приблизиельно такой – стремительный, лысоватый, в очках,
которые вечно съезжали с его носа и которые он не успевал поправить
рукой, поэтому их водружал на свое место, морща нос и вскидывая голову,
отчего казалось, будто он их поправляет языком. Однажды я "имела то
счастье" видеть, как он идет (читай "мчится") в туалет, на ходу
(чесслово!) расстегивая ширинку (спасибо что хоть не гадил на ходу!).
Про себя я называла его Мартовский Заяц. Или Бешенный Кролик.
Модули мы как-то пережили, зачет тоже каким-то чудом сдали, близился
экзамен...
Наступил день "Д".
Мы с подружкой (Юлей) пришли задолго до его начала – повторить
пройденное вместе.
Примчался Мартовский Заяц и приволок гербарий – ничего себе стопка!
Посулил, что будет спрашивать и по гербарию, "такштоготовьтесь,
готовьтесь, ящасвернусь" – и ускакал по делам.
Мы стали повторять (вернее, учиться) по гербарию. Нам становилось ясно,
что мы ни черта не знаем. Более того – мы поняли, что и научиться тоже
уже не успеем. Тогда мы стали делать пометки на полях или меж листьев на
распятых веточках (благо учитель близорук и невнимателен).
К сожалению (в этом случае к сожалению, вообще-то это - позитив) наша
флора оказалась чертовски богатой, а студенты, собиравшие сей гербарий –
чертовски усердными. Здесь было ВСе! Тогда подружка предложила
произвести редукцию. Мы отобрали наиболее противные незапоминающиеся
экземпляры и стали искать место, куда б их спрятать.
В аудитории стоял длинный шкаф с дверками в верхней его части и ящиками
в нижней. Наверное ему предстояло быть доминантой аудитории и находиться
посредине, так как вместо задней стенки в верхней части были опять те же
створки, а ящики, полагаю, можно было вытягивать и с другой стороны. Но
шкаф стоял возле стены. Из-за плинтуса он не был придвинут к ней
вплотную. Однажды – еще во время занятий – мне было велено положить туда
какие-то рисунки, створки приоткрылись и половина рисунков свалилась за
шкаф (этот факт я утаила).
Мы воспользовались этим тайником и стали впопыхах засовывать туда
гербарий. Это был ворох ватманной бумаги формата А3 (т. е.30 х 40 см) и
никак не лез в зазор. Подруга в панике хотела принять меры порадикальнее
и выбросить гербарий в мусорник. Но мне было жалко портить чужой труд, и
я продолжала заталкивать его в то узкое пространство. Кое-как затолкала,
но часть его упорно оставалась торчать сверху, выдавая нас с головой.
Тогда я немного потянула на себя ящички. Свершилось чудо – гербарий,
зашелестев на прощание, провалился в преисподнюю. Мы спасены!
Спасены, да не надолго...
Экзамен мы сдавали этажом выше. Вошедши в аудиторию с оставшейся 1/3
гербария под пазухой, мы увидели следующее орудие пытки – коробку с
шишками. Определять, какая шишка к какому дереву относится, было еще
хуже, чем определять растение по веточкам в гербарии. Я попросила одну
из однокурсниц стоять на шухере, а сама вылезла на стул и приступила к
радикальной редукции – вышвыриванью неизвестных нам шишек из окошка
чердачной ауд. №1 на крышу корпуса.
Внизу прохаживался, покуривая, наш педагог – почвовед (один из
немногочисленных нормальных педагогов, отношения с которым у меня были
довольно дружеские (он старался не обращать внимания даже на самые
дерзкие мои выходки, очевидно питая ко мне некоторые симпатии)). Одна
шишка внезапно сорвалась с крыши и упала на асфальт во дворе – прямо
перед ним. Около корпуса был дендрарий, и на деревьях обитали белки.
Учитель задрал голову, явно ожидая увидеть маленького умилительного
рыжехвостенького зверька, и увидел мой торс, с коробкой, в которой
тарахтели шишки, в одной руке, и с шишкой, приготовленной к метанью, в
другой.
- Натали! – удивился учитель (он звал меня на французский манер), - чем
это ты занимаешься?
- Готовлюсь к экзамену по дендрологии! – дерзко ответила я (зная, что он
нас не выдаст) и вышвырнула еще одну шишку.
- Ну готовься, готовься, да только смотри, через неделю у вас экзамен по
геологии и почвоведенью – чтоб все камни были в целости и сохранности! А
не то побеседую с вашим дендрологом. Ясно?!
З. Ы. Экзамен с дендры я сдала на 4. По почвоведенью – тоже на 4. Камни
не пострадали.
Copyright © Наташа Fantasma
21.05.2006, Новые истории - основной выпуск
У нас была практика по живописи. И проходила она на нашей кафедре в
дендрологическом саду. Рисовали мы и наш корпус, и домик где проходили
занятия по рисунку и живописи, и музей фауны, и тиссовую аллею и кучу
всякого такого... И вот следующее задание – нарисовать альпийскую горку
– как раз была в цвету. Все мы расселись так, чтобы найти наилучший
ракурс (т. е. чтобы с твоего положения небыло видно ни корпуса, ни
домика, и вообще ничего лишнего – большинство из нас художники от слова
"худо" ). Майя – по случаю хорошей погоды вся в светлом, с новой
белой сумкой - выбрала себе место прямо напротив альпинария – на клумбе.
Разложила свои краски, прикрепила ватман к доске, поставила мольберт,
уселась и стала с вдохновленьем рисовать. Через некоторое время я пришла
ее проведать. Набросок был уже готов, и Майка принялась рисовать
красками (как говаривал учитель "искать в тонах"). А я наблюдаю. Работа
спорится. Я опираюсь о Майкин стульчик. Стульчик начинает проваливаться
в землю – клумбу кто-то взрыхлил. "Что ты делаешь?! "- испуганно
восклицает Майка. "Я тебя закрепляю". "Спасибо. Я тут уже несколько раз
закреплялась" – и показывает на землю, сплошь покрытую дырками от ножек
стульчика. Я помогла Майке вытянуть стульчик и перенести чуть подальше.
Майка продолжает "искать в тонах". Удачный мазок! Майка прищуривается и
откидывается на спинку стульчика – немного влево, дабы оценить свой
успех. Равновесие нарушено. Стул начинает крениться. попытка зацепится
за соседний стул с красками не увенчалась успехом. "Кажется я начинаю
закрепляться" – прошептала Майка и вместе со стулом рухнула на клумбу,
на нее упала новая белая сумка, на это свалился стул с красками и
палитра, и вдобавок на все это грохнулся – шедевром вниз – мольберт.
Майка билась в конвульсиях на земле и не могла подняться. Я не смогла ей
сразу помочь – согнутому в три погибели смеющемуся человеку это не по
силам.
дендрологическом саду. Рисовали мы и наш корпус, и домик где проходили
занятия по рисунку и живописи, и музей фауны, и тиссовую аллею и кучу
всякого такого... И вот следующее задание – нарисовать альпийскую горку
– как раз была в цвету. Все мы расселись так, чтобы найти наилучший
ракурс (т. е. чтобы с твоего положения небыло видно ни корпуса, ни
домика, и вообще ничего лишнего – большинство из нас художники от слова
"худо" ). Майя – по случаю хорошей погоды вся в светлом, с новой
белой сумкой - выбрала себе место прямо напротив альпинария – на клумбе.
Разложила свои краски, прикрепила ватман к доске, поставила мольберт,
уселась и стала с вдохновленьем рисовать. Через некоторое время я пришла
ее проведать. Набросок был уже готов, и Майка принялась рисовать
красками (как говаривал учитель "искать в тонах"). А я наблюдаю. Работа
спорится. Я опираюсь о Майкин стульчик. Стульчик начинает проваливаться
в землю – клумбу кто-то взрыхлил. "Что ты делаешь?! "- испуганно
восклицает Майка. "Я тебя закрепляю". "Спасибо. Я тут уже несколько раз
закреплялась" – и показывает на землю, сплошь покрытую дырками от ножек
стульчика. Я помогла Майке вытянуть стульчик и перенести чуть подальше.
Майка продолжает "искать в тонах". Удачный мазок! Майка прищуривается и
откидывается на спинку стульчика – немного влево, дабы оценить свой
успех. Равновесие нарушено. Стул начинает крениться. попытка зацепится
за соседний стул с красками не увенчалась успехом. "Кажется я начинаю
закрепляться" – прошептала Майка и вместе со стулом рухнула на клумбу,
на нее упала новая белая сумка, на это свалился стул с красками и
палитра, и вдобавок на все это грохнулся – шедевром вниз – мольберт.
Майка билась в конвульсиях на земле и не могла подняться. Я не смогла ей
сразу помочь – согнутому в три погибели смеющемуся человеку это не по
силам.
17.06.2006, Остальные новые истории
Мой отец был строг и отношения у меня с ним не сложились. Вернее,
сложились, но плохие. Я его побаивалась. Вернее - я боялась его, как
огня. Этим, кстати, пользовалась моя (светлой памяти) бабушка, и когда я
уж слишком шалила, и не помогали мифы о "волшебном телевизоре" (в
котором моя мама у себя на работе все видит) и о "проверке" (когда
пролетал самолет или вертолет), бабушка говорила: "Шали-шали, придет
отец – будешь как шелковая". Настроение ухудшалось и как-то сразу
переставало хотеться бегать-прыгать.
Но не об этом речь.
У отца был велосипед – то-ли "Спутник", то-ли "Турист". Словом, велик
был круторог и (с моей точки зрения) высок. Я жаждала покататься на нем
и повыпендриваться, но отец велосипеда не давал.
Однажды отец куда-то собирался на велике и что-то там забыл дома. Мне
было велено караулить велосипед. Как только отец скрылся в подъезде, я
взгромоздилась на сиденье и стала нарезать круги по двору. Жаль что было
раннее утро и никто из друзей меня не видел!
Вдруг (земля затряслась, свет померк) отец вышел из подъезда. Он был
сердит (наверное увидел меня из окна) и испепелял меня взглядом. В
страхе (Зевс метнул молнию в Фаэтона) я свалилась наземь. Как хороше что
было раннее утро и никто из друзей меня не видел!
Отец отчитал меня и дал подзатыльник. Потом сел на велик, нажал на
педали, по дороге засовывая ноги в туклипсы и одной рукой поправляя на
голове бейсболку, не справился с управленьем и на всей скорости въехал в
кусты, где упал и перевернулся вверх тормашками.
Смеяться я побоялась – точно бы вздул.
Copyright © Наташа Fantasma
сложились, но плохие. Я его побаивалась. Вернее - я боялась его, как
огня. Этим, кстати, пользовалась моя (светлой памяти) бабушка, и когда я
уж слишком шалила, и не помогали мифы о "волшебном телевизоре" (в
котором моя мама у себя на работе все видит) и о "проверке" (когда
пролетал самолет или вертолет), бабушка говорила: "Шали-шали, придет
отец – будешь как шелковая". Настроение ухудшалось и как-то сразу
переставало хотеться бегать-прыгать.
Но не об этом речь.
У отца был велосипед – то-ли "Спутник", то-ли "Турист". Словом, велик
был круторог и (с моей точки зрения) высок. Я жаждала покататься на нем
и повыпендриваться, но отец велосипеда не давал.
Однажды отец куда-то собирался на велике и что-то там забыл дома. Мне
было велено караулить велосипед. Как только отец скрылся в подъезде, я
взгромоздилась на сиденье и стала нарезать круги по двору. Жаль что было
раннее утро и никто из друзей меня не видел!
Вдруг (земля затряслась, свет померк) отец вышел из подъезда. Он был
сердит (наверное увидел меня из окна) и испепелял меня взглядом. В
страхе (Зевс метнул молнию в Фаэтона) я свалилась наземь. Как хороше что
было раннее утро и никто из друзей меня не видел!
Отец отчитал меня и дал подзатыльник. Потом сел на велик, нажал на
педали, по дороге засовывая ноги в туклипсы и одной рукой поправляя на
голове бейсболку, не справился с управленьем и на всей скорости въехал в
кусты, где упал и перевернулся вверх тормашками.
Смеяться я побоялась – точно бы вздул.
Copyright © Наташа Fantasma
17.06.2006, Остальные новые истории
Однажды, бредя с Юлькой на троллейбусную остановку, мы слагали стихи про
нелюбимых педагогов. Вернее, короткий такой стишок – всего в две строки.
Без смысла – главное чтоб рифма была ("палка-селедка").
Из-за физиолога мы чуть было не закончили институт преждевременно без
диплома:
"Утка по воде плывет -
Физиолог – идиот"
Один педагог был толст, вернее пузат:
"Таракан бежит усатый –
Замдекана наш - пузатый"
Предмет, который мы называли "плуги" (по-моему, механизация труда или
что-то в этом роде) вели двое. Практические занятия проводил молодой
педагог – Борис Б. А лекции нам читал препод постарше - алкоголик со
стажем – маэстро Тиунчик. Фамилия дурацкая и рифму к ней подобрать почти
невозможно. А у меня тогда фокстеръер был. Дунчо. Ласкательное – Дунчик.
("Почему такая кличка странная?"-спросите вы. А вот почему. У нас почти
каждый пес - Барбос. Или Полкан. Или Шарик. Или Бобик. Или Тузик. Или
Жучка... Ого-го, сколько имен! А у словаков (отец - словак) –
обобщительное для всех собак – Дунчо).
Вот я и придумала рифму:
"Косточки грызет мой Дунчик
Едет на плуге Тиунчик"
И тут я заговорила стихами:
"С криком: "Стой! Остановись!"
За плугом бежит Борис.
Плуг за что-то зацепился
В борозду Тиун свалился.
Он под лемех угодил
Нож, зараза, затупил"
Дааа, странный это был человек. Однажды он читал лекцию о сеялках.
Начало фразы: "Сеялки являются..." прозвучала важно и торжественно, мы
стали лихорадочно записывать "... одними из главнейших механизмов для
посева!" – закончил он фразу.
"Шоб ты сдох!"- послышался за нашей спиной злобный шепот однокурсницы,
конспекты которой отличались краткостью и точностью – писáла она их
без лишних слов - почти что стенографически.
Мы с Юлей хихикнули. Педагог вперил в нас свой взгляд и молвил:
"Великолепно! Две подружки. Вместе сидят, вместе смеются. Сейчас сделаю
в журнале пометочку. Потом посмотрим на экзамене." – при наших фамилиях
появились две жирные точки.
Судя по всему, Тиун забыл, что обозначали эти точки, потому что экзамен
он только нам двоим поставил "автоматом". Юле – "4"(недостаточно громко
хихикала наверное), мне - "5".
Иногда он приходил в не слишком трезвом состоянии и, читая лекцию,
запутывался. Когда он не мог отыскать в конспекте того предложения, кде
он закончил чтение, Тиун начинал читать с начала страницы, обыяснив нам:
"Чтоб не вводить вас в заблуждение, я прочту еще раз". Когда в аудитории
поднимался шум типа: "Помедленнее, пожалуйста, мы не успеваем!", Тиун
понимал, что это и есть искомое непрочитанное предложение, и сбавлял
скорость чтения.
"Сеялки используются до... " – посмотрел в конспект "... после – так
даже лучше сказать" (ничего себе синонимы – "до" и "после"!)
Когда мы сдавали экзамен, со всех сторон из кульков доносилось
мелодическое позвякивание бутылок с водкой...
Copyright © Наташа Fantasma
нелюбимых педагогов. Вернее, короткий такой стишок – всего в две строки.
Без смысла – главное чтоб рифма была ("палка-селедка").
Из-за физиолога мы чуть было не закончили институт преждевременно без
диплома:
"Утка по воде плывет -
Физиолог – идиот"
Один педагог был толст, вернее пузат:
"Таракан бежит усатый –
Замдекана наш - пузатый"
Предмет, который мы называли "плуги" (по-моему, механизация труда или
что-то в этом роде) вели двое. Практические занятия проводил молодой
педагог – Борис Б. А лекции нам читал препод постарше - алкоголик со
стажем – маэстро Тиунчик. Фамилия дурацкая и рифму к ней подобрать почти
невозможно. А у меня тогда фокстеръер был. Дунчо. Ласкательное – Дунчик.
("Почему такая кличка странная?"-спросите вы. А вот почему. У нас почти
каждый пес - Барбос. Или Полкан. Или Шарик. Или Бобик. Или Тузик. Или
Жучка... Ого-го, сколько имен! А у словаков (отец - словак) –
обобщительное для всех собак – Дунчо).
Вот я и придумала рифму:
"Косточки грызет мой Дунчик
Едет на плуге Тиунчик"
И тут я заговорила стихами:
"С криком: "Стой! Остановись!"
За плугом бежит Борис.
Плуг за что-то зацепился
В борозду Тиун свалился.
Он под лемех угодил
Нож, зараза, затупил"
Дааа, странный это был человек. Однажды он читал лекцию о сеялках.
Начало фразы: "Сеялки являются..." прозвучала важно и торжественно, мы
стали лихорадочно записывать "... одними из главнейших механизмов для
посева!" – закончил он фразу.
"Шоб ты сдох!"- послышался за нашей спиной злобный шепот однокурсницы,
конспекты которой отличались краткостью и точностью – писáла она их
без лишних слов - почти что стенографически.
Мы с Юлей хихикнули. Педагог вперил в нас свой взгляд и молвил:
"Великолепно! Две подружки. Вместе сидят, вместе смеются. Сейчас сделаю
в журнале пометочку. Потом посмотрим на экзамене." – при наших фамилиях
появились две жирные точки.
Судя по всему, Тиун забыл, что обозначали эти точки, потому что экзамен
он только нам двоим поставил "автоматом". Юле – "4"(недостаточно громко
хихикала наверное), мне - "5".
Иногда он приходил в не слишком трезвом состоянии и, читая лекцию,
запутывался. Когда он не мог отыскать в конспекте того предложения, кде
он закончил чтение, Тиун начинал читать с начала страницы, обыяснив нам:
"Чтоб не вводить вас в заблуждение, я прочту еще раз". Когда в аудитории
поднимался шум типа: "Помедленнее, пожалуйста, мы не успеваем!", Тиун
понимал, что это и есть искомое непрочитанное предложение, и сбавлял
скорость чтения.
"Сеялки используются до... " – посмотрел в конспект "... после – так
даже лучше сказать" (ничего себе синонимы – "до" и "после"!)
Когда мы сдавали экзамен, со всех сторон из кульков доносилось
мелодическое позвякивание бутылок с водкой...
Copyright © Наташа Fantasma
17.06.2006, Остальные новые истории
О пользе иностранного языка.
Львов, год, должно быть, 1989 – во всяком случае - до распада Союза.
Бабушка вернулась с Краковского базара и заинтриговала нас, гордо заявив
с порога: "Вот мне и пригодилось мое знание немецкого!". Мы с мамой
стали расспрашивать. Бабушка рассказывает:
Иду я, тут меня интурист-немец останавливает и спрашивает, как пройти к
гостинице "Днестер". А я ему: "ИХ ВАЙСТ НИХТ! "
(Понять-то его бабушка поняла – все-таки во время войны, когда в деревне
стояли немцы, что-то запомнила из их лексикона, да и в школе учила
немецкий, а вот предложения составить не смогла. Пришлось притвориться,
что дороги к гостинице она не знает.
Бабушка, родом из Рязанской области, проживя на Украине 50 лет,
по-украински понимать понимала, а говорить стеснялась – акцент. О себе
говаривала: "Я – как собака. Понимаю, да не говорю".
Я частенько вспоминала ее слова, когда мы переселились "за бугор".
Теперь мне довелось побыть в "собачьей" коже.)
Copyright © Наташа Fantasma
Львов, год, должно быть, 1989 – во всяком случае - до распада Союза.
Бабушка вернулась с Краковского базара и заинтриговала нас, гордо заявив
с порога: "Вот мне и пригодилось мое знание немецкого!". Мы с мамой
стали расспрашивать. Бабушка рассказывает:
Иду я, тут меня интурист-немец останавливает и спрашивает, как пройти к
гостинице "Днестер". А я ему: "ИХ ВАЙСТ НИХТ! "
(Понять-то его бабушка поняла – все-таки во время войны, когда в деревне
стояли немцы, что-то запомнила из их лексикона, да и в школе учила
немецкий, а вот предложения составить не смогла. Пришлось притвориться,
что дороги к гостинице она не знает.
Бабушка, родом из Рязанской области, проживя на Украине 50 лет,
по-украински понимать понимала, а говорить стеснялась – акцент. О себе
говаривала: "Я – как собака. Понимаю, да не говорю".
Я частенько вспоминала ее слова, когда мы переселились "за бугор".
Теперь мне довелось побыть в "собачьей" коже.)
Copyright © Наташа Fantasma
17.06.2006, Остальные новые истории
В ожидании следующей пары мы с подружкой Юлей сидели в коридоре нулевого
этажа при аудитории "Б" и трепались (место действия - Львовский
Лесотехнический Институт (Лесотех), время действия – апрель 1997 года).
Если бы было потеплее, мы бы прогуливались по парку или около озера за
общежитием, а не сидели сиднем в холодном коридоре. Но весна в этот год
к нам не торопилась - уже была половина апреля, а повсюду все еще белели
высоченные кучугуры снега.
Мы сидели, разговаривали и тупо смотрели на карту мира, висящую на
стене.
Карта была 3D (тройразмерная значит), изготовленная из картона. На двух
полушариях (полоски картона, изображавшие параллели и меридианы) были
размещены стилизованые картонные материки.
На них изощрялись студенты-хулиганы – материки были сплошь усеянны
ругательствами (наверное потому-то он и "материк" (от "материться" - на
всякий случай растолкую)), продырявленные, как голландский сыр. Евразию
кто-то оторвал и прикрепил в нижней части полушария – на место Арктики.
"Теперь мне стало ясно, почему здесь арктичкский холод!" – сказала,
поежившись, Юля
Copyright © Наташа Fantasma
этажа при аудитории "Б" и трепались (место действия - Львовский
Лесотехнический Институт (Лесотех), время действия – апрель 1997 года).
Если бы было потеплее, мы бы прогуливались по парку или около озера за
общежитием, а не сидели сиднем в холодном коридоре. Но весна в этот год
к нам не торопилась - уже была половина апреля, а повсюду все еще белели
высоченные кучугуры снега.
Мы сидели, разговаривали и тупо смотрели на карту мира, висящую на
стене.
Карта была 3D (тройразмерная значит), изготовленная из картона. На двух
полушариях (полоски картона, изображавшие параллели и меридианы) были
размещены стилизованые картонные материки.
На них изощрялись студенты-хулиганы – материки были сплошь усеянны
ругательствами (наверное потому-то он и "материк" (от "материться" - на
всякий случай растолкую)), продырявленные, как голландский сыр. Евразию
кто-то оторвал и прикрепил в нижней части полушария – на место Арктики.
"Теперь мне стало ясно, почему здесь арктичкский холод!" – сказала,
поежившись, Юля
Copyright © Наташа Fantasma
17.06.2006, Остальные новые истории
Предмет "Вредители древесных пород" вела у нас на 4 курсе некая
преподавательница со странной фамилией – Харамбура (имени-отчества уже
не помню). И было у нее странное свойство – она зачем-то (должно быть
чтоб речь ее была поцветастее) делала ударение не на том слоге, на
котором оно должно было быть, а на произвольном.
Дело происходило в Лесотехе (Львов) в 1998 году (т. е. когда
государственным языком был уже украинский и лекции велись тоже
по-украински – так что придется переводить).
Звали мы ее Комахóїдна (Насéкомоядная), специально переместив
ударение.
Посвящая нас в тайны внутреннего строения хрущей (Мelolontha melolontha
(хрущ майский), Мelolontha hippocastani (хрущ каштановый), Мelolontha
marmorata (хрущ мраморный)), Комахóїдна прогуливалась по аудитории,
поцокивая каблучками сапожек. Их цоканье отвлекло меня от столь
интересной темы, и я вперилась взглядом в сапожки.
Сапожки (последний писк моды (за несколько лет до моего рождения)) были
серо-синие, в разводах - точь-в-точь как крылышки у Мelolontha
marmorata...
Я поделилась итогами своих наблюдений с однокурсниками – чтоб мой смех
не звучал слишком громко во всеобщей тишине.
Потом и я смогла насмеятся вволю.
Комахóїдна так и не поняла, что смешного на внутреннем строении
хрущей.
В то время мы – целый наш курс – любили решать кроссворды
("Екккопанорамка"). Сидим с Юлей и Андреем, решаем. И вот вопрос – жук
на 4 буквы. Я собираюсь проскочить этот вопрос, но Юля с укоризной
смотрит в мою сторону и удивленно так: "Ты что, не знаешь? ". Мне стало
стыдно. Несколько дней тому назад у нас был модуль по этому предмету, и
мы цéлую неделю зубрили. И вот – результат. Юля помнит, а я – нет.
И еще Андрей тут рядом сидит. "Вот дура! "- наверняка думает он. "Не
знаю. А ты знаешь? ". "Конечно. ГРИД! ". "А разве есть такой жук?
"."Представь себе – есть. Знаешь – жук такой – ГРИД. ГРИД-ЖУК." (Гриджук
был наш лаборант, который мне был очччень симпатичен)
преподавательница со странной фамилией – Харамбура (имени-отчества уже
не помню). И было у нее странное свойство – она зачем-то (должно быть
чтоб речь ее была поцветастее) делала ударение не на том слоге, на
котором оно должно было быть, а на произвольном.
Дело происходило в Лесотехе (Львов) в 1998 году (т. е. когда
государственным языком был уже украинский и лекции велись тоже
по-украински – так что придется переводить).
Звали мы ее Комахóїдна (Насéкомоядная), специально переместив
ударение.
Посвящая нас в тайны внутреннего строения хрущей (Мelolontha melolontha
(хрущ майский), Мelolontha hippocastani (хрущ каштановый), Мelolontha
marmorata (хрущ мраморный)), Комахóїдна прогуливалась по аудитории,
поцокивая каблучками сапожек. Их цоканье отвлекло меня от столь
интересной темы, и я вперилась взглядом в сапожки.
Сапожки (последний писк моды (за несколько лет до моего рождения)) были
серо-синие, в разводах - точь-в-точь как крылышки у Мelolontha
marmorata...
Я поделилась итогами своих наблюдений с однокурсниками – чтоб мой смех
не звучал слишком громко во всеобщей тишине.
Потом и я смогла насмеятся вволю.
Комахóїдна так и не поняла, что смешного на внутреннем строении
хрущей.
В то время мы – целый наш курс – любили решать кроссворды
("Екккопанорамка"). Сидим с Юлей и Андреем, решаем. И вот вопрос – жук
на 4 буквы. Я собираюсь проскочить этот вопрос, но Юля с укоризной
смотрит в мою сторону и удивленно так: "Ты что, не знаешь? ". Мне стало
стыдно. Несколько дней тому назад у нас был модуль по этому предмету, и
мы цéлую неделю зубрили. И вот – результат. Юля помнит, а я – нет.
И еще Андрей тут рядом сидит. "Вот дура! "- наверняка думает он. "Не
знаю. А ты знаешь? ". "Конечно. ГРИД! ". "А разве есть такой жук?
"."Представь себе – есть. Знаешь – жук такой – ГРИД. ГРИД-ЖУК." (Гриджук
был наш лаборант, который мне был очччень симпатичен)
17.06.2006, Остальные новые истории
Еще одна история, которая начнется словами: "У меня был друг Гоша".
У меня был друг Гоша. У Гоши был друг Орест. Гоша, словарь которого, как
я уже однажды писáла, был богат, как словарь Уильяма Шекспира,
называл его возвышенно – Аристарх.
Аристарх был немного кос – один глаз у него почему-то не хотел смотреть
в том же направлении, что другой. Парень он был, однако, ничего –
неплохой. С Гошей они дружили, и даже, мне кажется, некоторое время
работали на одной работе. Гоша нас познакомил, и где-то с год мы с ним
виделись довольно часто, имея общую компанию.
Потом я закончила среднюю школу и поступила в институт. Халява
кончилась, времени стало маловато, компания у меня завелась другая, и с
Орестом мы стали видется намного реже – только иногда случайно наши
траектории пересекались.
Поэтому, встретив Гошу (с ним мы виделись часто, т. к. жил он недалеко),
я спршивала у него, видел ли он Ореста и как у него дела. Гоша отвечал
обстоятельно и подробно.
Не знаю когда и из-за чего их дружба дала трещину, но однажды, когда я
встретила Гошу и спросила, как поживает Орест, Гоша саркастически
хмыкнул, как-то зло улыбнулся и молвил: "Аристарх? Да как всегда – косит
лиловым глазом".
Я сначала опешила, а потом стала стыдить Гошу.
Гоша отрезал: "Из песни слов не выкинешь".
Больше об Оресте я не спрашивала.
А интересно – как он там?
Косит ли?
Copyright © Наташа Fantasma
У меня был друг Гоша. У Гоши был друг Орест. Гоша, словарь которого, как
я уже однажды писáла, был богат, как словарь Уильяма Шекспира,
называл его возвышенно – Аристарх.
Аристарх был немного кос – один глаз у него почему-то не хотел смотреть
в том же направлении, что другой. Парень он был, однако, ничего –
неплохой. С Гошей они дружили, и даже, мне кажется, некоторое время
работали на одной работе. Гоша нас познакомил, и где-то с год мы с ним
виделись довольно часто, имея общую компанию.
Потом я закончила среднюю школу и поступила в институт. Халява
кончилась, времени стало маловато, компания у меня завелась другая, и с
Орестом мы стали видется намного реже – только иногда случайно наши
траектории пересекались.
Поэтому, встретив Гошу (с ним мы виделись часто, т. к. жил он недалеко),
я спршивала у него, видел ли он Ореста и как у него дела. Гоша отвечал
обстоятельно и подробно.
Не знаю когда и из-за чего их дружба дала трещину, но однажды, когда я
встретила Гошу и спросила, как поживает Орест, Гоша саркастически
хмыкнул, как-то зло улыбнулся и молвил: "Аристарх? Да как всегда – косит
лиловым глазом".
Я сначала опешила, а потом стала стыдить Гошу.
Гоша отрезал: "Из песни слов не выкинешь".
Больше об Оресте я не спрашивала.
А интересно – как он там?
Косит ли?
Copyright © Наташа Fantasma
21.05.2006, Новые истории - основной выпуск
В1988 я поступила в художественную школу в городе Львове. В то время она
находилась в центре города в одном из множества старых жилых домов –
таких, кде в комнаты проход через кухню, иногда отсутствуют ванная
комната и туалет (в смысле помещения для них. Жильцы имели один туалет
на целом этаже где-то в общем коридоре или его соорудили у себя дома
сами), иногда входная дверь вводит тебя прямо в кухню, а потом следует
амфилада комнат, то есть чтобы попасть в последнюю, надо пройти через
все предыдущее. Так вот, именно в таком доме – на третьем этаже –
располагалась наша ”художка”. Под нами – на втором - был какой-то
фотокружок. По простоте душевной мы, дети, думали, что ВЕСЬ второй этаж
принадлежит фотокружку, а ВЕСЬ третий – нам. Откуда нам было знать, что
к школе относяться только 9 помещений – 6 аудиторий, директорская,
комната, кде хранились “бытовые предметы” и драперии для натюрмортов, и
ТУАЛЕТ. Правда, вывеска на дверях подсказывала, что Львовская Детская
Художественная Школа находиться за теми дверями, на которых она
прикреплена. Но этого факта мы (молодо-зелено) не учли.
Еще попробую коротко “начертить” план школы. Как войдешь – налево
директорская (+ учительская), прямо – ауд. №1, через нее попадешь в ауд.
№2, из нее – в комнату с “бытовыми предметами”, а из нее – в туалет.
Направо – изолированная ауд. №3, а потом ауд. №5, из которой в разные
стороны ведут двери в ауд. №4 и №6. Уффффф!! Запутаться можно.
Наш класс занимался почему-то почти исключительно в аудитории №5 и №6. В
аудитории №3 проходили занятия по лепке. В том крыле, кде находится
туалет, мы почти не бывали. Поэтому и о его существовании хоть и
догадывались, но не знали его точного местонахождения. Дедукция
подсказывала, что он находится где-то в районе первой аудитории, но вот
где конкретно? Однажды в поисках туалета мы – три девицы в возрасте
11-12 лет - забрели в комнату с “бытовыми предметами” и удивились, что
туалета там нет. А туалет-то был, но за углом. С порога двери не было
видно. Входить в темную, пылью пахнущую комнату было жутко, мы
потоптались у входа и отправились восвоясе. Выйдя за пределы ЛДХШ (о чем
мы и не догадывались, ведь ВЕСЬ третий этаж – наш!), мы стали шастать по
квартирам. Наконец нам удалось найти незапертую дверь. Мы вошли (уровень
мочи был наверное настолько высок, что она омывала наши мозги, мешая
здраво мыслить) и оказались в кухне. На плите кипятился чайник. Вправо
была приоткрытая дверь, а за ней – вожделенный УНИТАЗ! Увидев унитаз, мы
проигнорировали все детали, которые должны были подсказать нам, что мы
находимся на “частном участке”. По очереди мы справили свою маленькую
нужду, спустили воду и удалились. Чайник закипел. Суть содеянного до
меня начала доходить тогда, когда я сидела в троллейбусе и ехала домой.
До сих пор удивляюсь нашей наивности. Интересно, кде в то время
находился владелец квартиры? У меня почему-то такое подозрение, что он
был кде-то рядом и наблюдал, не вмешиваясь – не хотел смущать (а может
это был воер какой-то уринофильный – как знать!).
Привет всем бывшим одноклассникам! Могли бы наконец организовать встречу
выпускников 1992 года! Сама б организовала, да не могу – далеко меня
судьба закинула.
находилась в центре города в одном из множества старых жилых домов –
таких, кде в комнаты проход через кухню, иногда отсутствуют ванная
комната и туалет (в смысле помещения для них. Жильцы имели один туалет
на целом этаже где-то в общем коридоре или его соорудили у себя дома
сами), иногда входная дверь вводит тебя прямо в кухню, а потом следует
амфилада комнат, то есть чтобы попасть в последнюю, надо пройти через
все предыдущее. Так вот, именно в таком доме – на третьем этаже –
располагалась наша ”художка”. Под нами – на втором - был какой-то
фотокружок. По простоте душевной мы, дети, думали, что ВЕСЬ второй этаж
принадлежит фотокружку, а ВЕСЬ третий – нам. Откуда нам было знать, что
к школе относяться только 9 помещений – 6 аудиторий, директорская,
комната, кде хранились “бытовые предметы” и драперии для натюрмортов, и
ТУАЛЕТ. Правда, вывеска на дверях подсказывала, что Львовская Детская
Художественная Школа находиться за теми дверями, на которых она
прикреплена. Но этого факта мы (молодо-зелено) не учли.
Еще попробую коротко “начертить” план школы. Как войдешь – налево
директорская (+ учительская), прямо – ауд. №1, через нее попадешь в ауд.
№2, из нее – в комнату с “бытовыми предметами”, а из нее – в туалет.
Направо – изолированная ауд. №3, а потом ауд. №5, из которой в разные
стороны ведут двери в ауд. №4 и №6. Уффффф!! Запутаться можно.
Наш класс занимался почему-то почти исключительно в аудитории №5 и №6. В
аудитории №3 проходили занятия по лепке. В том крыле, кде находится
туалет, мы почти не бывали. Поэтому и о его существовании хоть и
догадывались, но не знали его точного местонахождения. Дедукция
подсказывала, что он находится где-то в районе первой аудитории, но вот
где конкретно? Однажды в поисках туалета мы – три девицы в возрасте
11-12 лет - забрели в комнату с “бытовыми предметами” и удивились, что
туалета там нет. А туалет-то был, но за углом. С порога двери не было
видно. Входить в темную, пылью пахнущую комнату было жутко, мы
потоптались у входа и отправились восвоясе. Выйдя за пределы ЛДХШ (о чем
мы и не догадывались, ведь ВЕСЬ третий этаж – наш!), мы стали шастать по
квартирам. Наконец нам удалось найти незапертую дверь. Мы вошли (уровень
мочи был наверное настолько высок, что она омывала наши мозги, мешая
здраво мыслить) и оказались в кухне. На плите кипятился чайник. Вправо
была приоткрытая дверь, а за ней – вожделенный УНИТАЗ! Увидев унитаз, мы
проигнорировали все детали, которые должны были подсказать нам, что мы
находимся на “частном участке”. По очереди мы справили свою маленькую
нужду, спустили воду и удалились. Чайник закипел. Суть содеянного до
меня начала доходить тогда, когда я сидела в троллейбусе и ехала домой.
До сих пор удивляюсь нашей наивности. Интересно, кде в то время
находился владелец квартиры? У меня почему-то такое подозрение, что он
был кде-то рядом и наблюдал, не вмешиваясь – не хотел смущать (а может
это был воер какой-то уринофильный – как знать!).
Привет всем бывшим одноклассникам! Могли бы наконец организовать встречу
выпускников 1992 года! Сама б организовала, да не могу – далеко меня
судьба закинула.
Natasa Fantasma (10)
1