Еще одна байка из театральной молодости.
80-е годы. Завершение сезона, май-июнь, подготовка к сельским гастролям – объезду деревенских и районных клубов области с одним спектаклем. А надо сказать, что спектакль всегда выбирался так, чтобы было поменьше занято актеров, поменьше возить, ставить и убирать декораций, в общем все по минимуму. Как актерам не хотелось убивать месяц жизни в пыли и в деревенских «отелях», так и театру была экономия по командировочным и зарплате по переработке.
И, как удачно, театр то ли к какому-то революционному юбилею, то ли просто выполняя план по патриотическому воспитанию населения, поставил, практически на двух исполнителей, пьесу очень советского писателя и драматурга, Лауреата двух Сталинских премий Бориса Андреевича Лавренева «Сорок первый».
Кто не знает сюжета, то буквально в двух словах обрисую.-
Гражданская война. По белым пескам Средней Азии движется, преследуемый белыми, умирая от жажды, отряд красноармейцев. На боевом счету у лучшего стрелка отряда Марютки - деревенская революционная «женщина-снайпер» - сорок убитых белогвардейцев. В последнем бою при захвате каравана взят в плен белый поручик-аристократ Говоруха-Отрок, направленный с дипломатической миссией от Колчака к Деникину.
Волею случая они остаются одни в на берегу моря, естественно возникает чувство, любовь, койка, но когда аристократ все-таки вспоминает свои корни и хочет дать деру, Марютка его кончает метким выстрелом, делает сорок первую зарубку на прикладе, плачет, но по пьесе выходит, что она герой и революция выше чувств и личного.
Марютка – миловидная актриса в возрасте, но не ахти – образ-то деревенской бабы, а он – актер-красавец, под два метра рост, худощавый, лет сорока, благородное и интеллигентное лицо, в общем все в нем ложится на эту трагическую роль. В театре это амплуа так и называется « герой-любовник».
В общем на гастролях актеру делать нечего, партнерша для реального отдыха – не вариант, даже, извините, с натягом. А две-три недели нало отдать Родине и отбарабанить запланированные спектакли. Да и свеженького чего-то хочется. И на его радость – повезло!
В сельпо усмотрел он девушку - то ли заведующую, то ли продавщицу, то ли все в одном флаконе. Но не в этом дело. Она – красавица! Описывать не буду, просто примите это как факт. Но стал он по несколько раз в день захаживать, приглашать на спектакль и сначала осторожно, а потом в открытую склонять к животному сексу с мастером столичной сцены.
Девушка - тем не менее – ни в какую! Я – замужем, село маленькое, узнают, и хочется и колется, в общем две недели уговоров – коту под хвост. Уже все в группе, приехавшей с ним, знают эту эпопею, посмеиваются над ним и втихаря и вслух, но от этого дело не продвинулось.
И вот последний спектакль – он по традиции играется в месте дислокации и проживания, актер ее приглашает на спектакль, где, наконец, она сможет его увидеть во всей красе и договаривается потом с ней встретиться «поболтать-попрощаться», в общем, по ее тону он понимает, что она готова к встрече за заборчиком клуба.
А надо сказать, что ехидство, подколы в его адрес героя-любовника уже звучат не как ирония, а как издевка. Поэтому, чтобы не быть голословным, он сообщает о месте свиданки одному приятелю, тот другому, а там – уже понеслось г…о по трубам. Поэтому после спектакля в засаде у заборчика залегло понаблюдать за развитием сюжета уже человек двенадцать, при этом не только мужчин.
Спектакль заканчивается, темень, фонари только на центральной улице, за клубом – свет – только от луны и звезд, романтика, мать ее…
Девушка с опаской, после долгих и мучительных угрызений совести, версий для мужа о переучете, многодневных сомнений все-таки пришла! Вся в красивом, в ожидании долгожданного праздника и обещанных запретных удовольствий.
И они без разговоров, как взрослые люди, тем более все уже двадцать раз проговорено и все произнесено, вступают в долгожданную связь.
Девушка быстро упирается в заборчик, подобрав юбки, он пристраивается сзади. Все отлично, даже замечательно, но… его воздержание, волнение, обстановка - экстрим и, после пары толчков и секунд, все быстро завершается…
Пауза. Она - не оборачиваясь, опускает юбки, не спеша отряхивает руки, приглаживается, поворачивается к нему и по матерински тепло, с легкой горечью, но большим разочарованием, с глубоким вздохом произносит:
- Эх, ты,…бля, … е-ба-ка !
Все вокруг замирает, еще одна пауза и … грохот смеха за забором, стон, вой… Девушка бежит, он стоит.
P.S. После начала театрального сезона на стационаре, в сентябре, никто в театре нашего героя-любовника не называл никак, кроме как «е-ба-ка!» (именно растягивая слова и с ее интонациями), через два месяца это прекрасный актер перешел в другой театр… Вот так бывает, не знаешь, где найдешь, где потеряешь…
Рассказчик: BNMaz
1
Не мое, но не могу не поделиться историей-рассказом от первого лица всеми известного и любимого актера Бориса Сичкина (Буба Касторский из " Неуловимых мстителей")
- Меня часто спрашивают, почему я, будучи популярным артистом, который хорошо зарабатывал, имел прекрасную трехкомнатную квартиру в центре Москвы, машину, дачу и пр., уехал?
В 1971 году меня по сфабрикованному обвинению посадили в Тамбовскую тюрьму. Впоследствии меня оправдали, дело было закрыто, работники прокуратуры наказаны, но до этого я просидел год и две недели в тюрьме, сыну в этой связи не дали поступить в Московскую консерваторию, в течение 2-х лет, пока длилось доследование, мне не давали работать, мое имя вырезали из титров фильма "Неисправимый лгун", в фильме "Повар и певица" меня озвучили другим актером и т.д. Короче, я понял, что страна игривая, в ней с тобой могут сделать все, что угодно, а особенно, учитывая, что у сына Емельяна — в меня — язык до щиколотки, который, как известно, доведет если не до Киева, то уж до тюрьмы точно, я решил удалиться от гнутой страны на максимально возможное расстояние. К счастью, после подачи заявления, если у меня и были какие-то сомнения по поводу принятого решения, то до боли родные, вездесущие подлость и хамство быстро их развеяли.
Мать моей жены с нами не уезжала, и, естественно, ее надо было обеспечить жилплощадью. Она была прописана с нами, но, поскольку оставаться одной в 3-х комнатной квартире ей бы не разрешили, я договорился на обмен — 2-х комнатная квартира с доплатой. Этот обмен должен был быть одобрен на собрании правления кооператива, членом которого я состоял. Первым взял слово Николай Рыкунин (возможно, некоторые помнят, был такой эстрадный «дуэт Шуров и Рыкунин). Он долго говорил о Родине, о неустанной заботе о каждом из нас партии и правительства, о совершенстве социалистического строя, о том, что покинуть такую Родину и такой строй может только человек неблагодарный, у которого отсутствует совесть и т.д. Кстати сказать, Рыкунин с пеной у рта, задыхаясь от ненависти к Советской власти, рассказывал мне, что его отец до революции был помещиком под Москвой, добрым, гуманным человеком, заботившемся о крестьянах, далеким от политики. Большевики его, естественно, расстреляли, а жену с грудным младенцем выслали в Сибирь, где она была вынуждена просить милостыню, чтобы не дать умереть маленькому Коле Рыкунину.
Выслушав речь Рыкунина, я мягко попытался объяснить, что речь идет не о неблагодарном Сичкине, а о благодарной теще, которая не покидает Родину и имеет право на жилплощадь. Из первого ряда встал похожий на отца Врубелевского Демона концертмейстер Большого Театра Гуревич. (Худая фигура, изогнутая вопросительным знаком, крошечные злобные глазки и змеиные губы придавали ему особый шарм).
— Я не желаю присутствовать на концерте Сичкина! — выкрикнул он.
— Запретите ему говорить! Я, как патриот, не желаю выслушивать речи отщепенца и предателя Родины?
— Не надо так волноваться, патриот Гуревич, — обратился я к нему. — Кстати, какие погоды были в Ташкенте в начале войны?
Гуревич:
— Пошли вы на .....
—Я не могу никуда пойти — идет собрание.
—Вы против моей тещи, потому, что она русская? — Гуревич онемел.
— Да, а во время войны какие погоды были в Ташкенте?
— Сичкин, идите к ... матери!
— Я же уже вам сказал: я никуда не могу пойти, пока не кончится собрание. Всем известно, что громче всех кричит "держи вора!" сам вор, но работники наших органов люди умные и опытные, им ничего не стоит определить, кто патриот, а кто враг. Судя по вашему фальшивому пафосу, вы, видимо, очень виноваты перед Советской Властью, но успокойтесь: советский суд — самый гуманный суд в мире, и чистосердечное признание, безусловно, смягчит вашу вину. О, совсем забыл, а в конце войны какие погоды были в Ташкенте? — закончил я под хохот собравшихся.
Больше всех суетился композитор Марк Фрадкин. В отличие от Рыкунина, который выступал, так сказать, бескорыстно, просто желая подчеркнуть свои патриотизм и лояльность, Фрадкин имел конкретные виды на мою квартиру и развернул активную деятельность еще до собрания: он обрабатывал членов правления, запугивая их тем, как может быть расценена помощь врагу народа, с именем КГБ на .устах ходил по квартирам, собирал подписи жильцов против моего обмена, короче, делал все, что было в его силах, чтобы помешать.
С Фрадкиным во время войны мы долгое время были в одной части, где он заслужил звание "самый жадный еврей средней полосы России". Впрочем, я думаю, это было явным преуменьшением, и он вполне был достоин выхода на всесоюзный, если не на международный уровень. Плюшкин по сравнению с ним был мотом. Покойный Ян Френкель, талантливый композитор и очаровательный человек, рассказывал мне, что Фрадкин постоянно уговаривал его зайти в гости, посидеть за рюмкой у его уникального бара. Один раз, когда они были около дома Фрадкина, тот его наконец зазвал, но при этом сказал:
— Ян, в баре все есть, но чтобы его не разрушать, а это произведение искусства — ты сам убедишься, купи бутылочку водки. Закуски навалом, но на всякий случай купи колбаски, если хочешь, сыра, ну, рыбки какой-нибудь и возьми батон хлеба.
В результате они сели у бара, выпили водку Френкеля, закусили его продуктами, а Фрадкин даже чая не предложил.
В свое время Фрадкин мечтал попасть к нам в кооператив по причине хорошего района и того, что он был дешевле других кооперативов, но собрание было категорически против, мотивируя это тем, что Фрадкин не артист эстрады, богат и может купить квартиру в любом другом кооперативе. Я в то время был членом правления, со мной считались, и, когда жена Фрадкина со слезами на глазах умоляла меня помочь им, я, по своей мягкотелости, не смог отказать и уговорил правление проголосовать за Фрадкина. Позже история повторилась с их дочерью, Женей, которая тоже хотела жить в нашем кооперативе. Оба раза члены правления говорили, что они голосовали не за Фрадкина, а за меня.
Возвращаясь к нашему собранию, Фрадкин его закончил, коротко и по-деловому резюмировав:
— Товарищи, нам надо решить вопрос об обмене Сичкина, в связи с тем, что он бросает нашу Родину, плюет на все то, что сделала для него эта страна и хочет выгодно переметнуться на Запад. Нас он просит в этом ему помочь. Давайте голосовать.
Почти все русские, включая членов партии, проголосовали за меня, а все евреи, которых было большинство, против. В результате тещу выгнали из квартиры, а я получил огромное моральное удовлетворение — еду правильно.
Как я выяснил, в ОВИРе существовало негласное правило пять раз не принимать анкеты под предлогом того, что они, якобы, неправильно заполнены. Поэтому я пришел в ОВИР и сам сказал, что, чувствую, анкеты неправильно заполнены; лучше будет, если я их перепишу и приду завтра. Служащая ОВИРа улыбалась, кивала, и так пять раз. На шестой день у меня приняли документы, и после всех положенных дальнейших мытарств, 23 мая 1979 года мы прибыли в аэропорт "Шереметьево", откуда должны были вылететь в Вену. По дороге в аэропорт мы проехали мимо огромного плаката с изображением Ленина в кепке, с прищуренными глазами и поднятой в приветствии рукой, который гласил: "Верным путем идете, товарищи!", а в самом "Шереметьево" нас встретил транспарант: "Отчизну я славлю, которая есть, но трижды, которая будет!"
Рейс на Вену все время откладывался — то в связи с вылетом комсомольской делегации в Индию, то профсоюзной делегации в Мексику, то партийной делегации в Китай. Я услышал, как один еврей сказал другому:
— Слушай, если они все уезжают, давай останемся.
...Первое, что я сделал в Вене, это отправил вызов Фрадкину и в придачу к нему письмо следующего содержания:
"Дорогой Марик!
Все в порядке, вся наша мишпуха уже в Вене, все удалось провезти и твое тоже. Как ты правильно сказал, таможенники такие же тупые, как вся вонючая советская власть и бигуди осмотреть не догадаются. Так и вышло, только у Симы очень болит шея, все-таки каждый весил три кило. Пусть Рая до отъезда тренирует шею, у тебя шея, конечно, покрепче, но ты ж в бигудях не поедешь. Как нам сказали, в Америке иконы сейчас идут слабо, а ты знаешь, израильтяне из голландского посольства совсем обнаглели и хотят за провоз 20 процентов.
Марк, вот прошло, казалось бы, всего несколько дней, а мы уже очень соскучились. Все со слезами на глазах вспоминают твое последнее напутствие: "Я рад и счастлив за вас, что вы покидаете эту омерзительную страну, кошмарное наследие двух мерзких карликов: картавого сифилитика Ленина и рябого параноика Сталина. Дай вам Бог!" А как мы смеялись на проводах, когда ты сказал, что был и остаешься убежденным сионистом, а все твои якобы русские песни на самом деле основаны на еврейском фольклоре, сел за рояль, начал их одним пальцем наигрывать и объяснять, из какого синагогиального кадиша они взяты... Короче, ждем тебя и Раю с нетерпением, дай Бог, уже скоро.
Крепко обнимаем, целуем Арон, Пиля, Сима, Двойра и Ревекка".
Как мне впоследствии сообщил конферансье Борис Брунов, Фрадкин тут же побежал в КГБ и начал клясться, что у него нет икон и валюты, и он никуда не собирается ехать. Там (еще раз) прочитали письмо и, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, посоветовали успокоиться, его никто ни в чем не обвиняет, многие получают вызовы, но если он не и собирается уезжать, ему не о чем волноваться. Фрадкин, тем не менее, был в панике, жена Рая на нервной почве начала курить.
Забегая вперед, второй вызов и письмо, но уже на адрес домоуправления "для Фрадкина" и якобы от другого лица я послал из Италии и третье, на адрес Союза Композиторов РСФСР Родиону Щедрину для Фрадкина из Нью-Йорка.
Второе письмо:
"Привет, Марик!
Сразу по делу: твою капусту и рыжье получил, но с летчиками больше в долю не падай — они засветились. Канай в Севастополь, свяжись с кентами и попробуй зафузить моряков атомных подводных лодок. Как договаривались, я откусил три косых, остальное твое, тебя ждет. Антиквар превращай в зелень, его не втырить и могут закнокать. Вообще, ходи на цирлах, подальше от катрана, шныров и козырных — тебе сейчас самое время лепить темнуху. Учти, телефон прослушивается — ботай по фене. Слыхал парашу, как ты вертухаям туфту впаривал — все правильно, пока не откинешься, хиляй за патриота. Вся маза тебя ждет, на любой малине будешь первым человеком, братва мечтает послушать в твоем исполнении песни Шаинского. Поменьше пей и чифири, а то, что Рая шмалит дурь, не страшно — главное, чтоб не села на иглу. Бывай, до встречи. Валера".
Фрадкин потерял сон, не помогали сильнейшие снотворные, снова побежал в КГБ, потом в домоуправление, ходил по квартирам, бился в судорогах и кричал, что он не имеет к этому никакого отношения, а все это провокации Сичкина. Рая курила одну за одной и дошла до 4-х пачек в день. В КГБ хохотали до слез и с нетерпением ожидали следующего письма и очередного визита идиота.
Письмо третье:
"Здравствуй, дорогой Марк! Прости, что так долго не писали, но сначала хотели чить товар, чтобы ты был спокоен. Слава Богу, все ОК, все контейнеры прибыли, с аргентинцами читались, так что ты уже в порядке: даже за один эйнер Рая спокойно может открыть массажный салон, а блядей среди иммигрантов навалом. Вообще, если ты сможешь переправить хотя бы 25 процентов своего состояния, то до конца жизни здесь будешь купаться в золоте. Если ты еще не обрезан, то здесь можно устроить за большие деньги: все иммигранты придут посмотреть на обрезание композитора Марка Фрадкина. Свою коллекцию порнографии не вези, здесь этого добра полно, оставь Жене. Да, и скажи ей, чтобы хотя бы до вашего отъезда перестала фарцевать — береженого Бог бережет. Марик, мой тебе совет: пока ты в Союзе, учи нотную грамоту и хотя бы чуть-чуть гармонию — там ты можешь напеть мелодию, и "негр" ее тебе записывает, а здесь негров много, но все они такие грамотные, как ты.
У нас все хорошо: молодые получают вэлфер, старые — пенсию, а бизнесы на кеш. Английский можешь не учить, он здесь не нужен: на Брайтоне все на русско-еврейском жаргоне с одесским акцентом, а то, что у тебя первый язык идиш — огромный плюс. Тебя вся помнят и ждут, а твою знаменитую шутку: "Если бы Фаня Каплан закончила курсы ворошиловского стрелка, мы намного раньше избавились бы от этого картавого фантаста", — здешние артисты читают со сцены.
С нетерпением ждем встречи,
3ай гезунд апдетер Мотл Фрадкин!
Целуем
Наум, Фира, Бася, Абрам и тетя Рахиль!
P.S. Будете ехать, пусть Рая не глотает камни — Соня так и не просралась..."
- Меня часто спрашивают, почему я, будучи популярным артистом, который хорошо зарабатывал, имел прекрасную трехкомнатную квартиру в центре Москвы, машину, дачу и пр., уехал?
В 1971 году меня по сфабрикованному обвинению посадили в Тамбовскую тюрьму. Впоследствии меня оправдали, дело было закрыто, работники прокуратуры наказаны, но до этого я просидел год и две недели в тюрьме, сыну в этой связи не дали поступить в Московскую консерваторию, в течение 2-х лет, пока длилось доследование, мне не давали работать, мое имя вырезали из титров фильма "Неисправимый лгун", в фильме "Повар и певица" меня озвучили другим актером и т.д. Короче, я понял, что страна игривая, в ней с тобой могут сделать все, что угодно, а особенно, учитывая, что у сына Емельяна — в меня — язык до щиколотки, который, как известно, доведет если не до Киева, то уж до тюрьмы точно, я решил удалиться от гнутой страны на максимально возможное расстояние. К счастью, после подачи заявления, если у меня и были какие-то сомнения по поводу принятого решения, то до боли родные, вездесущие подлость и хамство быстро их развеяли.
Мать моей жены с нами не уезжала, и, естественно, ее надо было обеспечить жилплощадью. Она была прописана с нами, но, поскольку оставаться одной в 3-х комнатной квартире ей бы не разрешили, я договорился на обмен — 2-х комнатная квартира с доплатой. Этот обмен должен был быть одобрен на собрании правления кооператива, членом которого я состоял. Первым взял слово Николай Рыкунин (возможно, некоторые помнят, был такой эстрадный «дуэт Шуров и Рыкунин). Он долго говорил о Родине, о неустанной заботе о каждом из нас партии и правительства, о совершенстве социалистического строя, о том, что покинуть такую Родину и такой строй может только человек неблагодарный, у которого отсутствует совесть и т.д. Кстати сказать, Рыкунин с пеной у рта, задыхаясь от ненависти к Советской власти, рассказывал мне, что его отец до революции был помещиком под Москвой, добрым, гуманным человеком, заботившемся о крестьянах, далеким от политики. Большевики его, естественно, расстреляли, а жену с грудным младенцем выслали в Сибирь, где она была вынуждена просить милостыню, чтобы не дать умереть маленькому Коле Рыкунину.
Выслушав речь Рыкунина, я мягко попытался объяснить, что речь идет не о неблагодарном Сичкине, а о благодарной теще, которая не покидает Родину и имеет право на жилплощадь. Из первого ряда встал похожий на отца Врубелевского Демона концертмейстер Большого Театра Гуревич. (Худая фигура, изогнутая вопросительным знаком, крошечные злобные глазки и змеиные губы придавали ему особый шарм).
— Я не желаю присутствовать на концерте Сичкина! — выкрикнул он.
— Запретите ему говорить! Я, как патриот, не желаю выслушивать речи отщепенца и предателя Родины?
— Не надо так волноваться, патриот Гуревич, — обратился я к нему. — Кстати, какие погоды были в Ташкенте в начале войны?
Гуревич:
— Пошли вы на .....
—Я не могу никуда пойти — идет собрание.
—Вы против моей тещи, потому, что она русская? — Гуревич онемел.
— Да, а во время войны какие погоды были в Ташкенте?
— Сичкин, идите к ... матери!
— Я же уже вам сказал: я никуда не могу пойти, пока не кончится собрание. Всем известно, что громче всех кричит "держи вора!" сам вор, но работники наших органов люди умные и опытные, им ничего не стоит определить, кто патриот, а кто враг. Судя по вашему фальшивому пафосу, вы, видимо, очень виноваты перед Советской Властью, но успокойтесь: советский суд — самый гуманный суд в мире, и чистосердечное признание, безусловно, смягчит вашу вину. О, совсем забыл, а в конце войны какие погоды были в Ташкенте? — закончил я под хохот собравшихся.
Больше всех суетился композитор Марк Фрадкин. В отличие от Рыкунина, который выступал, так сказать, бескорыстно, просто желая подчеркнуть свои патриотизм и лояльность, Фрадкин имел конкретные виды на мою квартиру и развернул активную деятельность еще до собрания: он обрабатывал членов правления, запугивая их тем, как может быть расценена помощь врагу народа, с именем КГБ на .устах ходил по квартирам, собирал подписи жильцов против моего обмена, короче, делал все, что было в его силах, чтобы помешать.
С Фрадкиным во время войны мы долгое время были в одной части, где он заслужил звание "самый жадный еврей средней полосы России". Впрочем, я думаю, это было явным преуменьшением, и он вполне был достоин выхода на всесоюзный, если не на международный уровень. Плюшкин по сравнению с ним был мотом. Покойный Ян Френкель, талантливый композитор и очаровательный человек, рассказывал мне, что Фрадкин постоянно уговаривал его зайти в гости, посидеть за рюмкой у его уникального бара. Один раз, когда они были около дома Фрадкина, тот его наконец зазвал, но при этом сказал:
— Ян, в баре все есть, но чтобы его не разрушать, а это произведение искусства — ты сам убедишься, купи бутылочку водки. Закуски навалом, но на всякий случай купи колбаски, если хочешь, сыра, ну, рыбки какой-нибудь и возьми батон хлеба.
В результате они сели у бара, выпили водку Френкеля, закусили его продуктами, а Фрадкин даже чая не предложил.
В свое время Фрадкин мечтал попасть к нам в кооператив по причине хорошего района и того, что он был дешевле других кооперативов, но собрание было категорически против, мотивируя это тем, что Фрадкин не артист эстрады, богат и может купить квартиру в любом другом кооперативе. Я в то время был членом правления, со мной считались, и, когда жена Фрадкина со слезами на глазах умоляла меня помочь им, я, по своей мягкотелости, не смог отказать и уговорил правление проголосовать за Фрадкина. Позже история повторилась с их дочерью, Женей, которая тоже хотела жить в нашем кооперативе. Оба раза члены правления говорили, что они голосовали не за Фрадкина, а за меня.
Возвращаясь к нашему собранию, Фрадкин его закончил, коротко и по-деловому резюмировав:
— Товарищи, нам надо решить вопрос об обмене Сичкина, в связи с тем, что он бросает нашу Родину, плюет на все то, что сделала для него эта страна и хочет выгодно переметнуться на Запад. Нас он просит в этом ему помочь. Давайте голосовать.
Почти все русские, включая членов партии, проголосовали за меня, а все евреи, которых было большинство, против. В результате тещу выгнали из квартиры, а я получил огромное моральное удовлетворение — еду правильно.
Как я выяснил, в ОВИРе существовало негласное правило пять раз не принимать анкеты под предлогом того, что они, якобы, неправильно заполнены. Поэтому я пришел в ОВИР и сам сказал, что, чувствую, анкеты неправильно заполнены; лучше будет, если я их перепишу и приду завтра. Служащая ОВИРа улыбалась, кивала, и так пять раз. На шестой день у меня приняли документы, и после всех положенных дальнейших мытарств, 23 мая 1979 года мы прибыли в аэропорт "Шереметьево", откуда должны были вылететь в Вену. По дороге в аэропорт мы проехали мимо огромного плаката с изображением Ленина в кепке, с прищуренными глазами и поднятой в приветствии рукой, который гласил: "Верным путем идете, товарищи!", а в самом "Шереметьево" нас встретил транспарант: "Отчизну я славлю, которая есть, но трижды, которая будет!"
Рейс на Вену все время откладывался — то в связи с вылетом комсомольской делегации в Индию, то профсоюзной делегации в Мексику, то партийной делегации в Китай. Я услышал, как один еврей сказал другому:
— Слушай, если они все уезжают, давай останемся.
...Первое, что я сделал в Вене, это отправил вызов Фрадкину и в придачу к нему письмо следующего содержания:
"Дорогой Марик!
Все в порядке, вся наша мишпуха уже в Вене, все удалось провезти и твое тоже. Как ты правильно сказал, таможенники такие же тупые, как вся вонючая советская власть и бигуди осмотреть не догадаются. Так и вышло, только у Симы очень болит шея, все-таки каждый весил три кило. Пусть Рая до отъезда тренирует шею, у тебя шея, конечно, покрепче, но ты ж в бигудях не поедешь. Как нам сказали, в Америке иконы сейчас идут слабо, а ты знаешь, израильтяне из голландского посольства совсем обнаглели и хотят за провоз 20 процентов.
Марк, вот прошло, казалось бы, всего несколько дней, а мы уже очень соскучились. Все со слезами на глазах вспоминают твое последнее напутствие: "Я рад и счастлив за вас, что вы покидаете эту омерзительную страну, кошмарное наследие двух мерзких карликов: картавого сифилитика Ленина и рябого параноика Сталина. Дай вам Бог!" А как мы смеялись на проводах, когда ты сказал, что был и остаешься убежденным сионистом, а все твои якобы русские песни на самом деле основаны на еврейском фольклоре, сел за рояль, начал их одним пальцем наигрывать и объяснять, из какого синагогиального кадиша они взяты... Короче, ждем тебя и Раю с нетерпением, дай Бог, уже скоро.
Крепко обнимаем, целуем Арон, Пиля, Сима, Двойра и Ревекка".
Как мне впоследствии сообщил конферансье Борис Брунов, Фрадкин тут же побежал в КГБ и начал клясться, что у него нет икон и валюты, и он никуда не собирается ехать. Там (еще раз) прочитали письмо и, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, посоветовали успокоиться, его никто ни в чем не обвиняет, многие получают вызовы, но если он не и собирается уезжать, ему не о чем волноваться. Фрадкин, тем не менее, был в панике, жена Рая на нервной почве начала курить.
Забегая вперед, второй вызов и письмо, но уже на адрес домоуправления "для Фрадкина" и якобы от другого лица я послал из Италии и третье, на адрес Союза Композиторов РСФСР Родиону Щедрину для Фрадкина из Нью-Йорка.
Второе письмо:
"Привет, Марик!
Сразу по делу: твою капусту и рыжье получил, но с летчиками больше в долю не падай — они засветились. Канай в Севастополь, свяжись с кентами и попробуй зафузить моряков атомных подводных лодок. Как договаривались, я откусил три косых, остальное твое, тебя ждет. Антиквар превращай в зелень, его не втырить и могут закнокать. Вообще, ходи на цирлах, подальше от катрана, шныров и козырных — тебе сейчас самое время лепить темнуху. Учти, телефон прослушивается — ботай по фене. Слыхал парашу, как ты вертухаям туфту впаривал — все правильно, пока не откинешься, хиляй за патриота. Вся маза тебя ждет, на любой малине будешь первым человеком, братва мечтает послушать в твоем исполнении песни Шаинского. Поменьше пей и чифири, а то, что Рая шмалит дурь, не страшно — главное, чтоб не села на иглу. Бывай, до встречи. Валера".
Фрадкин потерял сон, не помогали сильнейшие снотворные, снова побежал в КГБ, потом в домоуправление, ходил по квартирам, бился в судорогах и кричал, что он не имеет к этому никакого отношения, а все это провокации Сичкина. Рая курила одну за одной и дошла до 4-х пачек в день. В КГБ хохотали до слез и с нетерпением ожидали следующего письма и очередного визита идиота.
Письмо третье:
"Здравствуй, дорогой Марк! Прости, что так долго не писали, но сначала хотели чить товар, чтобы ты был спокоен. Слава Богу, все ОК, все контейнеры прибыли, с аргентинцами читались, так что ты уже в порядке: даже за один эйнер Рая спокойно может открыть массажный салон, а блядей среди иммигрантов навалом. Вообще, если ты сможешь переправить хотя бы 25 процентов своего состояния, то до конца жизни здесь будешь купаться в золоте. Если ты еще не обрезан, то здесь можно устроить за большие деньги: все иммигранты придут посмотреть на обрезание композитора Марка Фрадкина. Свою коллекцию порнографии не вези, здесь этого добра полно, оставь Жене. Да, и скажи ей, чтобы хотя бы до вашего отъезда перестала фарцевать — береженого Бог бережет. Марик, мой тебе совет: пока ты в Союзе, учи нотную грамоту и хотя бы чуть-чуть гармонию — там ты можешь напеть мелодию, и "негр" ее тебе записывает, а здесь негров много, но все они такие грамотные, как ты.
У нас все хорошо: молодые получают вэлфер, старые — пенсию, а бизнесы на кеш. Английский можешь не учить, он здесь не нужен: на Брайтоне все на русско-еврейском жаргоне с одесским акцентом, а то, что у тебя первый язык идиш — огромный плюс. Тебя вся помнят и ждут, а твою знаменитую шутку: "Если бы Фаня Каплан закончила курсы ворошиловского стрелка, мы намного раньше избавились бы от этого картавого фантаста", — здешние артисты читают со сцены.
С нетерпением ждем встречи,
3ай гезунд апдетер Мотл Фрадкин!
Целуем
Наум, Фира, Бася, Абрам и тетя Рахиль!
P.S. Будете ехать, пусть Рая не глотает камни — Соня так и не просралась..."
Актуальная и сегодня история.
Не помню точно, но кажется 2003-2004 г.г., Сочи,
большое банковское совещание, потом вечерний банкет, культурная программа,
все как положено, дорого , помпезно, руководители банков, финансовых структур
и один из почетных и уважаемых гостей - Геракл – Виктор Владимирович Геращенко (В.В.Г.) – много раз возглавлявший Центральный Банк СССР и России,
в эти годы был Председателем совета директоров нефтяной компании «Юкос»,
умнейший и культурный человек-эпоха, общительный, остроумный, светлый…
Закончился официальный банкет, диванчик, коньяк ,сигары - беседки в кулуарах застолья и вот история от В.В.Г. , как говорится « к столу» и ко времени…
-Встречаются три президента – Буш - США, Ширак - Франция и, конечно,
России – Путин, закончили переговоры, банкет, диванчик , коньяк,
решили выкурить по «трубке мира», достают свои дорогущие , «в золоте, брильянтах» портсигары, закуривают ( знаю, что никто из них не курит, но слов – не выкинешь!).
Тут начинают у друг друга интересоваться, что по чем, что у кого за портсигар, что на нем выгравировано.
Смотрят у Буша надпись – «Президенту Великой Свободной страны от народа США», смотрят и у Ширака – «Президенту Французской Республики от благодарных граждан, разрушивших оковы Бастилий».
Очередь за Путиным показывать, а он его прячет в карман и уходит от ответа.
Кое как уговорили, заставили показать надпись, а там простая неброская гравировочка «Дорогому Михаилу Борисовичу Ходорковскому от тружеников Нефтеюганска»
P.S. Знаю критику, что у этой истории, фактически анекдота – масса вариантов и других героев и других надписей, но рассказываю только то, что сам слышал и был свидетелем!
…много лет прошло, а портсигарчик все там же… и все эти годы делят его содержимое и покуривают чужие сигаретки…
Благодарность и уважение таким самобытным и смелым людям , как Виктор Владимирович , которые и в те страшные минуты прессинга и судов 2003-2005г.г. мог так шутить
Не помню точно, но кажется 2003-2004 г.г., Сочи,
большое банковское совещание, потом вечерний банкет, культурная программа,
все как положено, дорого , помпезно, руководители банков, финансовых структур
и один из почетных и уважаемых гостей - Геракл – Виктор Владимирович Геращенко (В.В.Г.) – много раз возглавлявший Центральный Банк СССР и России,
в эти годы был Председателем совета директоров нефтяной компании «Юкос»,
умнейший и культурный человек-эпоха, общительный, остроумный, светлый…
Закончился официальный банкет, диванчик, коньяк ,сигары - беседки в кулуарах застолья и вот история от В.В.Г. , как говорится « к столу» и ко времени…
-Встречаются три президента – Буш - США, Ширак - Франция и, конечно,
России – Путин, закончили переговоры, банкет, диванчик , коньяк,
решили выкурить по «трубке мира», достают свои дорогущие , «в золоте, брильянтах» портсигары, закуривают ( знаю, что никто из них не курит, но слов – не выкинешь!).
Тут начинают у друг друга интересоваться, что по чем, что у кого за портсигар, что на нем выгравировано.
Смотрят у Буша надпись – «Президенту Великой Свободной страны от народа США», смотрят и у Ширака – «Президенту Французской Республики от благодарных граждан, разрушивших оковы Бастилий».
Очередь за Путиным показывать, а он его прячет в карман и уходит от ответа.
Кое как уговорили, заставили показать надпись, а там простая неброская гравировочка «Дорогому Михаилу Борисовичу Ходорковскому от тружеников Нефтеюганска»
P.S. Знаю критику, что у этой истории, фактически анекдота – масса вариантов и других героев и других надписей, но рассказываю только то, что сам слышал и был свидетелем!
…много лет прошло, а портсигарчик все там же… и все эти годы делят его содержимое и покуривают чужие сигаретки…
Благодарность и уважение таким самобытным и смелым людям , как Виктор Владимирович , которые и в те страшные минуты прессинга и судов 2003-2005г.г. мог так шутить
02.03.2012, Остальные новые истории
История из далекой молодости.
Много-много лет тому назад известный, популярный, обаятельный, загадочный
(и много других эпитетов для симпатичного творческого и интеллигентного человека) Игорь Крутой - народный артист России, народный артист Украины, заслуженный деятель искусств РФ, композитор, владелец продюсерской фирмы «АРС», телеканала Муз-ТВ (25%) и радиостанций «Love-радио» и «Радио Дача», «Песня года», один из создателей фестиваля «Новая волна» в Юрмале, музыкальный продюсер Фабрики звёзд-4., - был всего лишь начинающим юношей из украинской глубинки – городок Гайворон (около 20 тыс. человек жителей) - с музыкальным образованием - школой по классу баяна и дирижерско–хоровым факультетом пед.института.
Именно тогда он познакомился с Сашей Серовым, для которого и стал писать свои песни. Альянс вышел отличным и дал стартовый толчок обоим прекрасным художникам – певцу и композитору. Пошло радио, ТВ, пришли победы на конкурсах, начался многолетний «чес» по городам и весям с концертами, проекты….
Но денег все равно было не много! Много конечно, но все равно – не очень как-то….
Поэтому любимыми присказками Игоря Яковлевича тогда были две фразы:
-Люди женятся , еб…тся, а тут - не во что обуться!
И вторая:
- Кто рано встает - тот неплохо одевается!
Не назойливый вывод - только правильные расставленные и четко, лаконично сформулированные в юности приоритеты, позволяют купить апартаменты на Манхеттене на 12 этаже в здании легендарного нью-йоркского отеля Plaza в двух шагах от Центрального парка за 48 миллионов долларов (в Нью-Йорке еще никто никогда не платил такие деньги за квартиру со времен финансового кризиса).
P.S. Но … без настоящего многогранного таланта, какие задачи не ставь , они так и останутся мечтаниями….
...Не надо вглядываться, чтобы увидеть эволюцию от начинающего гайворонского местечкового баяниста к Большому Мастеру! Не очень, наверное, был легкий путь, чтобы состояться и самореализоваться как личность во всех отношениях и ипостасях!..
Много-много лет тому назад известный, популярный, обаятельный, загадочный
(и много других эпитетов для симпатичного творческого и интеллигентного человека) Игорь Крутой - народный артист России, народный артист Украины, заслуженный деятель искусств РФ, композитор, владелец продюсерской фирмы «АРС», телеканала Муз-ТВ (25%) и радиостанций «Love-радио» и «Радио Дача», «Песня года», один из создателей фестиваля «Новая волна» в Юрмале, музыкальный продюсер Фабрики звёзд-4., - был всего лишь начинающим юношей из украинской глубинки – городок Гайворон (около 20 тыс. человек жителей) - с музыкальным образованием - школой по классу баяна и дирижерско–хоровым факультетом пед.института.
Именно тогда он познакомился с Сашей Серовым, для которого и стал писать свои песни. Альянс вышел отличным и дал стартовый толчок обоим прекрасным художникам – певцу и композитору. Пошло радио, ТВ, пришли победы на конкурсах, начался многолетний «чес» по городам и весям с концертами, проекты….
Но денег все равно было не много! Много конечно, но все равно – не очень как-то….
Поэтому любимыми присказками Игоря Яковлевича тогда были две фразы:
-Люди женятся , еб…тся, а тут - не во что обуться!
И вторая:
- Кто рано встает - тот неплохо одевается!
Не назойливый вывод - только правильные расставленные и четко, лаконично сформулированные в юности приоритеты, позволяют купить апартаменты на Манхеттене на 12 этаже в здании легендарного нью-йоркского отеля Plaza в двух шагах от Центрального парка за 48 миллионов долларов (в Нью-Йорке еще никто никогда не платил такие деньги за квартиру со времен финансового кризиса).
P.S. Но … без настоящего многогранного таланта, какие задачи не ставь , они так и останутся мечтаниями….
...Не надо вглядываться, чтобы увидеть эволюцию от начинающего гайворонского местечкового баяниста к Большому Мастеру! Не очень, наверное, был легкий путь, чтобы состояться и самореализоваться как личность во всех отношениях и ипостасях!..
29.02.2012, Новые истории - основной выпуск
2004 год, волею судьбы оказался участником организации концерта Пола Маккартни на Дворцовой площади Питера. Повторяем схему уже отработанную раннее с его концертом на Красной площади, ничего нового, поэтому удалось от работы уделить внимание и некоторым забавным моментам. Вот один из них.
Площадь окружена милиций, ЧОПами, ФСО, 32 трейлера с аппаратурой в стороне, огромные экраны для трансляции, пока пустые кресла, палатки для участников, VIP-гостей, мысли в голове, чтобы не было дождя и сколько запросят, чтобы его разогнать...
То, что мероприятие не сорвется и событие состоится сомнений нет, не малый гонорар исполнителю оплачен, хотя это копейки по сравнению с его официальными на тот момент 1.5 миллиардами долларами состояния.
Много гостей уже из VIPов -самых-самых - приехало, по-свойски, скромно без сопровождения гуляют вместе с организаторами мероприятия, все безопасно, ждут саундчек (soundcheck), чтобы послушать великого композитора и певца при пустой площади, как это было и в Москве.
Показывается эскорт Маккартни, его и охраны лимузины, около площади машины притормаживают, сбавляют скорость, проезжают мимо фанатов за ограждением, Маккартни еще не выходит, но охрана из машин и с площади – крупные отборные парни их лучших охранных агентств строятся вдоль обеих сторон его длинной машины и параллельно трусцой бегут к месту остановки.
Избранные – организаторы и гости на площади тоже смотрят на происходящее действо, ждут певца, чтобы с ним по-избранному сфотографироваться на память, и один из «небожителей», глядя на эту пафосную кавалькаду, в раздумье, как бы обращаясь и к стоящим рядом да и к себе, произносит очень обыденную фразу
- Смотри-ка, я ведь, раз в несколько покруче стою (…тогда он точно указал во сколько раз…), а как все , без понтов, без охраны…
P.S…И это была правда и полуправда, ведь именно присутствие Маккартни
сделало это возможным, сделало в этот момент всех великих и важных - толпой зрителей и почитателей, а единственной точкой всеобщего внимания - был только один великий человек-история - сэр Пол Маккартни !
Площадь окружена милиций, ЧОПами, ФСО, 32 трейлера с аппаратурой в стороне, огромные экраны для трансляции, пока пустые кресла, палатки для участников, VIP-гостей, мысли в голове, чтобы не было дождя и сколько запросят, чтобы его разогнать...
То, что мероприятие не сорвется и событие состоится сомнений нет, не малый гонорар исполнителю оплачен, хотя это копейки по сравнению с его официальными на тот момент 1.5 миллиардами долларами состояния.
Много гостей уже из VIPов -самых-самых - приехало, по-свойски, скромно без сопровождения гуляют вместе с организаторами мероприятия, все безопасно, ждут саундчек (soundcheck), чтобы послушать великого композитора и певца при пустой площади, как это было и в Москве.
Показывается эскорт Маккартни, его и охраны лимузины, около площади машины притормаживают, сбавляют скорость, проезжают мимо фанатов за ограждением, Маккартни еще не выходит, но охрана из машин и с площади – крупные отборные парни их лучших охранных агентств строятся вдоль обеих сторон его длинной машины и параллельно трусцой бегут к месту остановки.
Избранные – организаторы и гости на площади тоже смотрят на происходящее действо, ждут певца, чтобы с ним по-избранному сфотографироваться на память, и один из «небожителей», глядя на эту пафосную кавалькаду, в раздумье, как бы обращаясь и к стоящим рядом да и к себе, произносит очень обыденную фразу
- Смотри-ка, я ведь, раз в несколько покруче стою (…тогда он точно указал во сколько раз…), а как все , без понтов, без охраны…
P.S…И это была правда и полуправда, ведь именно присутствие Маккартни
сделало это возможным, сделало в этот момент всех великих и важных - толпой зрителей и почитателей, а единственной точкой всеобщего внимания - был только один великий человек-история - сэр Пол Маккартни !
14
01.03.2012, Новые истории - основной выпуск
2004 год. Июнь. Питер. Дворцовая площадь. Концерт Пола Маккартни.
Здесь в Питере праздник, а стране в это время только ЮКОС, ЮКОС, Ходорковский, аресты, суды, отъем, передел, но все благостно…
Здесь же сегодня 20 июня - огромный прием - постоянно действующий банкет для высших ВИПов в одном из популярнейших и дорогих со сводчатыми потолками ресторане здесь же на площади, изыск в закусках, напитках, стиле, обслуживании, персонажах.
Атмосфера праздничная, приподнятая, все москвичи не на работе, позволяют себе легкие возлияния.
Так как уже многие слегка уставшие, то и до, и после, и во время концерта отходят чуть пропустить или кое-куда.
От обилия всяких выпитых напитков бегу в ресторане в туалет по быстрому. Натыкаюсь на, уже вошедшего сюда же по тому же неотложному вопросу, Альфреда Рейнгольдовича Коха, бывшего в свои времена и Заместителем Председателя Правительства Российской Федерации, и генеральным директором холдинга «Газпром-Медиа», и председателем Госкомимущества России.
Будучи раннее поверхностно знакомым с ним, тем не менее, всегда знал его как человека талантливого, остроумного, супер жесткого, нелицеприятного к противникам и завистникам, но также и очень образованного и творческого человека, ну конечно не однозначного и очень, очень не простого. Кстати им в 2004—2005 годах был издан цикл книг «Ящик водки» (совместно с Игорем Свинаренко) - стоит почитать, можно с чем-то не соглашаться, не принимать, но в таланте и своеобычности, остром уме, честности авторам не отказать.
Но к делу!
Я по-панибратски обращаюсь к нему:
- Алик, привет! Ну, где еще встретишь интеллигентного человека!?
Ответ следует незамедлительно, мгновенно, как выстрел:-
- Где - где, в тюрьме!
P.S. Напоминаю, если немного запутал своим многословием, это была отнюдь не дешевая рифма, - эта была очень горькая правда жизни тех юкосовских дней, к сожалению, актуальная и сегодня.
Здесь в Питере праздник, а стране в это время только ЮКОС, ЮКОС, Ходорковский, аресты, суды, отъем, передел, но все благостно…
Здесь же сегодня 20 июня - огромный прием - постоянно действующий банкет для высших ВИПов в одном из популярнейших и дорогих со сводчатыми потолками ресторане здесь же на площади, изыск в закусках, напитках, стиле, обслуживании, персонажах.
Атмосфера праздничная, приподнятая, все москвичи не на работе, позволяют себе легкие возлияния.
Так как уже многие слегка уставшие, то и до, и после, и во время концерта отходят чуть пропустить или кое-куда.
От обилия всяких выпитых напитков бегу в ресторане в туалет по быстрому. Натыкаюсь на, уже вошедшего сюда же по тому же неотложному вопросу, Альфреда Рейнгольдовича Коха, бывшего в свои времена и Заместителем Председателя Правительства Российской Федерации, и генеральным директором холдинга «Газпром-Медиа», и председателем Госкомимущества России.
Будучи раннее поверхностно знакомым с ним, тем не менее, всегда знал его как человека талантливого, остроумного, супер жесткого, нелицеприятного к противникам и завистникам, но также и очень образованного и творческого человека, ну конечно не однозначного и очень, очень не простого. Кстати им в 2004—2005 годах был издан цикл книг «Ящик водки» (совместно с Игорем Свинаренко) - стоит почитать, можно с чем-то не соглашаться, не принимать, но в таланте и своеобычности, остром уме, честности авторам не отказать.
Но к делу!
Я по-панибратски обращаюсь к нему:
- Алик, привет! Ну, где еще встретишь интеллигентного человека!?
Ответ следует незамедлительно, мгновенно, как выстрел:-
- Где - где, в тюрьме!
P.S. Напоминаю, если немного запутал своим многословием, это была отнюдь не дешевая рифма, - эта была очень горькая правда жизни тех юкосовских дней, к сожалению, актуальная и сегодня.
17
BNMaz (6)
1