Поиск по автору:

Работаю я в Америке, сижу в кубике, рядом работает такая нехилая
австралийская деваха-аудитор. Я ее и так уламывал, и сяк, весь мрачный
хожу, переживаю, а она уж чуть не прячется от меня, старается в коридоре
не встречаться. Ну вот, взгрустнулось мне, полез я впервые за долгое
время (месяц) читать истории на анекдот-ру. И так меня разобрали они,
особенно про то как Битлов покупали в шашлычном ларьке, и про падающую
старуху, что начало меня колбасить просто не по-детски, и хрюкаю я,
и всхлипываю, и ржу, просто бьет меня неустанно. Ну а чувиха все это
слышит через картонную стену. С трудом выползаю из кубика, она выходит,
говорит так с участием, все ли со мной в порядке. Я, с трудом дыша, весь
красный, волосы дыбом, говорю - комси комса. Ну она берет меня за руку
(тут у меня шпангоуты так и встали), ведет к лифту, потом заводит
в бар, поит там, везет домой и трахает от души. Я ее утром спрашиваю:
так в чем же дело, что вдруг так все и решилось. Она и говорит: у вас
в Нью-Йорке одни маньяки с параноиками, стараюсь не связываться, но как
услышала как ты смеешься, так поняла, что у тебя если какие проблемы
есть, то совсем другого плана.
Вот такая волшебная сила расейского хумора. Спасибо анекдот-ру!

Короче, просыпаюсь я с новогоднего перепоя на Манхэттане. А снилось мне
всю ночь, что я в Москве. Ну я надеваю свои зимние ботиночки, выгребаю
на улицу, все снегом засыпано, лепота. Какие-то хмурые урки меланхолично
скребут тротуар лопатами, чирикают воробьи (! - для Нью-Йорка - редкость),
мимо колбасят автобусы. И я в полной уверенности, что я дома,
на автопилоте шлифую рубать пельмени. И тут тревога номер один - навстречу
толпа негров. Правда, один в советской офицерской шапке. Я думаю - Лумумба.
Говорю им: С Новым Годом, мужики! Один отвечает: Спасибо, остальные
как-то криво покосились и мимо прошли. Ну я дальше иду через скверик.
Тишина и покой. До чего, думаю, в Москве классно в Новый Год. Короче,
я бы так долго пребывал в эмпиреях, если бы не голуби. Нет - чтобы
в панике разлететься - они встали на дороге и смотрят на меня, задрав
головы, и дорогу не уступают. Тут меня и озарило - и де я нахожуся.
Сменил я курс и, мрачно выругавшись, пошел на работу.
Единственное, что меня до сих пор мучает, так это те негры. Воистину -
Лумумба вечна и повсюду.