Поиск по автору:

На корабле у нас служили несколько моряков-узбеков. Начинали они службу
в разных БЧ (боевых частях), т. е. были и комендорами, и торпедистами, и
мотористами и т. д., но каким-то неведомым образом потом перебирались в
службу снабжения (становились коками, баталерами (кладовщиками) и пр. И
вот, однажды приходят несколько этих матросиков ко мне в каюту и
говорят: "Дайте нам, пожалуйста, магнитофон, нам из дома кассеты
прислали с новыми записями - хотим послушать". Я им и говорю - слушайте
здесь (думаю: "И сам новинки послушаю"). Включают ребята, а там их
народные песни - сидят они толпой у меня по всей каюте, подпевают и
плачут. Жалко мне их стало - дал им свой магнитофон на неделю. Потом,
до конца моей службы на этом корабле (еще года 4-5) меня все узбеки
звали "Ака" (в дополнение к моему званию) и снабжали всем самым лучшим
раньше, чем командира корабля.

Давно это было…
Дедушка мой - Григорий Федорович был еще просто Гриней, т. к. было ему в
ту пору около пяти лет. Жил он вместе со своими родителями и всей семьей
в ху­торе Теркин станицы Кумылженской Войска Донского. Частенько по
вечерам двоюродный брат Гриши прихорашивался и куда-то уходил. На вопрос
моего деда: «Куда ты идешь?» он неизменно отвечал: «На б-дки».
Очень хотелось пацану на это «таинственное мероприятие», но брат его не
брал, отвечая: «Мал еще», но однажды смилостивился и взял Гришку с
собой. Долго ли, коротко ли они шли, история об этом умалчивает, но,
наконец, пришли к какой-то хате и брат, указав на крыльцо хаты, сказал:
«Жди здесь – я скоро приду» зашел в хату. Сидел-сидел Гриша на крылечке
- дождик стал накрапывать, перебрался он под навес во дворе и там уснул.
Проснулся он уже под утро от того, что на него чуть не наехал лошадью
вернувшийся хозяин – муж казачки, к которой ходил его брат. Гриша,
проснувшись от неожиданности, заплакал и на вопрос: «А что ты тут
делаешь?», ответил: «Б-дую!».

Давно это было…
За свою жизнь встречал я много людей с разными интересными фамилиями, но
однажды заступил помощником дежурного по комендатуре. Вахта очень
тяжелая, но интересная, что только не произойдет за сутки. И вот
приходит солдатик отметить командировочное предписание, протягивает его
мне и читаю: «ефрейтор. Кукареку»!
А в Севастополе со мной учился хороший друг по фамилии Мандя, которой он
почему-то очень стеснялся. Парень он симпатичный, правда, невысокого
роста, но это не мешало ему быть ловеласом. Девчонок у него было много,
т. к. только доходило дело до его фамилии, он сразу менял объект своей
страсти. И вот приходит время нашего выпуска, ко многим, в том числе и к
Юрке Мандя приехали родители – отец, здоровенный запорожский казак, мама
– «дюймовочка» (Юрка в нее пошел ростом) и две сестры.
Построились мы на плацу, началась церемония вручения нам дипломов и
кортиков. За время учебы мы уже наизусть знали порядок следования наших
фамилий и вдруг, я обратил внимание, что пропустили Юркину фамилию. А
через некоторое время называют незнакомую нам фамилию «курсант Румянцев»
и выходит – Мандя! Затем нас распустили для переодевания и прохождения
торжественным маршем, приехавшие родители стали поздравлять своих
сыновей и вдруг, на весь плац разнесся громогласный голос Юркиного
батьки: «Как ты посмел?! Мой дед был Мандя, мой отец был Мандя, я –
Мандя! А ты, хвост собачий поменял хвамилию!! ». В общем, собрал отец
своих домочадцев и обиженный, уехал, не дождавшись окончания всей
церемонии. Не знаю, как у Юрки Румянцева сложились потом отношения с
родителями, потому что я его встретил потом случайно в Атлантике на
боевой службе, пообщались всего несколько минут, а потом наши пути не
пересекались.

Жили мы в хуторе Терновка тогда еще Сталинградской области. Хутор стоял
на берегу реки Арчеда, которая, как и все реки, весной разливалась. А мы
жили не в самом хуторе, а километрах в 2-3 от него. И вот, весной 1957
года Ар­чеда разлилась, затопила весь хутор и прилегающие окрестности, в
школе в связи с этим начались весенние каникулы (я тогда учился в 1
классе).
Каникулы прошли весело – катались на льдинах, после начала спада воды
ловили рыбешек, оставшихся в лужах и т. д. Наконец половодье
закончилось, а с ним и каникулы и пошли мы с моим другом и
одноклассником Федей Чечеткиным в школу. Все взрослые ходили в хутор
по дороге, но какой же мальчишка пойдет там, где нет приключений! Мы,
естественно, поперлись напрямую – через степь, которая еще накануне
была под водой. И вот где-то на середине нашего пути мы заметили в
большой луже огромную щуку и естественно решили ее поймать. Щука была
огромная, зубастая – мы маленькие и поэтому с поимкой у нас ничего не
по­лучалось, зато вымазались и промокли по самые уши. В это время по
дороге, ко­торая была метрах в стапятидесяти от места нашей
«корриды», шел какой-то му­жик. Увидев нас и поняв, чем мы заняты, он
нашел подходящий кол, подошел к нашей щуке, огрел ее этим колом по
голове, продел его щуке через жабры, взва­лил ее на спину и, не сказав
нам ни слова, ушел. А мы, заревев от обиды, вернулись домой, так как
в школу мы уже давно опоздали, да и вид был уже не для школы, дома
нас, конечно, ждал «горячий» прием от наших мам за все происшедшее и
«на три года вперед» – как приговари­вала моя мама, когда меня порола
отцовским офицерским ремнем.

Давно это было…
Дедушка мой - Григорий Федорович был еще просто Гриней т. к. было ему в
ту пору около пяти лет. Жил он вместе со своими родителями и всей семьей
в ху­торе Теркин станицы Кумылженской Войска Донского. Частенько по
вечерам двоюродный брат Гриши прихорашивался и куда-то уходил. На вопрос
моего деда: «Куда ты идешь? » он неизменно отвечал: «На б-дки. ».
Очень хотелось пацану на это «таинственное мероприятие» но брат его не
брал, отвечая: «Мал еще», но однажды смилостивился и взял Гришку с
собой. Долго ли, коротко ли они шли, история об этом умалчивает, но,
наконец, пришли к какой-то хате и брат, указав на крыльцо хаты, сказал:
«Жди здесь – я скоро приду» зашел в хату. Сидел-сидел Грише на крылечке
- дождик стал накрапывать, перебрался он под навес во дворе и там уснул.
Проснулся он уже под утро оттого, что на него чуть не наехал лошадью
вернувшийся хозяин – муж казачки, к которой ходил его брат. Гриша,
проснувшись от неожиданности, заплакал и на вопрос: « А что ты тут
делаешь? », ответил: «Б-дую! ».

Сидят муж с женой, смотрят, как в телевизоре пара "Ламбаду" танцует.
Потом муж говорит:"Не получится!". Жена: -Что не получится? Муж: - А
ничего не получится, пока не лягут, ничего не получится.

Судят мужчину за убийство. Судья спрашивает:"Подсудимый, расскажите, как
Вы, уважаемый человек, гинеколог и убили женщину помойным ведром?".
Подсудимый - "Был у меня тяжелый рабочий день - роды-аборты-роды-аборты.
Вечером прихожу домой, жена подает ужин и начинает жаловаться - климакс
у нее, всякие с этим проблемы, заходит старшая дочь, говорит что
собирается в отпуск, надо спираль поставить, забегает младшая - начинает
рассказывать громким шепотом матери, что она становится взрослой, у нее
пришли. Поужинал, выпил рюмочку, понес мусор на помойку, там сидит
бомжиха и говорит:"Мужик, дай 10 рублей, я тебе.... покажу.!"

Однажды (очень давно) был свидетелем такой сцены. Деревня, сидят на
лавочке деревенские бабы, подходит к ним цыганенок лет пяти и говорит: -
Тетеньки, дайте рубль. Я вам чистую правду скажу и покажу, что через 20
лет будет. Женщины собрали по карманам рубль мелочью, цыганенок зажал в
кулачок, второй рукой снял штаны и показывая на свое "хозяйство",
сказал: - Видите - писька? А через 20 лет вот такой (размер на руке
показал) будет, как у моего папки! ...