Поиск по автору:

Новые сериалы про разведчиков навеяли…
Посвящается главному разведчику нашей страны Владимиру П.

Пастор Шлаг шел по Цветочной улице. Свежий, весенний воздух Берна рождал
в его голове смутные подозрения. Внезапно смутный объект его тревоги
прояснился: «Странно, улица Цветочная, а шмалью не пахнет. Не к добру
это…». Посмотрев по сторонам, он не увидел цыганок, а в подворотнях
использованных шприцов. Тревога сразу же переросла в глухую тоску: «Как
я же далеко от моей необъятной многонациональной родины… Какое тут все
чужое, ненашенское…».
Личное дело пастора Шлага. Особо секретно. Главное разведуправление НКВД
СССР.
Пастор Шлаг, он же Петр Шлангов, он же Симон Брандспойтблюм. Выпускник 1
образцово-показательного коммуно - интернационального детдома имени
Якова Цукермана. Образование - неоконченное начальное. В возрасте 10 лет
был переброшен в Германию с целью глубокого вживания в легенду. Основное
задание - слежка за Штирлицем. По прибытию был сразу признан дебилом и
отправлен в протестантский приют для детей с отсталым умственным
развитием. По причине физической недоразвитости долгое время сходил за
ребенка. В 1935 стал активным участником Гитлерюнгенда. На одной из
демонстраций нечаянно уронил плакат на Германа Гиммлера, после чего
попал в гестапо, где был завербован, далее самовольно назвался пастором
и занял приход. При разборке с местными священниками пригласил на
стрелку нескольких эсесовцев, вследствие чего недоразумение было быстро
улажено. В начале 1945 вспомнил о Штирлице, достал ящик русской водки, и
после недельного запоя с соотечественником был послан с заданием в
Швейцарию.
Пастор Шлаг шел по Цветочной улице в состоянии глухой ностальгии.
Внезапно сверху раздались звуки музыки. «Да джаз - это здорово» - жизнь
перестала казаться Шлагу тоскливой и мрачной. Подняв голову, он увидел в
распахнутом окне явочной квартиры мужчину в костюме с повязкой со
свастикой на правом рукаве, который играл на губной гармошке «Лили
Марлен». «Ого, да у них гости. А я и бутылку не захватил. Ну, ниче, а
может и на халяву пройдет» - подумал Шлаг, и приветливо помахал рукой
незнакомцу рукой. Зайдя в подъезд, он увидел на площадке второго этажа
эсесовца в полной форме с автоматом в руках, второй зашел в подъезд за
ним следом. «Пацаны, вы чьи будите? » - спросил Шлаг, надежда не
оставляла его - «Может пацаны на разборку с черными приехали». Но легкий
запах мужского одеколона окончательно разбил его надежды. Полковник
Исаев, как советский офицер, никогда не пользовался одеколоном и курил
только махорку, что помогало ему в его непростой шпионской работе.
Стоило ему затянуть самокрутку, как коллеги почему-то разбегались,
оставляя сейфы открытыми, а папаша Мюллер неоднократно ему замечал:
«Бросили вы, Штирлиц, ваши советские штучки, перешли бы на Кемел, как
Шеленберг». На что Штирлиц прямо отвечал: «Я честный ариец и живу на
одну зарплату, а Шеленберг прокуривает секретные валютные фонды
рейхконцелярии».
«Явка провалена» - горько подумал пастор Шлаг и рванул фляжку из
кармана. Открыв ее, он успел крикнуть - «За родину, за Сталина! », после
чего сделал большой глоток тормозной жидкости.