На остановке студенты запихивают своего пьяненького товарища в такси. Тот активно упирается, его почему-то не устраивает марка автомобиля – старенькая “Волга”:
- Я – Гагарин, мне ракету подавай.
Спасибо хоть за то, что знает имя первого космонавта. Наконец, друзьям-товарищам удалось усадить несостоявшегося космонавта и закрыть за ним дверь. За всем этим с улыбкой наблюдает немолодой водитель “Волги” и насмешливо произносит:
- Ну что, Гагарин, поехали ?
02 апреля 2015
Остальные новые истории
Меняется каждый час по результатам голосования100 метров
Жара. Нечасто весной так жарко... Отделение банка в центре Киева. Охранник скучающим взглядом смотрел на монитор.
На пороге появился дед. Обычный дед, ничего примечательного. В руках пакет, летняя рубашка, отутюженные брюки и на голове белая кепка чуть на сторону, на манер фуражки.
- Сынок, а тут за квартиру можно заплатить?
- Угу, - ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю.
- А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой.
- У окошка,- раздраженно ответил охранник.
- Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу.
Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек.
- Там.
Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти.
Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул:
- Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати.
- Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить.
Дед медленно пошел к ближайшему окошку.
- С вас 345 гривен и 55 копеек,- сказала кассир.
Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры.
Кассир отдала деду чек.
- И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,- дед внимательно смотрел на охранника.
Охранник повернулся к деду:
- Ты что издеваешься, дед, это и есть работа.
- Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника.
- Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник.
- Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед.
- Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда.
- Ладно, дед, иди, - сказал он через секунду и опять уставился в монитор.
- Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти.
- Непо… охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета.
- Да ты чего, да я щас!
- Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в пятикопеечную монету попадал. Конечно сейчас годы не те, но да и расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между глаз и не промажу,- спокойно ответил дед.
- Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно? Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти.
На лбу охранника проступили капельки пота.
- Дед, ты это серьезно?
- Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел.
- Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай. Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут. Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику.
Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи.
Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул:
- Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!!
В холле банка наступила абсолютная тишина.
- Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! - медленно произнес посетитель.
В холле находилось человек десять клиентов. Две мамаши с детьми примерно лет пяти. Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста. Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка.
Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку.
- Жми, жми, дочка, пусть собираются, - спокойно сказал дед.
- А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель.
- Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? - миловидная старушка явна была знакома с грабителем.
Все посетители и работники вышли в холл.
- А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом.
- Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка.
- Старик, ты чего, в своем уме? - сказал один из парней.
- Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке.
Двое мужчин медленно двинулись к деду.
Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю. И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям.
- А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите.
Люди расселись на стулья в холле.
- Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты. А ну, мальцы, не плакать, - дед весело подмигнул детям. Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда.
- Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила молодая кассир банка.
- А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять.
- Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда.
- Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, - тихо ответил посетитель.
- Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган.
Заложники заулыбались.
- А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, - весело ответил дед.
- Ну, что там ?
- Тревожное срабатывание.
- Так, кто у нас в том районе? – диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей.
- Ага, нашел.
- 145 Приём.
- Слушаю 145.
- Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого.
- Понял, выезжаем.
Экипаж включив сирену помчался на вызов.
- База, ответьте 145.
- База слушает.
- Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет.
- И это все?
- Да, база, это все.
- Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы.
- Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет.
- Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли?
- Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул.
- Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? - спросила старушка.
- Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, - спокойно ответил дед.
- Тьху ты…
Раздался звонок телефона на столе в кассе.
Кассир вопросительно посмотрела на деда.
- Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, - дед подмигнул малышам.
Кассир подошла к телефону и все рассказала.
- Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? - спросил мужчина в темной рубашке.
- А я, сынок, скрываться-то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой.
- Чудишь ты дед, ладно, дело твое.
- Сынок, ключи разблокировочные отдай мне.
Охранник положил на стол связку ключей.
Раздался телефонный звонок.
- Эка они быстро работают, - дед посмотрел на часы.
- Мне взять трубку? - спросила кассир.
- Нет, доча, теперь это только меня касается.
Посетитель снял телефонную трубку:
- Добрый день.
- И тебе не хворать, - ответил посетитель.
- Звание?
- Что звание?
- Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного?
- Майор, - послышалось на том конце провода.
- Так и порешим, - ответил дед.
- Как я могу к вам обращаться? - спросил майор.
- Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, - спокойно ответил дед.
Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему-то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной.
- И так, я бы хотел ….
- Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию.
- Ну, я не совсем понял что именно, - растерянно произнес майор.
- Вот ты, чудак-человек, тогда я помогу тебе. Товарищ полковник, разрешите обратиться, и дальше суть вопроса.
Повисла неловкая пауза.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться?
- Разрешаю.
- Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников?
- Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт. Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, - дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся.
- Я правильно понимаю? – спросил дед.
- В принципе, да, - ответил майор.
- Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу.
Майор молчал.
- Так точно, товарищ полковник. Ведь так по уставу надо отвечать?
- Так точно, товарищ полковник, - ответил майор
- Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь требования, - дед задумался, - ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, - дед засмеялся.
- Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого-нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, - сказал дед и положил трубку.
- Это что за херня? - майор держал в руках разорванный конверт, - бля, это что, шутка?
Майор набрал телефон банка.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться?
- Разрешаю.
- Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка?
- Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно? Никаких шуток там нет. Все, что там написано - все на полном серьезе. И главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимаешь.
- Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,- миловидная старушка шептала кассиру, - да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил. Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с шашлыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла. А когда вернулись... ограбили их квартиру. У них и грабить-то нечего было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды. А ведь раньше даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Лёньки знаешь сколько наград-то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот…
Зазвонил телефон.
- Разрешите обратиться, товарищ полковник?
- Разрешаю, говори, майор.
- Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит.
- Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать-то я уже не могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово.
- Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия.
- И я слово даю, выйду без оружия.
- Удачи тебе, отец, - майор повесил трубку.
В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с места событий.
- Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимаешь, - сказал дед, глядя на мужчину в темной рубашке.
Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову. Очень аккуратно разорвал пакет.
На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях.
- Ну, здравствуйте, мои родные,- прошептал дед, - и слезы, одна за другой покатились по щекам.
- Как же долго я вас искал, - он бережно гладил награды.
Через пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла.
- Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, - удивленно сказал малыш.
Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека.
- Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью.
- Лёнь, удачи тебе,- сказал миловидная старушка.
- Да, удачи вам, - повторили все присутствующие.
- Деда, смотри, чтобы тебя не убили, - сказал второй малыш.
Мужчина как-то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал:
- Меня нельзя убить, потому что меня уже убили.
Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад.
Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня. Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью - днем Победы.
Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили.
Меня убили, когда по Крещатику прошло факельное шествие фашиствующей молодежи.
Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана? Его награды, ведь каждая награда - это история, которую надо хранить в сердце и оберегать. Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня.
Дед развернулся и направился к входной двери.
Не доходя пару метров до двери, старик как-то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть.
- Чо-та сердце шалит, волнуюсь сильно.
- Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно.
Мужчина держал деда под локоть:
- Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни.
Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери.
- Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо сказал мужчина в темной рубашке.
Дед обернулся.
- Нет, это не твои сто метров.
- Мои, отец, еще как мои, я афганец.
Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке. И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня «День победы» в исполнении Льва Лещенко.
Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5… никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров. Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения 42, 43, 44, 45… Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца.
- Дед, держись, ты воин, ты должен!
Дед шептал 67, 68, 69, 70...
Шаги становились все медленнее и медленнее.
Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой.
Дед улыбался и шептал….96, 97, 98… он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал:
- Сто метров… я смог.
На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец.
©Redd
Жара. Нечасто весной так жарко... Отделение банка в центре Киева. Охранник скучающим взглядом смотрел на монитор.
На пороге появился дед. Обычный дед, ничего примечательного. В руках пакет, летняя рубашка, отутюженные брюки и на голове белая кепка чуть на сторону, на манер фуражки.
- Сынок, а тут за квартиру можно заплатить?
- Угу, - ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю.
- А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой.
- У окошка,- раздраженно ответил охранник.
- Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу.
Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек.
- Там.
Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти.
Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул:
- Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати.
- Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить.
Дед медленно пошел к ближайшему окошку.
- С вас 345 гривен и 55 копеек,- сказала кассир.
Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры.
Кассир отдала деду чек.
- И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,- дед внимательно смотрел на охранника.
Охранник повернулся к деду:
- Ты что издеваешься, дед, это и есть работа.
- Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника.
- Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник.
- Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед.
- Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда.
- Ладно, дед, иди, - сказал он через секунду и опять уставился в монитор.
- Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти.
- Непо… охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета.
- Да ты чего, да я щас!
- Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в пятикопеечную монету попадал. Конечно сейчас годы не те, но да и расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между глаз и не промажу,- спокойно ответил дед.
- Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно? Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти.
На лбу охранника проступили капельки пота.
- Дед, ты это серьезно?
- Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел.
- Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай. Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут. Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику.
Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи.
Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул:
- Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!!
В холле банка наступила абсолютная тишина.
- Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! - медленно произнес посетитель.
В холле находилось человек десять клиентов. Две мамаши с детьми примерно лет пяти. Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста. Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка.
Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку.
- Жми, жми, дочка, пусть собираются, - спокойно сказал дед.
- А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель.
- Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? - миловидная старушка явна была знакома с грабителем.
Все посетители и работники вышли в холл.
- А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом.
- Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка.
- Старик, ты чего, в своем уме? - сказал один из парней.
- Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке.
Двое мужчин медленно двинулись к деду.
Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю. И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям.
- А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите.
Люди расселись на стулья в холле.
- Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты. А ну, мальцы, не плакать, - дед весело подмигнул детям. Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда.
- Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила молодая кассир банка.
- А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять.
- Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда.
- Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, - тихо ответил посетитель.
- Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган.
Заложники заулыбались.
- А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, - весело ответил дед.
- Ну, что там ?
- Тревожное срабатывание.
- Так, кто у нас в том районе? – диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей.
- Ага, нашел.
- 145 Приём.
- Слушаю 145.
- Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого.
- Понял, выезжаем.
Экипаж включив сирену помчался на вызов.
- База, ответьте 145.
- База слушает.
- Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет.
- И это все?
- Да, база, это все.
- Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы.
- Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет.
- Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли?
- Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул.
- Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? - спросила старушка.
- Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, - спокойно ответил дед.
- Тьху ты…
Раздался звонок телефона на столе в кассе.
Кассир вопросительно посмотрела на деда.
- Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, - дед подмигнул малышам.
Кассир подошла к телефону и все рассказала.
- Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? - спросил мужчина в темной рубашке.
- А я, сынок, скрываться-то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой.
- Чудишь ты дед, ладно, дело твое.
- Сынок, ключи разблокировочные отдай мне.
Охранник положил на стол связку ключей.
Раздался телефонный звонок.
- Эка они быстро работают, - дед посмотрел на часы.
- Мне взять трубку? - спросила кассир.
- Нет, доча, теперь это только меня касается.
Посетитель снял телефонную трубку:
- Добрый день.
- И тебе не хворать, - ответил посетитель.
- Звание?
- Что звание?
- Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного?
- Майор, - послышалось на том конце провода.
- Так и порешим, - ответил дед.
- Как я могу к вам обращаться? - спросил майор.
- Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, - спокойно ответил дед.
Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему-то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной.
- И так, я бы хотел ….
- Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию.
- Ну, я не совсем понял что именно, - растерянно произнес майор.
- Вот ты, чудак-человек, тогда я помогу тебе. Товарищ полковник, разрешите обратиться, и дальше суть вопроса.
Повисла неловкая пауза.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться?
- Разрешаю.
- Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников?
- Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт. Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, - дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся.
- Я правильно понимаю? – спросил дед.
- В принципе, да, - ответил майор.
- Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу.
Майор молчал.
- Так точно, товарищ полковник. Ведь так по уставу надо отвечать?
- Так точно, товарищ полковник, - ответил майор
- Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь требования, - дед задумался, - ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, - дед засмеялся.
- Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого-нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, - сказал дед и положил трубку.
- Это что за херня? - майор держал в руках разорванный конверт, - бля, это что, шутка?
Майор набрал телефон банка.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться?
- Разрешаю.
- Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка?
- Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно? Никаких шуток там нет. Все, что там написано - все на полном серьезе. И главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимаешь.
- Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,- миловидная старушка шептала кассиру, - да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил. Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с шашлыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла. А когда вернулись... ограбили их квартиру. У них и грабить-то нечего было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды. А ведь раньше даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Лёньки знаешь сколько наград-то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот…
Зазвонил телефон.
- Разрешите обратиться, товарищ полковник?
- Разрешаю, говори, майор.
- Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит.
- Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать-то я уже не могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово.
- Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия.
- И я слово даю, выйду без оружия.
- Удачи тебе, отец, - майор повесил трубку.
В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с места событий.
- Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимаешь, - сказал дед, глядя на мужчину в темной рубашке.
Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову. Очень аккуратно разорвал пакет.
На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях.
- Ну, здравствуйте, мои родные,- прошептал дед, - и слезы, одна за другой покатились по щекам.
- Как же долго я вас искал, - он бережно гладил награды.
Через пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла.
- Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, - удивленно сказал малыш.
Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека.
- Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью.
- Лёнь, удачи тебе,- сказал миловидная старушка.
- Да, удачи вам, - повторили все присутствующие.
- Деда, смотри, чтобы тебя не убили, - сказал второй малыш.
Мужчина как-то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал:
- Меня нельзя убить, потому что меня уже убили.
Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад.
Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня. Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью - днем Победы.
Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили.
Меня убили, когда по Крещатику прошло факельное шествие фашиствующей молодежи.
Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана? Его награды, ведь каждая награда - это история, которую надо хранить в сердце и оберегать. Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня.
Дед развернулся и направился к входной двери.
Не доходя пару метров до двери, старик как-то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть.
- Чо-та сердце шалит, волнуюсь сильно.
- Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно.
Мужчина держал деда под локоть:
- Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни.
Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери.
- Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо сказал мужчина в темной рубашке.
Дед обернулся.
- Нет, это не твои сто метров.
- Мои, отец, еще как мои, я афганец.
Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке. И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня «День победы» в исполнении Льва Лещенко.
Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5… никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров. Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения 42, 43, 44, 45… Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца.
- Дед, держись, ты воин, ты должен!
Дед шептал 67, 68, 69, 70...
Шаги становились все медленнее и медленнее.
Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой.
Дед улыбался и шептал….96, 97, 98… он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал:
- Сто метров… я смог.
На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец.
©Redd
Однажды, когда я был маленьким, а мой Дед, Елисеев Анатолий Петрович, был жив, мне довелось гостить в его маленькой квартире в Днепропетровске. Это самые теплые и добрые воспоминания из моего детства. Чудесный двор с вишней и яблоней, на которые можно было залезть и кушать сочные плоды. Волшебная гречневая каша с клубникой и малиной. Дед купил тогда две корзины клубники и малины по случаю моего приезда. Они были настолько огромные, что казались мне с меня ростом. Это было моё Счастье. Я играл с красивыми медальками и разными железками, найденными в чемодане у Деда. Наряжался в его форму со всеми орденами и ходил важный по квартире. Дед только смеялся и щекотал меня теплыми и нежными руками. Мне было интересно откуда у него такие красивые железяки на пиджаке. Тогда он мне так и не рассказал...
Много позже, через 30 с лишним лет, я узнал как Дед заслужил все свои награды...
Вырезка из газеты Днепр Вечерний "Редут Елисеева".
"Тревожная осень грозного 1941 года...
Отборные полчища гитлеровской группы "Север" рвутся к городу великого Ленина, к городу нашей революционной и национальной славы. Над колыбелью Социалистической революции нависла смертельная опасность.
По призыву Ленинградской партийной организации и командования фронта всё взрослое население города включилось в борьбу против врага. Строились оборонительные сооружения, и тысячи патриотов вступали в ряды народного ополчения.
В эту тяжкую годину в городе и был сформирован знаменитый 94-й Ленинградский истребительный противотанковый артиллерийский полк, который сыграл большую роль в обороне Ленинграда.
В октябре фашистам, имеющим большое численное превосходство в живой силе и боевой технике, удалось окружить город, и началась долгая, трагическая легендарная блокада. Особенно тяжелые и кровопролитные бои завязались на Урицком направлении. И сюда, в наиболее опасное для города место, был срочно брошен 94-й артиллерийский полк.
Над Ленинградом нависли плотные обложные облака. Было морозно. На изрытую воронками землю падали, медленно кружась, пушистые снежинки. Со стороны свинцово-серой глади Финского залива дул шквальный штормовой ветер.
Командир 11-й батареи, стройный русоволосый лейтенант Анатолий Елисеев спешил выполнить боевой приказ. Он быстро шел к отлогому берегу залива, где должна занять огневую позицию его батарея. Спешил лейтенант не случайно: необходимо было до наступления темноты изготовиться к бою, так как противник здесь мог появиться с минуты на минуту и нанести мощный удар по Кировскому заводу.
- Фашисты! - неожиданно громко крикнул рослый сержант Степан Рудич, и махнул рукой в сторону редкого березняка.
Лейтенант Елисеев посмотрел туда и увидел, как из-за леска выползают танки противника. Они, лязгая гусеницами и ведя пушечный огонь, двинулись на батарею.
- По танкам противника, бронебойными! Огонь! - скомандовал лейтенант.
Грянул первый залп. Передний танк остановился, из башни сверкнуло пламя и густо повалил черный дым. Следом за ним остановилось еще три бронированных машины. Не ожидая такой встречи, танки стали пятиться назад и скрылись в лесу.
Суровое лицо Елисеева посветлело:
- Молодцы, пушкари! Но это, товарищи, только разведка врага. А теперь наверняка жди удара главных сил.
И, как-бы подтверждая его слова, на батарею обрушился шквал артиллерийского огня. Кругом рвались снаряды, со свистом летели осколки, огневую позицию заволокло дымом.
Завязался жестокий бой. От точных выстрелов батареи сразу же загорелось несколько фашистских танков, а пехота вынуждена была залечь. Вдруг из-за лохматых облаков стремительно вынырнули стервятники с желто-черными крестами на крыльях. Посыпались бомбы. И вот уже в воздух взлетело искореженное первое орудие, взрывной волной перевернуло второе, послышались приглушенные стоны раненых.
Взрывом крупной бомбы Елисеева отшвырнуло далеко от орудия. Почерневшее лицо лейтенанта залило кровью, голову сдавило словно стальными обручами, в ушах стоял звенящий шум.
Превозмогая боль, отважный командир батареи с трудом приподнялся и, сплевывая кровь, крикнул:
- Товарищи! Ни шагу назад! За нами - город Ленина!
К обессиленному лейтенанту подбежали пушкари - стройный, с блестящими глазами грузин Вахтанг Майсурадзе и широкоплечий богатырь, черноусый Павел Петренко. Они залегли рядом с командиром и открыли из автоматов короткими очередями огонь по наседавшему врагу, затем перевязали командира. Силы медленно возвращались к нему.
Тяжелый бой длится уже более часа. Многие бойцы батареи выбыли из строя, из четырех пушек исправной осталась одна, а надо было любой ценой не допустить прорыва противника к заводу.
Вдруг замолк автомат Майсурадзе. Елисеев оглянулся и увидел, как струйки крови потекли по красивому бледному лицу Вахтанга. Сердце Елисеева сжалось в комок: "Нет больше боевого товарища и отличного наводчика", - с горечью подумал лейтенант.
Через мгновение Елисеев, почувствовал жар работающего мотора, резка оглянулся и опешил. Прямо на него медленно двигалась громада тяжелого танка. На раздумья времени не оставалось. Скорее инстинктивно, лейтенант одним прыжком перемахнул через бруствер, скатился по крутому скату к ближайшему кусту, достал из сумки противотанковую гранату и с размаху швырнул ее под брюхо танка.
Раздался взрыв, и танк загорелся. Из машины вылез чумазый гитлеровец и стал торопливо оглядываться по сторонам. За ним следом появились, громко ругаясь, еще три члена экипажа.
Елисеев, не мешкая, длинной очередью срезал всех, и кругом вдруг стало тихо. Только пронзительно свистел ветер, пригибая деревья к земле, и холодом обжигая обветренные лица бойцов. Постепенно затх грохот боя, и почти все, кто остался в живых, как по команде, бессильно опустились на холодную землю.
И в последующие блокадные дни фашисты не раз предпринимали атаки на "Елисеевский редут", но 11-я батарея совместно с отважными бойцами 22-й дивизии НКВД стояла насмерть, не пропустив врага к Кировскому заводу.
За проявленные в боях на Урицком направлении мужество, героизм и стойкость лейтенант Анатолий Елисеев получил первую и, пожалуй, самую дорогую боевую награду - орден Красной Звезды.
Еще много было боев, походов на пути к Победе у отважного офицера А. П. Елисеева. Прошли годы, ныне убеленный сединой подполковник Анатолий Петрович Елисеев на заслуженном отдыхе. О его воинской доблести свидетельствуют многие орденские планки боевых наград. После увольнения в запас он много лет преподавал в нашем университете. Но и сйчас старому солдату не сидится дома. Он всегда в движении, часто встречается с молодежью и рассказывает, как их сверстники защищали Родину.
В. Павленко,
Полковник в отставке, ветеран Великой Отечественной войны.
На снимке: А. П. Елисеев."
Благодаря Тебе Дед - Я Живу!
Я Живу - в Славном Городе Санкт-Петербурге!
Много позже, через 30 с лишним лет, я узнал как Дед заслужил все свои награды...
Вырезка из газеты Днепр Вечерний "Редут Елисеева".
"Тревожная осень грозного 1941 года...
Отборные полчища гитлеровской группы "Север" рвутся к городу великого Ленина, к городу нашей революционной и национальной славы. Над колыбелью Социалистической революции нависла смертельная опасность.
По призыву Ленинградской партийной организации и командования фронта всё взрослое население города включилось в борьбу против врага. Строились оборонительные сооружения, и тысячи патриотов вступали в ряды народного ополчения.
В эту тяжкую годину в городе и был сформирован знаменитый 94-й Ленинградский истребительный противотанковый артиллерийский полк, который сыграл большую роль в обороне Ленинграда.
В октябре фашистам, имеющим большое численное превосходство в живой силе и боевой технике, удалось окружить город, и началась долгая, трагическая легендарная блокада. Особенно тяжелые и кровопролитные бои завязались на Урицком направлении. И сюда, в наиболее опасное для города место, был срочно брошен 94-й артиллерийский полк.
Над Ленинградом нависли плотные обложные облака. Было морозно. На изрытую воронками землю падали, медленно кружась, пушистые снежинки. Со стороны свинцово-серой глади Финского залива дул шквальный штормовой ветер.
Командир 11-й батареи, стройный русоволосый лейтенант Анатолий Елисеев спешил выполнить боевой приказ. Он быстро шел к отлогому берегу залива, где должна занять огневую позицию его батарея. Спешил лейтенант не случайно: необходимо было до наступления темноты изготовиться к бою, так как противник здесь мог появиться с минуты на минуту и нанести мощный удар по Кировскому заводу.
- Фашисты! - неожиданно громко крикнул рослый сержант Степан Рудич, и махнул рукой в сторону редкого березняка.
Лейтенант Елисеев посмотрел туда и увидел, как из-за леска выползают танки противника. Они, лязгая гусеницами и ведя пушечный огонь, двинулись на батарею.
- По танкам противника, бронебойными! Огонь! - скомандовал лейтенант.
Грянул первый залп. Передний танк остановился, из башни сверкнуло пламя и густо повалил черный дым. Следом за ним остановилось еще три бронированных машины. Не ожидая такой встречи, танки стали пятиться назад и скрылись в лесу.
Суровое лицо Елисеева посветлело:
- Молодцы, пушкари! Но это, товарищи, только разведка врага. А теперь наверняка жди удара главных сил.
И, как-бы подтверждая его слова, на батарею обрушился шквал артиллерийского огня. Кругом рвались снаряды, со свистом летели осколки, огневую позицию заволокло дымом.
Завязался жестокий бой. От точных выстрелов батареи сразу же загорелось несколько фашистских танков, а пехота вынуждена была залечь. Вдруг из-за лохматых облаков стремительно вынырнули стервятники с желто-черными крестами на крыльях. Посыпались бомбы. И вот уже в воздух взлетело искореженное первое орудие, взрывной волной перевернуло второе, послышались приглушенные стоны раненых.
Взрывом крупной бомбы Елисеева отшвырнуло далеко от орудия. Почерневшее лицо лейтенанта залило кровью, голову сдавило словно стальными обручами, в ушах стоял звенящий шум.
Превозмогая боль, отважный командир батареи с трудом приподнялся и, сплевывая кровь, крикнул:
- Товарищи! Ни шагу назад! За нами - город Ленина!
К обессиленному лейтенанту подбежали пушкари - стройный, с блестящими глазами грузин Вахтанг Майсурадзе и широкоплечий богатырь, черноусый Павел Петренко. Они залегли рядом с командиром и открыли из автоматов короткими очередями огонь по наседавшему врагу, затем перевязали командира. Силы медленно возвращались к нему.
Тяжелый бой длится уже более часа. Многие бойцы батареи выбыли из строя, из четырех пушек исправной осталась одна, а надо было любой ценой не допустить прорыва противника к заводу.
Вдруг замолк автомат Майсурадзе. Елисеев оглянулся и увидел, как струйки крови потекли по красивому бледному лицу Вахтанга. Сердце Елисеева сжалось в комок: "Нет больше боевого товарища и отличного наводчика", - с горечью подумал лейтенант.
Через мгновение Елисеев, почувствовал жар работающего мотора, резка оглянулся и опешил. Прямо на него медленно двигалась громада тяжелого танка. На раздумья времени не оставалось. Скорее инстинктивно, лейтенант одним прыжком перемахнул через бруствер, скатился по крутому скату к ближайшему кусту, достал из сумки противотанковую гранату и с размаху швырнул ее под брюхо танка.
Раздался взрыв, и танк загорелся. Из машины вылез чумазый гитлеровец и стал торопливо оглядываться по сторонам. За ним следом появились, громко ругаясь, еще три члена экипажа.
Елисеев, не мешкая, длинной очередью срезал всех, и кругом вдруг стало тихо. Только пронзительно свистел ветер, пригибая деревья к земле, и холодом обжигая обветренные лица бойцов. Постепенно затх грохот боя, и почти все, кто остался в живых, как по команде, бессильно опустились на холодную землю.
И в последующие блокадные дни фашисты не раз предпринимали атаки на "Елисеевский редут", но 11-я батарея совместно с отважными бойцами 22-й дивизии НКВД стояла насмерть, не пропустив врага к Кировскому заводу.
За проявленные в боях на Урицком направлении мужество, героизм и стойкость лейтенант Анатолий Елисеев получил первую и, пожалуй, самую дорогую боевую награду - орден Красной Звезды.
Еще много было боев, походов на пути к Победе у отважного офицера А. П. Елисеева. Прошли годы, ныне убеленный сединой подполковник Анатолий Петрович Елисеев на заслуженном отдыхе. О его воинской доблести свидетельствуют многие орденские планки боевых наград. После увольнения в запас он много лет преподавал в нашем университете. Но и сйчас старому солдату не сидится дома. Он всегда в движении, часто встречается с молодежью и рассказывает, как их сверстники защищали Родину.
В. Павленко,
Полковник в отставке, ветеран Великой Отечественной войны.
На снимке: А. П. Елисеев."
Благодаря Тебе Дед - Я Живу!
Я Живу - в Славном Городе Санкт-Петербурге!
Раньше, в детстве, на 1е апреля отец утром шутил "Ну вот, снова снег выпал" и я бежал к окну-смотреть. Иногда, правда, он шутил, про цветущие яблони, я тоже бежал их смотреть. Правда яблонь у нас рядом не росло никогда, но увидеть-то хотелось.
Белый снег кружится,
1е апреля уже к нам мчится!
Апрель торопится,
И часы вперед идут.
Нас в апрель они зовут!
Поздравляем с 1м апрелем
Пусть он будет для нас медом!
Пусть нам счастье принесет
И звезду на елочке зажжет!
Белый снег кружится,
1е апреля уже к нам мчится!
Апрель торопится,
И часы вперед идут.
Нас в апрель они зовут!
Поздравляем с 1м апрелем
Пусть он будет для нас медом!
Пусть нам счастье принесет
И звезду на елочке зажжет!
Самый смешной анекдот за 16.03:
Я ваш преподаватель статистики. Статистика это очень важная наука. Например, я могу доказать, что население Ирландии многократно превышает население Китая. Просто я буду учитывать только рыжих.