Всякая всячина

Тексты, не попавшие ни в основные, ни в читательские, ни в повторные. Собираются и хранятся исключительно в научных целях. В этот раздел вы заходите на свой страх и риск. мы вас предупредили!

"First orbit" (Первая орбита) -документальный фильм о полёте Ю. Гагарина
мировая премьера должна состоятся сегодня 12 апреля на Ютубе
http://www.youtube.com/watch?v=RKs6ikmrLgg
"Пользуясь случаем, передаю привет правительству Российской Федерации.
Все, кто может повторить такие великие подвиги уже умер, уехал, или
собирается уехать. Продолжайте строить свое Сколково."

История длинная. Заранее прошу прощения.. Из двух частей - грустной
(немного про нашу медицину) и главной – про наших отцов и дедов- на кого
следует равняться…
Часть первая. Решил тут немного заняться здоровьем. Уже не юн - хотел
немного о себе узнать как там все поживается. Прописали кучу анализов. В
одном из них -надо было лампочку глотать. Что за дело такое - имел чисто
теоретические познания. Выбрал поликлинику поприличней. В нашем городке
второй стройки века – Водников оказалась (посоветовали)..
Подготовился…Запись была не три недели вперед – пришлось очень
обстоятельно улыбаться молоденькой красавице, чтобы назначила на
следующее утро. Когда началась процедура – впечатления вообще
ах…Старался соблюдать все что советовали по части дыхания и все такое,
даже горло заморозили…Но желудок отказался вообще что там либо инородное
держать…Как поперла что то непонятное…Девочка, как потом понял еще
неопытная, вместо того чтобы сразу прервать процедуру – что то там
пыталась изучать и этот зонд ворочать (с такой здоровенной дурой на
конце..). Меня на изнанку, а она шурует. Когда пена с какой то кровью
пошла - и то не сразу достали кишку.. Когда уже разглядела появление
язвочек – тогда немного заторопилась. Думал уже самому все нафиг вырвать
–или захлебнусь…Благо полотенце банное взял – так хоть выжимай…У врача
истерика…Объясняет что пошло кровотечение…если мне будет плохо.. то
срочно должен вызвать скорую…Потом до неё доходит.. хватает телефон на
посоветоваться.. объясняет что во время операции случились повреждения
пищевода так как пациент плохо себя вел…. И отправляет к хирургу…Та дама
начинает грузить госпитализацией – мол не имеют права отпускать и дело
подсудное. Когда узнал, что опять глотать - решительно в отказ. Начал
выяснять по каким признакам пойму что дело уже плохо…кроме
головокружения и обморока…и что надо сдать – что бы без зонда понять
насколько все запущено…Сошлись на том, что давление померять и кровь
сдать…Про грубость в больничках –вообще молчу…Тетя на крови
такая…Анализы регистрирует… Но нет худа без добра….
Часть вторая…Пришел к кабинету…трое возраста моего деда…. Ну и парень за
мной подошел…Вот сижу и слушаю их разговор…Двое между собой.. громко..
один глуховат…Что надо.. Кузьмича (отчество забыл если честно)
поздравить… он та уже взрослый..1923 года, а мы молодые всего 1927 (дед
мой этого года что и запомнил).. уважить надо самим в гости
наведаться…Такой оптимизм заразительный от них шел.. Преподаватели
оказались… С парнем улыбнулись по доброму от души……
Давление в норме оказалось…Кровь –густая (типа хорошо сворачиваться
должна).. Свалил нафиг сразу подписав все бумажки что претензий не имею
- подставили просто её на предмет ответственности.. …Шел и вспоминал….
очередь.. разговор. …и на душе было тепло…

Дед рассказал как немкок трахали.
Призвали меня в начале 42-го, когда я уже женатым был. И дошел я
благополучно до конца войны только потому, что воевал на тяжелых танках.
В начале был КВ - Клим Ворошилов, а потом пересел на ИС, значит, Иосиф
Сталин. Понятно, труднее всего было пехоте, да и Т-34 горели как коробки
спичек. Они все время в бою, все время под огнем. А наше дело было не
сопровождать пехоту, а взламывать оборону врага и штурмовать города. Как
только мы появляемся у переднего края, так у немцев переполох - жди
нашего наступления.

Да, экипаж машины боевой, да еще Маруся. Кто такая? Да ты сдавай карты и
меня и не перебивай. Маруся это наш тяжелый танк. До середины войны КВ,
а потом ИС и оба Маруся. На нем мы до Балатона дошли, там то она и
погибла. Красавица машина, сколько раз ей в лоб снарядом попадало - и
ничего! Только глохнешь и внутри танка окалиной пахнет. А экипаж был
такой. Я, значит, командир танка по прозвищу Старшой. Сакибжан -
башенный стрелок. Совсем молодой парнишка из сибирских татар, бабу еще
ни разу не попробовал. Водитель танка Кувалда. Это не фамилия, прозвище
такое дали за непомерную силу, а как звали его, уже забыл. Еще
молчаливый мордвин радист Гриша.

А танк назвали Марусей потому, что на войне солдат сильно по женскому
телу тоскует. В любом бою можешь погибнуть и не попробовать больше
женского тепла. Дело не только в том, чтобы какой то бабе ляжки
раздвинуть. Нет, все шторки-скатерки, уют домашний - это тоже женское
тепло, которого мужику создавать не дано. Ну и само тело, конечно.
Кувалда к каждой встречной бабе напрашивался.

- Даст или не даст, а попросить я обязан!
Я сильно по жене скучал, любил очень. И вот уже в сорок четвертом на
отдыхе после прорыва размечтался о ней. У жены моей, ныне покойной Марии
Петровны, на попе была приметная такая родинка. И вот я не могу
вспомнить, где она - справа или слева. Чего ржете? Оказалось, что я и
лицо жены уже не помню. Да тут и свое имя забыть не мудрено. Юнкерсы за
нами охотятся. Фердинанду под выстрел попадешься и - прощай Родина! А
можно и на фугас наехать. Короче, живет солдат сегодняшним днем, а что
будет завтра, то Жуков и Сталин знают. Вам, шестидесятилетним соплякам
этого не понять.

Короче, скучает солдат по женщине до невозможности! Всякие ВПЖ -
военно-полевые жены - это не для нас. Их штабные крысы, да большие
генералы держали. А солдат выкручивается по обстановке. Всякое бывало и
на нашей земле, и когда в те Европы вступили.

За Смоленском мы в одну деревню въехали. Потеряли дорогу, да еще
стемнело. В деревеньке несколько домов осталось, вот и решили встать до
утра и всем в разных избах ночевать, чтобы тесноты не было, чтобы
хозяйки нам белье постирали, иначе и завшиветь недолго. В других домах я
не был, а в том, где остановился фигуристая хозяйка лет тридцати, и
груди и зад крепкие. Двое детей при ней на печи. Нищета и голодные все
до невозможности. Ну, вытащили мы свои запасы и поделили по числу членов
экипажа, по числу мест ночевки, значит. А запасы были солидные. Это
пехотинец на плечах много не унесет, а в танк можно что угодно
натолкать, да еще сверху за башней привязать. Шляпа тот командир танка,
у которого нет в машине запаса продовольствия на десять дней. А у нас и
больше было, да еще немецкие шинели, штаны и мундиры и ситца целый
рулон. Не спрашивайте, где мы ситец достали. Даже теперь не скажу.
Разделили все и растащили по домам. Детишки на еду накинулись, а женщина
не ест.

- Это все пусть детям останется.
Я ей:
- Какая польза будет им от той тушенки, если ты сама с голоду помрешь.
Давай ешь, иначе свяжу и насильно в рот толкать буду.

Поели они, а у меня кусок в горло так и не полез. И ребята потом
говорили, что в той деревне они есть не смогли.

Заснули дети, и прилегла хозяйка ко мне на лавку. Обнимает, целует, а
сама плачет:
- Пусть и моего муженька на фронте какая-нибудь женщина приголубит.
Верно, крепко любила своего. Утром все бабы нас к танку провожали, а
вдовушка, Сакибжанова хозяйка, повесилась ему на шею, целует, нас не
стесняясь.

- Береги себя, приезжай, ждать буду!
Значит, разговелся в первый раз женским телом наш татарин. После той
деревни мы чувствовали себя так, будто дома в краткосрочном отпуске
побывали. Спрашиваешь, не заделал ли ей ребенка? Может и заделал, так
ведь свой, русский будет, а не немчуренок. Это половиной греха
считалось, а бабу с немчуренком могли зимой из дома на мороз выгнать. И
неважно, какой национальности был тот фашист - настоящий немец,
итальянец или распоследний румын. Тут другая разница: насиловал бабу
немец или она сама у него в постели ляжки раскинула. Если изнасиловали,
то ей женщины всегда помогут вытравить немчуренка. Как узнавали? Да в
оккупации все про всех знали. Думаешь, СМЕРШ сам на освобожденной
территории предателей находил? Нет, шли к ним все и сообщали о
предателях, что на немцев работали.

Ты, какой картой кроешь? Думаешь, я совсем ослеп? Вот сбили меня с темы…
Желаете знать, когда я немку первый раз попробовал? Было это на Курской
дуге, после сражения под Прохоровкой. Страшные бои были. Грудь на грудь
сошлись танковые армии. Много там наших ребят погибло, но нам повезло. И
даже еще одну звездочку на стволе Маруси нарисовали. А каждая звездочка
это уничтоженный танк, или самоходка, или противотанковое орудие. Когда
Маруся на Балатоне погибла, на ее стволе семь звездочек было. Это тебе
не баран чихнул!

После Прохоровки пошли бои местного значения. Немцы отступают, где
фронт, где тыл никто не разберет. Двигалась наша машина на соединение со
своим полком и выкатил на нас с дуру немецкий Т-III. Машина против нас
совершенно не серьезная. Сакибжан по ней стрельнул и снес правый ленивец
и все катки. Как говорится «Гитлер капут»! Выскочил из танка экипаж, а
бежать некуда - мы просто рядом, пушка в душу смотрит, пулемет тупым
рылом поводит, да и у нас автоматы есть. Подняли руки, лопочут
по-своему. А Кувалда хорошо знал по-немецки, но скрывал это - не хотел,
чтобы его в штаб переводчиком взяли.

Переводит нам Кувалда, что немецкий экипаж сдается на условиях Конвенции
о соблюдении прав военнопленных. И спрашивают, когда они могут отправить
письма домой, чтобы там не волновались. Ребята потом говорили, что я
стал даже не белым, а каким-то синим. Так обозлился. Мы уже хорошо
знали, как с нашими гитлеровцы поступают. Осмотрели их танк, а у него на
стволе два белых кольца нарисовано. Значит, по их милости на том свете
два экипажа рапортуют о своем прибытии.

- Становитесь к своему танку, здесь вас и расстреляем.
Перевел Кувалда, и тут один танкист в ноги нам повалился и лопочет, что
она девушка и просит ее пощадить. Пригляделись. Все танкисты в
комбинезонах, но у этого задница явно женская, одежда в обтяжку сидит. У
ребят сразу в штанах колом встало. Смотрят на меня.

- Старшой, какое будет решение?
А оно проще пареной репы:
- Мужиков расстрелять, бабу раздеть.
Ну, расстрелять это было просто, а баба за свои одежки держится, визжать
настроилась. Говорю Кувалде:

- Помоги барышне раздеться.
Сила у него немереная. Взялся двумя руками за ворот комбинезона и
разорвал его до самой задницы. Потом всю одежду не снимал, а прямо
разрывал. Последними на ней трусы порвал. Стоит она голая, пытается
руками прикрываться. А нам видно, что лобок у нее подбрит, не
треугольник волосатый, а только узкая дорожка от щелки вверх идет. Лобок
гладкий, а, значит, подбривается часто. Я такое безобразие в первый раз
тогда увидел. С комфортом воюет бабенка. Это же надо укромное место,
чтобы трусы снять и обязательно горячую воду для бритья, поскольку на
манде кожа нежная. Не знаю, кем ей доводился командир ихнего танка,
мужем или любовником, но без его участия такого комфорта она иметь не
могла. Я даже пожалел, что поторопились его расстрелять. Нужно было
повременить, пусть посмотрит, что с его бабой делать будем.

Вообще у женщин на войне было масса проблем. Солдат и снегом подотрется
вместо туалетной бумаги, а женщине каждый месяц материя на прокладки
требуется. Или вот, как нужду при мужиках справить. Мне потом друг
рассказывал, остановился состав теплушек в открытой степи. Солдаты по
нужде выскочили, а медсестричке как быть? Чуть не плачет девчонка, а
присесть на глазах у мужиков стесняется. Тогда один пожилой уже солдат,
из последних возрастов призыва, встал лицом к составу, широко развел
полы шинели.
- Зайди за меня, дочка.

Ну, так о той немке. Спрашиваю экипаж:
- В какую позицию барышню будем ставить?
Ребята ей руки проволокой к танку прикрутили, стоит она в наклон, спину
горизонтально держит. Пустили мы первым Сакибжана.

- Ты молодой, действуй, а то после нас от нее одна шкурка останется. И
можешь не торопиться, мы, как-нибудь потерпим.
Подошел Сакибжан, гладит ее белые ягодицы, что-то по-татарски говорит.
Потом стал груди ей щупать. Немка попробовала задом вилять, вроде
уворачивается от его рук... Спустил парнишка свой комбинезон, вставил ей
куда следует, качать начал. После него Кувалда немкой занялся. Все
танкисты низкорослые, а он крупноват, даже в танке ему тесно было.
Потому, для него немкина щелка низковато находится. Взял ее за ляжки и
приподнял.

Барышня встала на цыпочки, так и стояла сама, пока Кувалда ей
пользовался. Последним я ее трахал.

Развязали барышню, дали ей чистую тряпку подтереться. А сами присели
покурить. Стоит она перед нами голая, ноги на раскоряку держит, садиться
ей мы не позволили. Думали, отдохнем, может в немецком танке шнапс
найдется, и повторим с танкисточкой все сначала. Но не повезло нам.
Наскочил на нас мотоциклист, майор из нашего штаба. Понятно: «Экипаж,
смирно! Товарищ майор, уничтожен немецкий танк, веду допрос пленного…».
Какой допрос, стоит перед нами голозадая. Ох, и кричал на меня майор,
трибуналом грозил. А потом посадил ее, как есть, голую в люльку и
поехал. Отъехал не далеко, метров на шестьсот.

Гляжу в бинокль, а майор, не слезая с мотоцикла, спустил штаны, усадил
танкисточку на себя верхом. И скачет она на нем, сама старается. Не
знаю, что он потом с ней сделал. Наверное, пристрелил, не везти же ее
голую, многократно оттраханную в штаб.

Потом я с немками имел дело, когда нашу границу перешли. Почти во всех
странах союзниках Гитлера жило много немцев. Пропаганда Гебельса этих
фольксдойче сильно нами пугала. Заходишь в дом, воды напиться.

- Гебен зи мир айн гляс вассер.
А хозяйка не воду подает, а ложится на постель и подол выше пупа
поднимает. Или, того хуже, свою дочку подростка начинает заголять. Ждали
немцы всяких зверств, но, по сравнению с тем, что они на нашей земле
творили, мы были паиньками. Баб их конечно использовали, но уже со
вкусам, на мягкой постели.

В Румынии интересно было. Это народ самый торговый. Как только вошли мы
в столицу, сразу все магазины и рестораны открылись. И среди них один
особый, «для господ офицеров», с голыми официантками. Я не вру, точно
голые, в чем мать родила! На голове наколка крахмальная, туфли на
высоких каблуках и фартучек только пуп прикрывает. Больше ничего -
сиськи, мохнатка все наружу. Идет по залу, ягодицами играет, бедрами
покачивает. Очень приличный ресторан, никаких безобразий наши офицеры
там не допускали. Сунулись мы туда, поглядеть на голых, потому, что уже
забывать стали, какая женщина под одеждой. Но весь экипаж не пустили.
Мне, офицеру вход открыт, а ребятам нет. Пошли они к лешему!

Самый вкусный случай с немками тоже был в Румынии. Потом оказалось, что
они не немки, а австриячки. Началось все с аварии. Заехали мы в
брошенный хозяевами фольварк, воды долить в радиатор. А какой то немец,
паскуда, на въезде мину заложил. Рвануло под нами, мы думали, снаряд в
нас попал, пушка в засаде. Но все тихо. Осмотрели машину - гусеница
порвана, каток разбит. Даю радио в штаб, а мне отвечают:

- Ремонтная летучка будет в течение двух дней. Пока охраняйте
автостраду.
Получился у нас не запланированный отдых. Кто одежду чинит, кто пузо на
солнышке греет. И видим, по автостраде катит немецкий автобус. Я
Сакибжану командую:
- Останови, снаряд впереди по курсу!

Он стрелял удивительно метко, на ходу в квадратный метр снарядом
попадал. И это на приличной дистанции. Говорят, сибиряки пулей белку в
глаз бьют. Не знаю, не знаю… Но наш татарин, точно, был снайпер. Снаряд
взорвался метров на десять впереди автобуса - стоп машина! Подходим с
автоматами, а в автобусе за рулем сидит молоденькая баба, и еще в нем
три бабы, полно ящиков с тушенкой немецкого изготовления. И, о радость,
ящик с бутылками шнапса! Заметь, все четыре бабы в форме СС, юбки,
мундиры, пилотки все черное, на мундирах серебряные нашивки и на рукаве
мертвая голова.

Все, отвоевались бабочки! Каждую из них нагрузили тяжеленным ящиком с
консервами и погнали к нашему танку. Конечно, женщине такой ящик тащить
тяжело, самую маленькую из них просто шатало под этим грузом. Ящик со
шнапсом радист Гриша сам нес, чтобы эти мокрощелки не разбили ненароком.

Сложили они ящики у нашего танка, и приказал им Кувалда раздеваться. Они
спорить не стали и разоблачаются, чуть ли не соревнуясь на скорость.
Боялись, что их расстреляем, но, поскольку, раздеваться приказано,
значит, еще поживут. А чего их расстреливать, трое рядовых и одна
ефрейтор - невелики чины. Хотя они из СС, но, судя по документам, сидели
в штабе и колотили на пишущих машинках.

Раздеваются фрицевки, одежду около себя аккуратной стопочкой складывают,
немецкий ордунг соблюдают. А потом, голышом вытянулись перед нами, как
по стойки смирно. Тело у всех чистое, ухоженное, животы плоские и соски
розовые. Значит, еще не рожали бабенки. Это глупости, будто у девушек
соски могут быть темными. У женщины соски становятся коричневыми, когда
она в первый раз забеременеет. И по возрасту наши трофейные фрицевки
почти девчонки, лет по семнадцать-восемнадцать.

Я приказал им руки за голову положить и начал у них подмышки
осматривать. Да не вшей я искал, дурачина! У эсэсовцев самых первых
призывов подмышками татуировка была, группа крови обозначена. Этих наши
солдаты старались сразу прикончить, не доводя их до штаба. Но у наших
фрицевок такой татуировки не имелось, что и спасло им жизнь. Пока я в их
волосне копался, та, что ефрейтор, заговорила. Они, де не состоят в
армии (вермахте), который воюет с Советским Союзом, Они мирный СС и на
территории СССР вообще не бывали.
Стоит она передо мной голая и рассуждает на тему, что они не военные
преступники и, по справедливости, мы должны отпустить их ПОТОМ. Понимай
так, они согласны, чтобы советские солдаты их оттрахали, но после этого
справедливым будет их отпустить. Положил я на эту справедливость!
Ответил, что бабам следовало не форму СС надевать, а детей рожать и на
обед штрудель готовить. Но раз надели форму, то отвечайте своими
задницами.

Возникает у нас вопрос, как фрицевок распределить между членами экипажа.
Нас и их поровну, но кому какая? Решили в карты разыграть. Двух наиболее
широкозадых поставили бок о бок на четвереньки в позиции 69 и получился
стол. Сели в очко играть. На кону фрицевки в порядке живой очереди.
Первую Гриша выиграл, но сразу ее не отдали, потому нельзя стол
картежный разрушать до времени. Гриша, который из игры выбыл, пересел
поближе к своей немке и похлопывает ее по торчащему заду.

Я выиграл дылду ефрейтора, она почти на голову выше меня. Ребята
заржали, вроде, как вы сейчас. А мне хоть бы что! Она не тощая и не
жирная, а такая мясная, мускулистая. Небольшая попа подтянута, сжимается
от страха. Видать, спортом занималась. Вообще, я заметил, что немки чаще
всего мясистые и жиру в меру, чтобы все кругленькое было. Наша баба,
если толстая, то у нее все висит, и живот, и титьки, и задница.

Завел ее на расстеленный брезент - вот вам и постель, фрау, - и начинаю
сам раздеваться. А выигранная мной дылда встала на колени и расстегивает
мне ширинку, настроилась член сосать. В то время такого безобразия в
СССР ни одна прошмандовка не делала, не говоря уже о приличных женщинах.
Я, конечно, не позволил по той причине, что брезговал подобным
извращением. Повалил ее на спину и она сразу ляжки широко раскинула.
Только успел ей вставить, фрицевка мне ноги на спину положила, обняла за
шею и давай подмахивать задом.

А сама все твердит: «О, майн Готт! ». Готт или не Готт, но старается из
всех сил и умения. Оттрахали фрицевок ребята и хотели ими обменяться, но
я не разрешил карусель устраивать. Лежу, глажу забытое женское тело.
Только одним пальцем нажал, как она уже на живот переворачивается.
Хороша, чертовка. От широких плечь тело сбегается к узкой талии и опять
расширяется в аккуратненькую девичью попку. Еще раз нажал пальцем, и она
тут же пузом кверху легла. Груди небольшие (твердые, как яблочко!),
живот плоский и тугие ляжки. А между ними мохнатый треугольник, который
на войне каждому солдату снился.

Тискаю ее во всех местах и замечаю, что злость к этим фашисткам куда-то
улетучилась. И, наконец, понял, что это лежит не солдат врага, а совсем
молоденькая девушка, которая отдала мне свое тело, а теперь ждет решения
своей судьбы и судьбы подруг.
Отходчив русский человек, даже после страшной обиды. А еще мы
чувствовали, что войне скоро конец. И не лучше ли этих фрицевок домой
отпустить. В порядке поощрения за хорошее поведение под советскими
танкистами. Девчонки совсем молоденькие, пусть отправляются «нах хауз1»
детей рожать и штрудель готовить.

По-хорошему, надо передать их в штаб, с ремонтной бригадой, которая
вот-вот заявится к нам. Но еще вопрос, как с ними ремонтники поступят,
довезут ли до штаба? А из штаба им прямая дорога в лагерь военнопленных.
Что такое советские лагеря, мы все хорошо знали. Наши девки не генералы,
которых в лагере берегут.

Подошел я к Кувалде посоветоваться. Он сразу все понял, согласился со
мной. Ладно, подзываем мою дылду ефрейторшу, она подходит к нам, как
есть голая, а в глазах немой вопрос. Перевел Кувалда, что всех мы
отпустим, им будет выдана цивильная одежда, но перед тем, за службу в
СС, они будут выпороты - получат по 50 розг.

Сами девушки сложили в кучу свою форменную одежду, облили соляркой из
канистры и подожгли. Оставили себе только бельишко, да туфли. Их
солдатские книжки я тоже в огонь бросил.

Девки разошлись по своим «рабочим местам» и легли попами вверх. Но сразу
видно, что лежать под розгами они не умеют - одна руки в стороны
раскинула, другая ноги развела, срамницу совсем не бережет. Это ведь
какая боль, если розгой по щелке попадет! Моя дылда оказалась самой
сообразительной. Собрала в кучу все вещички и легла на них животом,
чтобы попа выше поднялась. Руки вытянула вперед, ляжки плотно сомкнула.
А нам тоже никогда не приходилось баб пороть розгами. Тальник здесь не
растет, заменили его прутьями орешника. Нарезали их побольше, встали в
боевой готовности эсэсовкам попки полировать, через зад ум вгонять в
голову.

Подошел к своей ефрейторше. Она голову щекой на брезент положила, на
меня жалобно смотрит. Попу еще выше поднимает навстречу розге, но и
сжимает ягодички изо всех сил - вот сейчас на них боль обрушится. Да, …
лежит передо мной молодая голая девушка. Она очень сильно виновата, и
теперь подставляет два своих кругленьких холмика под прут тому, кто
имеет право ее наказать. Порол я ее от души. Первый же прут глубоко
впился в тугие ягодицы и оставил на них красный след. Она ойкнула, но
попу не опустила. Не кричала, в голос не ревела, но после десятой розги
начала тихонько всхлипывать. Если пятьдесят раз стегнуть по попе, то ее
в мясо изрубишь. Потому порол и по ляжкам и по тому месту, откуда из
попы ноги растут.

Кончили пороть. «Аллес, енде»! Встают они, лица у всех зареванные.
Широкозадая, которую Гриша порол, за ягодицы держится и не перестает
плакать. Оно и понятно, па широкому пухлому заду рубец от розги длиннее
получается и боль сильнее. Моя дылда ефрейторша погладила свою
расписанную попу, потом подошла ко мне, нагнулась и поцеловала в губы.
- Данке! - говорит.

Ну, ладно, мужики, кончай игру. Пора на процедуры идти, а там и обед.
Кто знает, кино сегодня в нашем санатории будет?