Новые истории - основной выпуск

Спортивный лагерь в моем далеком детстве. Наша палатка дежурит по кухне:
накрывает на столы, убирает посуду и остатки еды после обеда и т.д. По
заведенному распорядку наши тренеры обедают после своих воспитанников.
Собираем остатки еды после обеда, убираем посуду. На одном из столов
осталась тарелка с остатками, на дне каша с мясом, а сверху борщ. Бегу к
ней, чтобы унести на кухню, но не успеваю, меня опережает молодой
препод, видимо самый голодный, уже с ложкой в руке, решив, что это уже
для них накрывают столы, садится за стол и с аппетитом начинает уплетать
борщ. Наша палатка испуганно стоит несколько поодаль за куханной
перегородкой, не решаясь сказать ему о том, что не надо этого делать и
начинает потихоньку угорать. Кульминация наступает в тот момент, когда
борщ в тарелке заканчивается и появляется второе блюдо - каша. Пунцовый
препод Саша пулей вылетает из-за стола, а обед прерывается минут на
15-20, ржут по кустам все наши из палатки, ржет весь преподавательский
состав. Не смешно только одному...

Разговор про похудение.
- Если хочется есть, я обманываю организм: выпиваю стакан воды.
- Нехорошо обманывать. Когда хочется есть, я подхожу к пустому
холодильнику, открываю дверцу, смотрю, и закрываю.

Идет профессорский разбор диагностически сложного клинического случая.
Лечащий врач доложил историю болезни пациента, привели самого больного,
все желающие задали ему вопросы, затем по очереди высказываются
присутствующие - по рангу: вначале интерны, ординаторы и младшие научные
сотрудники, затем кандидаты наук, заведующий отделением, старшие научные
сотрудники, и окончательный итог подводит профессор.
Вот уже все высказались, мнения врачей разошлись. Слово за профессором.
Она - всеми уважаемый психиатр, профессионал с сорокалетним стажем,
автор многих учебников, прекрасный диагност.
Все замерли в ожидании ее диагноза. Профессор чуть задумалась и развела
руками:
- Ну странный он, коллеги! Больше мне нечего сказать!

Слышу, как коллега разговаривает с кем-то по телефону:
- Очень, очень хорошое лекарство! Кроме головной боли и прорывных
кровотечений, других побочных эффектов нет!

Этот диалог я случайно услышал, прогуливаясь по набережной на нашем юге.
Одна девушка фотографировала другую на фоне моря и спросила, как бы
невзначай:
- Я тебе че, блин, фотограф? Ты мне деньги платить будешь?
- Я тебе натурой отдам! - Не растерялась вторая девушка.
- На хрен мне нужна твоя натура? - Парировала первая. Но надо отдать
должное второй девушке. Другая бы на ее месте растерялась и не нашлась
что ответить. Но она, видимо, включила женскую логику и сказала самым
загадочным тоном и с самой загадочной улыбкой всего три слова, но
какие(!):
- Ну а вдруг?!

Петрушка

Вспомнилась история на тему русского языка (перевода), может быть кто не
слышал...

В те времена, когда американские фильмы только начали появляться на
просторах нашей большой страны, когда переводчики переводили фильмы с
"прищепкой на носу", видел замечательную сцену...

Название фильма, к сожалению, не помню, да и сюжет не очень, но вот один
момент запомнился надолго.

Итак, по сюжету фильма маленькая девочка заходит в пещеру (или
подземелье - неважно), подходит к большому камню, на котором переливаясь
всеми цветами радуги, лежит волшебный кристалл. Девочка с восхищением
берет его в руки, свет от него освещает ее лицо и стены пещеры...
Смотрит на него и восклицает: "WOW..........!"

Русский перевод (с прищепкой на носу): "Твою мать.......!"

Сломался стул. Пошел к начальству, говорю, что мне нужен стул.
Начальник: "Ты замучил уже стулья ломать! В следующем месяце купим".
Я обиделся, пошел в админскую, снял со стола сервак, поставил на пол,
накрыл тряпочкой, чтоб не царапать (сервак новый, дорогущий, красивый),
сел на него, сижу, принтер починяю. Злюсь. Открывается дверь, заходят
красавцЫ, спрашивают: "А сервер где? " Не задумываясь, зло тыкаю пальцем
в APC UPS башенного типа. Подходят к монитору и начинают снимать данные
с сервера: комплектацию, ОС, ПО, сетевую конфигурацию и т. д. и т. п.
Короче, все, как положено. Затем говорят: "Отключай! " Тыкаю на кнопку
на передней панели UPS. Все гаснет. Они говорят: "Зачем так жестоко?"
Я: "А вам не все ли равно? " Короче, опечатывают, заклеивают, уносят. У
двери говорят: "А чего тяжелый-то такой?" Я: "Ну, дык, данных-то в нем
скока! " Довольные уходят. Сижу дальше, принтер починяю.
P.S. :Кстати, до сих пор не признались, что вместо сервера УПС утащили.

Интересно, чем дело закончится? :-D

О том, как мы покупали сари

Сари мы, конечно, прикупить так или иначе собирались. Но не сразу. Мы
сначала хотели как следует пошляться по рынку, присмотреться,
прицениться, пропитаться ярмарочной атмосферой. А уж потом, может быть...
Ага, щаз-з-з...
Буквально третья от входа палаточка была богато декорирована
разномастными узорными тряпочками. Улыбающаяся пожилая индианка призывно
заголосила:
- [Пирожки, пирожки горячие], э-э-э, красивый одежда, слушай,
не проходим мимо, покупаем, да?
- Спасибо, мы пока покупать не будем, - вежливо сказали мы. – Может,
попозже...
- Зачем покупать? Не надо покупать, просто примерь!
Я явственно услышал щелканье стальных челюстей капкана. Ловушка
сработала. Ну какая женщина откажется лишний раз намотать на себя метров
пять-шесть какого-нибудь симпатичного матерьяльчика? Процесс пошел и
стал необратим.
Первой начали заматывать в этот гигантский отрез ткани жену. Жена
послушно крутилась туда-сюда, дочка тщательно фотографировала весь этот
непростой технологический процесс, я мрачно курил в сторонке.
- Ай, посмотри, какой красивый жена стал! – всплеснула руками индианка.

Скучковавшиеся тут же индусы одобрительно зацокали языками, подтверждая.

Ну, не могу не согласиться. Жена получился красивый, да.
Следующей в сари стали заматывать Светлану Васильевну. Светлана
Васильевна – это коллега жены по работе, энергичная пожилая женщина. Так
получилось, что мы поехали в отпуск с ней вместе и везде шлялись тоже
вместе. На постоянные вопросы индусов "Мама? " мы устали объяснять, что
это коллега, и покорно соглашались: "Мама".
Завернутая в пять метров ярко-желтого шелка Светлана Васильевна
напоминала улыбающегося коротко стриженого Колобка.
- Мама гуд! – убежденно заявила индианка.
- Мама вери гуд! Красивый! – дружно подхватили окружившие нас плотным
кольцом индусы.
- Угу, рази ж кто спорит, - кивали мы в ответ.
В финале представления в сари стали обряжать дочку. Сари вообще штука
роскошная, да еще симпатичного оранжевого оттенка, да с серебряной
вышивкой... Дочка потупила глазки, приняв изящную позу восточной
танцовщицы...
Продавец из соседнего ларька с ходу предложил дочке замуж.
Я размазал его взглядом по прилавку.
Дочка дипломатично отказалась, сославшись на непризывной для Европы
возраст.
Но из сари не вылезла.
Неизбежность покупки сомнения не вызывала. Теперь следовало торговаться.
Я затушил бычок, сдвинул очки на кончик носа, и пробуравив индианку
самым ледяным взглядом, сурово поинтересовался:
- Хау мач?
Продавщица заулыбалась еще шире, зазвенела браслетами и от всей широты
индийской души ляпнула:
- Тысяча восемьсот!
- Шо? – возмутился я. – Вот за этот жалкий обрывок марли, которым три
года мыли полы на заводской проходной? Шутить изволите, мадам? Пятьсот
максимум!
- Ай, посмотри, красивый ткань, ручная вышивка, самый лучший сари на
всем рынке! Чистый шелк! Тысяча шестьсот!
- Это сари сделано в подпольной шанхайской лавочке на Малой Арнаутской
улице! – со всей возможной твердостью изрек я. – И насчет чистого шелка
тоже сомневаюсь. Как говорил один великий российский гуру: "Не верю!"
Шестьсот, так и быть.
- Ай, золотой, красивый, - заверещала индианка. – Как можно так
говорить, шестьсот? Какие-такие шестьсот? Моя семья умрет с голоду!
Полторы тысячи, о`кэй?
Я расправил плечи и осторожно поколотил себя в грудь а-ля Тарзан.
- Женщина! – строго сказал я. – Ты наверное не понимаешь, с кем имеешь
дело. Я тверд и неуступчив, как гранитный утес на нормандском побережье.
Я жесток и холоден, как кубик льда в коктейле. И страдания твоей семьи
не выдавят из моих строгих глаз ни малейшей слезинки. Ладно уж, семьсот,
и ни рупией больше. Ай эм гриди, понятно?
- Гриди? – неверяще переспросила торговка.
- Папа вери-вери гриди, - подхватила спектакль дочка. – Он больше не
заплатит.
- Ага, - подтвердил я.
Жена тихонько потянулась к моему уху:
- Тут только одного материала на тысячу. Без вышивки, - прошептала она.

- И ты, Брут? – возмутился я. – Не сметь поддерживать спекуляцию! Этот
засморканный носовой платок-переросток стоит восемьсот и не больше! Так
говорит Заратустра! И я тоже так говорю! Мадам! Ю андестенд?
Эйт-хандред!
Индианка с жалобным видом принялась набивать на калькуляторе 1300.
Я отнял калькулятор и нарисовал 850.
Индианка слегка повыла и изобразила 1200.
Я нагло хмыкнул и снова нарисовал 800.
- В ваших интересах, мадам, не зарываться особо, и не упорствовать в
своих плюшкинских заблуждениях. Подобно пророкам, чье слово – истина в
последней инстанции, я говорю вам – будьте скромнее и воздастся вам
сторицей! В будущем. Возможно. Стяжатели же, как известно, будут
пребывать в геенне огненной, перманентно страдая зубною болью и
воспалением среднего уха. И даже реинкарнация вам не светит, ибо
отвернутся от вас блаженные шестирукие боги, пребывая в отвращении от
жадности, столь недостойной такой почтенной дамы. Таки восемьсот и по
рукам? Эйт-хандред гуд?
Индианка завыла, как трамвай, умирающий на рельсах в глухой степи:
- Ты хочешь рвать мне сердце! Мои маленькие дети будут плакать, когда
узнают, что я отдавать такой красивый одежда себе в убыток! Ты меня
убивать! Ладно, тысяча, и то только для твой красивый дочка!
- Таки я изумительно рад, мадам, шо мы с вами приходим к некоему
консенсусу, как говорил еще один великий российский гуру. Как насчет
долгосрочной гарантии на изделие? А вообще сертификат на него есть? Ах,
вы не знаете слова "сертификат" и никогда его не видели? Я тоже не
видел, но спросить-то можно. А как вообще торговля? Все путем? Как
здоровье вашего уважаемого дедушки? Не беспокоят ли его тщедушное тельце
страшные тропические болячки? А детишки не огорчают? Тоже торгуют? На
пляже, небось? Поубивал бы, так надоели! Ну, мы договорились? Восемьсот?

- Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! – сказала индианка, страдальчески возведя глаза к
небу.
- Ну ладно, ладно, так и быть, - участливо подхватил я. – Сегодня
великий день моей неоправданной щедрости. Я швыряю в толпы ликующего
народа полными горстями медную мелочь и зачерствевшие пирожки недельной
давности. Только из уважения к вашей замечательной стране – восемьсот
пятьдесят. Эйт-хандред фифти? О кей?
Индианка в поисках сочувствия перевела взгляд на жену:
- Красавица, ну добавь еще пятьдесят!
Жена мгновенно приняла вид покорной зачморенной восточной женщины и
потупила взор, скромно сложив руки:
- Ой, вы знаете, а все деньги у мужа... Он мне кошелек не дает. Правда, о
повелитель?
- Истинная правда, - подтвердил я, крепче прижимая к себе сумочку жены,
в которой лежали деньги. – Так что, мадам, не пытайтесь урвать какой-то
жалкий дополнительный бонус, пробуя сыграть на пресловутой женской
солидарности. Этот номер, гражданин Гадюкин, у вас не пройдет! Но
пасаран! И вообще, мадам, я же вижу, что у вас дядя работает на
гуталиновой, в смысле на тряпичной фабрике! В вашей замызганной лавчонке
этих самых сари – ну просто завались! Ну и, спрашивается, зачем вы
клянчите эти несчастные пятьдесят рупий, которые все равно есмъ тлен и
прах, и в прах отыдут? Куда как лучше просто иметь хорошее настроение, а
оно таки у нас будет, когда вы таки прекратите выпендриваться и уступите
нам это несчастное сари, покрытое унылыми пятнами вышивки, за восемьсот
пятьдесят! И давайте закончим это обсуждение без перехода на личности!
Протянем друг другу волосатую руку договоренности! В конце концов базар
большой и что мешает нам развернуться и пойти искать более сговорчивого
продавца? Ага?
- О кей, - тяжело вздохнув, сказала индианка.
- Вот и ладушки, вот и договорились, - радостно резюмировал я. – Успехов
вам, сударыня, на вашем нелегком поприще, очень приятно было
познакомиться.
Товарно-денежный обмен состоялся. Индианка вновь заулыбалась и на
прощание пожала нам руки. Насколько я понял здешние нравы – это
означало, что мы таки лоханулись. Можно было купить дешевле.
Ну да ладно. В следующий раз.

Макс aka darkmeister

Доброго дня, уважаемые коллеги.

Делюсь.

Обладая маленьким собственным опытом, принял решение с укрепленного
коксовского Р40 пересесть на какой-то более простой самолет. Коксовский
Р40 в моем исполнении отличался избыточной резкостью и
несбалансированностью реакций. Ну такой я фиговый конструктор.

Приобрел в Пилотаже Каваншот2.

Сегодня с утра впервые сделал вылет на Каваншоте2.

Точнее, вылет впервые произошел вчера - решил попытаться запустить
модель на штатном коллекторном моторе с редуктором.

Докладываю: максимальная дальность полета на 300 мх 2с1п липо составила
55 метров при полном безветрии.

Понял, что надо что-то делать.

После чего, вечером внедрил бесколлекторный мотор 28 серии.

Так вот: в 0630 утра пришел в локальный парк (кому интересно - на улице
Лобачевского, там наличествуют поляны).

Запустил модель.

Полетела хорошо.

Так обрадовался, что минут 5-6 наворачивал круги.

На 7 минуте резкий порыв ветра выгнал модель с площадки из моего поля
зрения!

Высота полета модели была метров 18.

Не рассчитал.

Отпустил модель, в расчете на планирование.

Спланировала. Обнаружил самолет на соседней поляне, ровно на верхушке
12-метрового дерева липовой породы.

Стою, рефлексирую.

Кто не сталкивался, 12 метров - это только в длину близко. А в высоту -
сильно далеко.

Думал. пригорюнился. Уже взял палку, попытался добросить до модели - нет
шансов. Глубоко в ветвях на верхушке застряла. И двигатель не
запускается - винт в ветку уперся.

Рядом занимается спортом какой-то мужик в спортивном костюме. В
принципе, в парке кроме нас двоих - никого, даже с собаками не гуляет
никто. Растягивается, какие-то ката делает. Видно -
восточно-единоборствующий мужчина.

Ну, говорит, что, Нестеров, отлетался?

Да, говорю. Отлетался.

И чего, говорит, делать будешь?

Я, говорю, буду палкой в модель кидать - ну что тут сделать-то еще.
Удочек такой длины еще не изобрели, а лезть в такую высь - это
нереально.

Он говорит: кидать, мол - это разрушение. Это плохо. Это как убивать.
Надо, говорит, лезть. Я подсажу.

Время, напомню, 0640 уже утра. Я в офисной рубашке и брюках - собирался
сразу потом на работу ехать.

Ладно, говорю. Попробую. Подсадишь?

Он подсадил.

Лезу по дереву. Жарко - градусов 28, душно. Рубашка об кору обдирается.

Мужик внизу занимается, в пол-глаза смотрит на меня.

На высоте примерно второго этажа мне стало реально плохо. То ли
давление, то ли еще что-то. Ну лет с 11 по деревьям не лазал.

Сверху кричу: мол, душно мне, плохо как-то!

Мужик говорит спокойно: душно - ищи тень, жаркая погода стоит!

Я вишу на ветке, глаза закрываются, пот течет.

Ладно. Отдышался. Полез дальше.

На высоте 3 этажа достал рукой до ветки с моделью. Трясу. Не сходит.
Отламываю соседнюю ветку, тянусь к модели, кое-как, сломав верхнее крыло
(пенопластовое), отправляю модель вниз. Ничего. Дома починю.

Снова хватаюсь обоими руками за ствол.

И тут - понимаю, что надо как-то вниз лезть. А я - как дурак - не умею.

Ну, спрашиваю мужика, крича вниз: а как мне вниз-то лезть?

Мужик смотрит на меня, голову поднял, и философски говорит: надо быть
готовым ко всему в жизни.

Я как-то сразу все понял.

Рубашка вся в коре. Голова вся в клопах с дерева. Одежда от пота мокрая.
Вишу на высоте 3 этажа, как идиот, без четверти 7 утра, в городском
парке.

Ладно. Полез вниз.

Лез вниз минут 10.

То есть, можно сказать, к 7 утра поспел.

Взял модель, стал благодарить мужика за участие.

Мужик мне в ответ, не прекращая упражнений, говорит: когда учишь других
- прежде всего, это полезно тебе самому! научи других и ты чему-нибудь.

У меня голова кругом окончательно - не столько от эксерсизов этих
физических, сколько от непростого гражданина.

Попрощался. Сел в машину. Поехал домой - переодеваться.

Вхожу. С меня обсыпаются кора и клопы. Любимая еще не уехала на работу.
Видит меня в прихожей, и задает один вопрос: ты где был?

Глаза по 5 рублей.

Слава Богу, дети спят.

Я говорю: вот, самолет запускал, человека интересного встретил.

Что, говорит, подрались?!

Нет, говорю, по деревьям лазал...

Мораль истории для меня ясна: с новой моделью - только в чистое, большое
поле. И в безветрие полное.

Или - блинчиком, в пол-газа, по кругу.

Гражданину - спасибо за духовную поддержку.

Вот такая вот история.