Непристойные стишки

Ремэйк на Константина Ваншенкина

Проснувшийся ребенок
Глядит на ранний свет
И щуриться спросонок:
Нассать в постель иль нет ?

Но тут его успели
И тихо матерясь
Поднять из колыбели
И памперс поменять

Младенческого пуха
Сиянье в вышине
И розовое брюхо
Измазано в дерьме

Ремэйк на Некрасова

Поздняя осень. Грачи улетели,
Голые бляди куртки надали.

Только не сжата полоска одна...,
Нету бензина, вот ведь хуйня.

Кажеться, шепчут колосья друг другу:
"Выебать бы , комбайнера пьяньчугу

Скучно склоняться до самой земли,
Как же нам скучно от этой хуйни !

Нас, что ни ночь, разоряют станицы
Всякой, уебищной жирной синицы,

Заяц нас топчеп , и буря нас бьет...
Где комбайнер наш ? кого он ебет ?

Или мы хуже других уродились ?
Или не дружно, мы блять колосились ?

Нет ! мы не хуже других - и давно
В нас расхуело это зерно .

Не для того же пахал он и сеял,
Что бы нас ветер осенний похерил ?"...

Ветер несет им печальный ответ:
"Там комбайнеру моченьки нет.

Знал , для чего и пахал он и сеял,
Да не по силам работу затеял.

Плохо бедняге - не ест и не пьет,
Он председателю в жопу дает.

Руки, что вывели борозды эти,
Хуй председателя дрочат в миньете !

Очи потускли, и голос пропал ,
Вспомнил как раньше жену он ебал !

Как мне закончить все это стихами ?
Хуй эго знает, попробуте сами !

Сергей Галкин

Жизнь разнообразная , в сексе у меня !
Хочу, дрочу я левой , хочу дрочу двумя !


Сергей Галкин

...geofak...

не будем говорить мы плохо о Европе,
не будем европейцев унижать,
по численность населенья она в жопе,
побольше следует их женшинам рожать...

Apostol

Молодой, обросший, и голодный,
Я с ружьишком по тайге бродил,
Шел с похмелья липкий пот холодный,
Под сосной кудахтал крокодил,
Две макаки на дупло дрочили,
Помню их придурковатый взор,
Их ебстись как будто не учили,
Для тайги неслыханный позор!
Я достал «тройной» и легче стало,
Зарядил ружьишко и пальнул,
У макаки разнесло ебало,
После я сломался и уснул,
Пробужденье было, ой нелегким,
Долго концентрировал свой взор,
А потом движением неловким,
Из штанины вынул «Беломор»,
Замастырил - вижу бегемота,
Что пытался лесника догнать,
Блядь! Ну вот же нелегка работа,
Молодым таким стихи писать,
А потом успокоенье вышло,
Горностая выглядел в снегу,
У меня с ним ничего не вышло,
Хоть и кувыркались мы в стогу.
Я опять уснул, и вижу сейнер,
Что просторы моря бороздит,
А на нем с рыбешкою контейнер,
И стармех, что попусту пиздит,
Был потом и космос, и нирвана,
Только шел уже я без ружья,
Молодой, обросший, но без «плана»,
И в душе сплошное «ни хуя»...